И в общем-то никто в душу не лез, один Мишка Червинский не оставлял попыток вернуть мне, как он выражался, «человеческий облик» и как-то в ноябре уговорил посетить презентацию проекта мистического фильма известного режиссёра Мурдекова. Мишка достал два билета, а пойти ему якобы было не с кем. Насчёт «не с кем» Мишка, естественно, врал, но я не стал кочевряжиться. Когда-то мне нравились тусовки…
Презентация состоялась в обширном зале киноконцертного комплекса «Элита-фильм» и ничем не отличалась от других презентаций подобных проектов. Но теперь я смотрел на всё иными глазами, и мне было грустно. Дурдом. Но наш, чисто земной, а потому всем понятный и приемлемый.
Презентация представляла собой жалкое подобие званых балов в Дворянском собрании девятнадцатого века в дикой смеси с «танцами после лекции» во Дворце культуры двадцатого века. Мужчины во фраках и жабо мешались с парнями в кожанках, дамы в вечерних туалетах – с девицами в рваных по «народной моде» джинсах. Режиссёр Мурдеков минут пятнадцать расхваливал своих спонсоров, призывая и прочих присутствующих внести посильную лепту в развитие его проекта, затем в общих чертах рассказал сюжет будущего фильма и представил артистов, претендующих на главные роли. Двое из них тут же затеяли вялую потасовку из-за главной героини артистки Шмаковой. Потасовка выглядела ненатуральной и плохо отрепетированной, как и все сцены в фильмах Мурдекова. Далеко ей было до разборки бармена с крокодилом в Бубякине, хотя что-то общее всё-таки проесматривалось. Наконец группа «Бесы», приглашённая в качестве музыкального сопровождения как фильма, так и презентации, ударила по ушным перепонкам внушительными децибелами, и тусовка началась.
Мы сидели за столиком в углу, потягивали слабоалкогольные коктейли, смотрели на мельтешащую перед глазами разношёрстную толпу, и мне то и дело казалось, что среди танцующих мелькали то пёстрые какадуоиды, то багровые минотавры, то меняющие цвет осьминоги. Прав был Карла – нечего отказывать пришельцам в том, в чём люди грешны… Разницы между нынешней тусовкой и празднованием Дня Пришельца в Бубякине не было никакой, и от этого на душе становилось совсем уж пакостно.
Мишка попытался расшевелить меня пикантными подробностями из приватной жизни артистки Шмаковой, но, не встретив у меня интереса, махнул рукой и ушёл танцевать. Минут через десять он вернулся с двумя симпатичными девушками. Они подсели за столик, мы заказали ещё коктейлей и с полчаса трепались на пустопорожние темы. Оказывается, я ещё не забыл, как вести себя с девушками на тусовках, но делал это рефлекторно, по старой памяти, а на душе по-прежнему продолжали скрести кошки. Минут через пять Мишка уже обнимал одну девушку за талию, вторая же, не видя поползновений с моей стороны, сама обняла меня за руку повыше локтя, чем живо напомнила инопланетный зелёненький мешок с протоплазмой. Ответной активности я не проявил, но и сопротивляться не стал.
Вскоре Мишка заговорщицки подмигнул мне и увёл свою девушку танцевать.
– Пойдём потанцуем? – предложила «моя» девушка и томно потёрлась большой грудью о мой локоть.
– Извини, что-то не хочется, – отказался я.
– Тогда куда поедем: к тебе, ко мне? – с места в карьер предложила она.
– Гм… – замялся я. – Всё равно. Но дело, понимаешь, в одном интимном аспекте…
– В каком?
– Видишь ли… – я сделал вид, что смущаюсь. – Я люблю делать ЭТО блендишным способом…
Девушка оторопела. Девушка отшатнулась. Девушка вскочила на ноги.
– Извращенец! – гневно заклеймила она меня, будто знала, что собой представляет «блендишный способ», и поспешно скрылась в толпе танцующих.
А я ещё немножко посидел, допил коктейль и, не дожидаясь возвращения Мишки, ушёл с тусовки восвояси.
С тех пор Мишка махнул рукой на свои потуги «вернуть мне человеческий облик» и начал принимать меня таким, каким я стал. Всё-таки настоящий друг. Больше не по каким тусовкам он меня не таскал, в пивбар не зазывал, зато иногда в выходные приходил ко мне с сумкой, набитой бутылочным пивом.
– Я захожу к тебе на кружку пива, и в этом вся моя вина! – жизнерадостно заявлял он с порога и шествовал на кухню чуть ли не напролом, подобно гусеничному трактору с Василием, прокладывающему просеку сквозь дебри доисторического леса. Никаких возражений с моей стороны Мишка не принимал.
Я и не возражал, но всякий раз удивлялся, как он при небольшом росте ухитрялся делать мою квартиру тесной. Уму непостижимо. Не помню, то ли я перефразировал при нём строчки из песни, то ли он сам до них додумался, но чай я с некоторых пор не пил и даже слова этого слышать не желал.
На работе же я в буквальном смысле слова закапывался в кипы архивных данных времён проекта «Сокрытие», изучал на компьютере новые данные об аномальных явлениях и, не замечая ничего вокруг, трудился до поздней ночи, пока в глазах не начинало рябить. Вот так однажды поздней зимней ночью перед Новым годом, когда голова уже практически ничего не соображала, а глаза почти не воспринимали изображение на экране компьютера, я вдруг увидел, что иконка электронной почты подмигивает сообщением: «Вам письмо». Машинально я щёлкнул курсором по иконке, и на экране проявилась поздравительная открытка. «С Новым годом!» – было написано сверху, а под надписью располагалась семейная фотография. По центру, щеками прижавшись друг к другу, стояли Ля-Ля и тщедушный Звёздный Скиталец, а их окружала гурьба мал мала меньше миниатюрных звёздных скитальцев.
Я оторопел, зажмурился, замотал головой, а когда открыл глаза, на экране уже ничего не было. Привиделось, или открытка была на самом деле? Я залез в почтовый ящик, тщательно обшарил папки «Входящих», «Исходящих», «Спама», «Удалённых», «Черновиков», но нигде и следа поздравительной открытки не обнаружил. Аналогично было и с приглашением на празднование Дня Пришельца… С другой стороны, я так заработался, что поздравление с Новым годом могло и привидеться. Многим хочется выдать желаемое за действительное, и я отнюдь не исключение. Скорее, наоборот – мне бы очень хотелось, чтобы Царевной оказалась именно Ля-Ля, а не Лия… Я вспомнил, как смотрела на меня эскорт-свита в галактическом Луна-парке, и почти поверил, что Ля-Ля и была Царевной, если бы не одно «но». Не вязалось как-то, что жениха Царевны можно походя рубануть секачом по голове, пусть и бутафорской. С другой стороны, кто он такой? Всего лишь жених Царевны, не царских кровей, и эскорт-свита не обязана его охранять… Хотя, по большому счёту, не всё ли мне равно, кто была Царевной? Что так Лии рядом нет, что этак.
Расстроенный, я выключил компьютер и пошёл домой. Ночью мне опять снился муравейник, только теперь в нём царствовала не Лия, а Ля-Ля, и не мои копии таскали брёвна, а маленькие подобия Звёздного Скитальца весело водили хоровод под циклопическими соснами. Но радости этот сон не принёс, и после него на душе остался горький осадок.
В марте я закончил диссертацию и отдал её шефу. Шеф прочитал, не сделал ни одного замечания, но расстроился.
– Работа добротная, – мрачно похвалил он, – достойная присуждения учёной степени. Готовься к защите. – Он помолчал, снял очки, протёр платком и с сожалением добавил: – Только к нашему направлению это не имеет никакого отношения…
