Книга День пришельца (сборник), страница 83. Автор книги Виталий Забирко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «День пришельца (сборник)»

Cтраница 83

7. Сморчок засушенный, толчёный (1,3 г) – $16,81.

8. Пепел любви (0,1 г) – 263,90 $.

9. Рога ветвистые, опилки (2,2 г) – $121,86.

10. Засос кровавый, отпечаток (0,000000001 г) – $66,12.

11. Пыльца ночной бабочки (0,1 г) – $1001,00.

12. Конский возбудитель (0,1 г) – $11,46.

13. Испарина покойника, как разбавитель (93,3 г) – $520,38.

НДС (20 %) – $540,64.

Итого: – $3243,82.

Ниже мелким шрифтом шло примечание:

Количество и состав ингредиентов строго соответствует магической формуле. Утверждено к применению Минздравом России. Противопоказаний нет. Побочные эффекты: эксгибиционизм, мазохизм, морально-физическое истощение.

– Солидно… – протянул Дима, поглядев на общую сумму, и почесал затылок. Это не двадцать рублей Моголу на пиво дать.

– Так и товар качественный, – возразила ведьма. – Гарантирую, что ваша жизнь кардинально переменится.

Дима снова почесал затылок. Вот если бы Карга ещё пообещала, что переменится к лучшему… Вслух спросить Похмелкин не отважился и пробубнил:

– У меня при себе таких денег нет…

– Но на счету в банке есть, – вкрадчиво подсказала прозорливая ведьма. – Давайте вашу электронную карточку.

Не в силах противиться завораживающему взгляду, Дима отдал. Звякнув, из стола выпрыгнул кассовый аппарат, Карга сняла деньги и вернула карточку.

– Теперь осталось только активировать зелье, – сказала она. – Дайте вашу руку. Левую, от сердца.

Как заправская медсестра, она смочила ватку спиртом, протёрла Димин безымянный палец, проколола и выдавила каплю крови в колбочку с люминесцирующим раствором. Стоило капле крови упасть в раствор, как он мгновенно изменил цвет и запульсировал багровым светом.

– Можете забирать, – сказала ведьма, прижала ватку со спиртом к ранке на пальце и отпустила Димину руку. Затем закрыла колбочку пластиковой пробкой и пододвинула её к Похмелкину. – Достаточно одной капле эликсира попасть на язык реципиента, как он на всю жизнь прикипит к вам возвышенными чувствами. Однако сам препарат годен всего два месяца. Запомните, когда он перестанет светиться, значит, срок годности истёк.

– А как же… – облизывая внезапно пересохшие губы, начал Дима и запнулся: – А как мне эту каплю… ей на язык…

– Таких услуг не оказываю, – покачала головой Карга. – Это ваши проблемы. Всего доброго!

3

Как Дима возвращался по внепространственному коридору ведьминой квартиры, он не помнил. Может, и не шёл вовсе, а растаял в кабинете ведьмы, как Горыныш, чтобы материализоваться на лестничной площадке у двери номер тринадцать. В правой руке Похмелкин держал колбочку с пульсирующей багровым светом волшебной жидкостью, в левой – ватку со спиртом, которую прижимал безымянным пальцем к ладони. Дима выбросил ватку, посмотрел на колбочку, спрятал её в карман и начал спускаться лестнице в меланхоличном настроении. Вопрос, как заставить Машку Ларионову отведать каплю приворотного зелья, ввергал его в уныние. Он попытался припомнить, как это делалось в сказках, и в пролёте между третьим и вторым этажами его осенило. Спящую красавицу в сказке усыпили яблоком, так и он сделает – купит на рынке самые красивые яблоки, шприцем введёт под кожицу приворотное зелье, а затем сядет у подъезда на скамейку с авоськой обработанных зельем яблок и будет поджидать Машку. Она выйдет и скажет: «Здравствуй, Дима!» – «Здравствуй, Маша. Яблочка хочешь?» – «Хочу». – «Угощайся».

При мысли о том, что произойдёт дальше, Дима едва не сомлел на лестнице. Но быстро взял себя в руки и, воодушевившись, побежал вниз, прыгая через три ступеньки.

Во дворе, у угла дома, стояла толпа. Приближался час открытия мемориальной доски депутату Хацимоеву, и все ждали прибытия мэра. Но Диме было не до чужих торжеств – он спешил на рынок за яблоками.

Как только Похмелкин скрылся за углом, во двор въехал «мерседес» мэра. Телохранители проложили дорогу сквозь толпу, мэр прошёл к занавешенной покрывалом мемориальной доске и выразил соболезнования вдове, опиравшейся на руку сына – здоровенного детины, мастера спорта по боям без правил, что, несомненно, сыграло первостепенную роль в утверждении его начальником отдела культуры мэрии. Боец за культуру без правил поднял руку, призывая к тишине, в толпе прекратили переговариваться и приготовились слушать.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы увековечить память нашего друга и соратника, сражённого наповал рукой наёмного убийцы, которую направляли наши политические враги, – начал мэр. – Но реформы не остановить! Мы будем продолжать дело, начатое депутатом Хацимоевым…

В толпе откровенно заскучали. Все знали, что Хацимоева кокнули на почве передела собственности, и никто не сомневался, что его «дело» строительства частных дач за казённый счёт найдётся кому подхватить и продолжить. Претендентов предостаточно, хоть по новой отстреливай.

В задних рядах стояли Яша, Харкни и Могол. Водку они уже допили и подошли к толпе в надежде, что здесь удастся добавить – у стены, на столике, рядом с ведром с алыми гвоздиками, стоял ящик с шампанским и возвышалась пирамида пластиковых стаканов. Яша вежливо поддерживал под руку нетвёрдо стоящего на ногах американца, который активно фотографировал эпохальное событие в жизни российского города, чтобы потом проиллюстрировать свою книгу. Колпачок с фотообъектива он снять забыл. А Могол, пока собутыльники были заняты делом, украдкой допивал пиво из пластиковой бутыли.

Наконец мэр закончил говорить, бравурно зазвучали фанфары, он протянул руку к покрывалу и сорвал его со стены.

Аплодисменты и приветственные крики вдруг начали стихать, фанфары дали «петуха» и смолкли.

– Ура-а! – закричал Могол, потрясая бутылью с остатками пива. – Ура… – тихо повторился он, удивляясь, что его никто не поддерживает.

– Ты что, изверг, сотворил!!! – не своим голосом заорала вдова и упала в обморок на руки сына.

Могол глянул на мемориальную доску и обомлел. И в этот момент в ящике сами собой начали выстреливать пробки из бутылок с шампанским.

– Держи его! – закричал Хацимоев-младший, указывая телохранителям мэра на Могола.

Увидев, как к нему сквозь толпу пробираются дюжие телохранители, Могол быстро проглотил остатки пива из пластиковой бутыли, швырнул её на газон и задал отчаянного стрекача.

И тогда над толпой, вначале тихо, затем всё громче и громче зарокотал гомерический хохот.

На мраморной мемориальной доске золотыми буквами сияла надпись:

В этом доме живёт

последний представитель

великой нации татаро-монголов

Зулипкар Мордубей

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация