Наверное, только Полина может за одну фразу выложить все, что имеет. Ну и я тоже молоток — догадался включить громкую, зная Полину. Я онемел от страха, а на лице убийцы возникло подобие улыбки. Он взбодрил меня легким движением пистолета: мол, давай, говори.
— Полина, скажи, почему ты решила, что мне угрожает опасность?
— Потому что я знаю, кто убил Рому. Знаю, за что его убили. Я все знаю!
— Откуда?
И Полина сказала. Когда она закончила говорить, лицо убийцы стало совсем серым. Он взял из моих рук телефон, а потом размозжил его об стену.
10
На поле, где погиб его сын, останется только выжженная трава.
Ребенок, ради которого они прошли так много, не оправдал надежд общества. Но плевать на них всех — их сын был центром вселенной. Двадцать долгих лет Люда лечилась, проходила болезненные исследования, перепробовала все новейшие методики: подсаживали, выращивали, пробовали ЭКО в разных странах, временных поясах и фазах луны. Чего только ни было. За это время они вырастили троих детей, взятых от отчаяния из детдома, и оба уже были согласны на суррогатное материнство, пока, наконец, что-то свыше не сжалилось, и в вытравленном лекарствами и истыканном иглами чреве Людмилы зародилась жизнь.
Этот ребенок сразу после рождения стал главным в жизни человеком, который не мог сделать ничего без возгласа одобрения матери и отца, а им уже было за сорок. Мальчик рос, становился мужчиной, удовлетворял желания по первому требованию: техника, путешествия, автомобили — всего у него было в избытке и сразу же, как только ему это требовалось.
— Мне пришлось оставить работу в ФСБ, — сказал отставной генерал Озеров, — и основать фирму. Я знал потребности госорганов и знал, за что дадут немыслимые деньги. Мне они были нужны — обычных заработков, даже с учетом взяток, недостаточно.
В то время уже зарождались первые ИТ-компании, но со связями генерала дела шли быстрее, а денежные потоки — жирнее. Он очень быстро разобрался, что требовалось бывшему руководству, и стал продавать программы по высоким ценам — естественно, отваливая значительные куски за рекомендации и инвайты. Дело шло в гору, жизнь становилась прекраснее и прекраснее, сын радовал день ото дня тем, что стремился жить на полную катушку, был абсолютно свободен и ни в чем не ограничен.
Они так долго его ждали, так много вложили… Его жизнь была наполнена смыслом, даже когда он совершал поступки, руководствуясь лишь эгоистичными позывами. У них не хватало духу признаться, что они сделали что-то не так. Им это и не нужно было.
Бывшему генералу стало непросто заглаживать огрехи сыновьей жизни, когда тому стукнуло двадцать и он вообще перестал появляться дома, позванивая только, когда надо уладить проблемы. Их мальчик стал взрослым, и они не вмешивались, терпеливо ожидая, когда семья пополнится невесткой, а потом и внуком, которого они стали ждать еще сильнее. Ведь это продолжение их жизни, продолжение их сыночка, их Павлуши.
Сначала были мелкие ДТП. Мелкие, потому что никто сильно не страдал, только калечились и разбивали машины в щепки. Но эти вопросы легко решались с помощью денег. Однако вскоре выяснилось: Павлуша считал, что не только родители должны давать ему все, что только ему вздумается, но и все остальные, включая женщин. Было несколько сильных обвинений, которые дошли до Озерова до возбуждения уголовного дела, и все удалось замять — опять-таки с помощью серьезных денег, куда больших, чем при травмах ДТП, но меньших, чем ремонт дорогого авто сыночка.
В жизни Озеровых не стало меньше проблем, когда их сын подсел на наркотики. Сначала на натуральные и вроде не сильные, и они упорно закрывали на это глаза, а потом на синтетику, и ребенку пришлось помочь. Как водится, с помпой и размахом: они определили сына в американский рехаб, где приходили в себя дети звезд (а то и сами звезды), деятели государств и просто богатые люди. Клиника, в которой Павлуша пролежал три месяца, обходилась дорого, но оно того стоило: оттуда сын приехал совершенно другим человеком. Нет, он ничего не переосмыслил, не стал нормальным человеком, не искал себе занятий, как это делают другие отпрыски богатых родителей. Он по-прежнему транжирил отцовские деньги, только не кололся. Клиника слово сдержала: отбила у парня тягу начисто. И это для Озеровых стало достижением планетарного масштаба.
— Большинство обеспеченных родителей сталкивается с зеленым змием, — сказал Озеров, — это распространенная беда и обычная среди людей моего круга, как невозможность найти работу у детей обычных людей. Как их тройки в школах. Как отчисления. Как залеты.
— А разве у вашего сына не было троек? Отчислений? Залетов?
— Да были, конечно. Но кому какое дело, если стоимость решения проблемы настолько мала, что лень снимать наличные, и мы просто переводили ему на карту требуемую сумму? Баллы в школе и университете, отчисления — все это неважно, когда диплом зависит только от того, сколько тебе лет, потому что обо всем уже договорились и где надо заплатили. То же самое с залетами — за аборт девочки получали столько, сколько за год бы не заработали. Удивляюсь, почему они не бегали за Павлушей, чтобы он их обрюхатил? Проще способа заработать не было.
В какой-то момент обратившихся к семейному врачу за абортом стало так много, что с Павлушей пришлось провести мужской разговор. Ведь дело было не в деньгах, а в гепатите и ВИЧ. Не использовать презерватив — затратное занятие (аборты и отступные), но еще и опасно для здоровья. Эту мысль Павел понял, и поток резко сократился.
— А потом случилась самая большая ошибка. Паша просто оказался не в том месте и не в то время.
На одной из вечеринок, которые Паша посещал регулярно в поисках новой спутницы или каких-либо еще развлечений, он, как обычно, предъявил права на девушку, которая почему-то отказала. Паша сначала не понял, а потом ему стало интересно. Ведь все знают, кто он такой и что он может получить все, что угодно. Он дал ей время пообщаться с другими девчонками, которые видели, что он проявил к ней интерес, и должны были ей все объяснить, но она не вняла. Паша давно не был так заинтригован! Он своего в конце концов добился, но что-то пошло не так: случилась какая-то схватка, и девушка погибла. В ее смерти был обвинен совершенно другой человек. За этим делом Озеров тщательно следил, потому что Паша вовремя ни о чем не узнал и ничего отцу не рассказал. Если бы он рассказал сразу, то и дела бы не было, «протечку» замазали бы толстой пачкой денег, и проблема бы рассосалась, как раньше рассасывались беременности. Но Паша почему-то посчитал, что ситуация не стоит внимания.
— Он был уверен, что это его не коснется, — сказал Озеров, — он был абсолютно убежден, потому что его вины в убийстве той девчонки не было. Он просто употребил ее, вот и все. Никакого убийства. Нет преступления. Ее убил кто-то другой.
— То есть вы считаете, что изнасилование преступлением не является? — спросил Ян.
— Ой, да перестаньте вы. Изнасилование стало преступлением, когда надо было женщинам дать хоть что-то, чтобы они считали себя полноправными членами общества, — ответил Озеров, — что в этом преступного? Какая опасность? Сунул-вынул, да и все. Чего страшного-то произошло? Руки-ноги целы остались? Пилотка функционирует? В чем проблема-то? Событие, которое не оставляет физических следов. Иной раз это единственный секс в жизни такой девки, так что пусть поблагодарят.
