– Хорошо выглядите, – польстил он. – Знакомясь в департаменте заморских земель с условиями на острове, я представлял вас несколько старше.
– Три года назад, когда остров в последний раз посещал представитель департамента, смотрителем был мой отец, – сказал я.
По «легенде» старший сын очередного поколения нашего рода обязан десять лет безвыездно отработать смотрителем поместья, чтобы иметь право на баснословное наследство. А как иначе можно завуалировать пребывание на острове нестареющего чудака?
Мужчина понимающе покивал и представился:
– Сэмюэль Иванофф.
– Из Соединённых Штатов?
Мне не было никакого дела до того, откуда он, но фамилия заинтриговала.
– Из России! – спесиво поправил он.
Поправку я принял равнодушно. Из России, так из России. Обратная волна эмиграции. Экономика Соединённых Штатов медленно, но неуклонно коллапсировала, и из страны впервые наблюдался отток населения. Зато в России из-за глобального потепления начался бум освоения Сибири. Рыба ищет, где глубже, а человек… Впрочем, это его дело. Судя по выражению лица, жизнь Иваноффа баловала, и он был ею весьма доволен. Добраться сюда из России стоит недёшево, тем более – с таким багажом.
– Говорят, остров – чудом сохранившийся осколок Гондваны?
Осведомлённый гость, сразу видно, не наобум ехал. Архипелаг составляли вулканические и коралловые острова, мой же остров располагался далеко в стороне и по своему происхождению не имел с Архипелагом ничего общего.
– Пангеи, – уточнил я.
– Разве Пангея появилась не позже Гондваны?
По геохронологической теории так оно и должно было быть, но многое в современной науке высосано из пальца.
– Во времена Пангеи суша была единым материком, земля плоской и покоилась она на ките, – назидательно изрёк я.
Глаза российского реэмигранта округлились от изумления.
– Э-э… Шутка такая, да? А разве земля покоилась не на трёх китах?
– Три кита, три слона, черепаха – более поздние версии, далёкие от действительности, – без тени улыбки возразил я. – На самом деле кит один.
Кто он такой, чтобы я с ним шутки шутил? Размечтался!
Иванофф окончательно смешался.
– Э-э… Я ихтиолог, – решил сменить он тему.
Я заглянул ему в глаза и не поверил.
– Э-э… Рыбак, – уточнил он, прочитав недоверие на моём лице.
Я заломил бровь.
Иванофф достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки, надел. Свои глаза он спрятал, но от моих деться никуда не мог.
– Любитель, – наконец-то признался он.
Я перевёл насмешливый взгляд на ящики в электрокаре. Не многовато ли снаряжения для рыболова-любителя?
– Это удочка, – перехватил он мой взгляд. – Последнее слово науки в рыбной ловле! Ею можно поймать как самого мелкого пескаря, так и белую акулу. Чудо-уда, не слышали? Любые виды рыб по заказу!
Судя по тону, сейчас он не врал. Я пожал плечами. Никогда не интересовался рыболовными снастями. У меня другие интересы.
– Э-э… – протянул Иванофф. – А ещё говорят, что остров стоит на сто восьмидесятом меридиане.
– Не на, а у сто восьмидесятого меридиана.
– Да? – оживился Иванофф. – А где он проходит?
– Вдоль кромки берега, – махнул я рукой в сторону обрыва. – На суше уже сегодня, а в океане ещё вчера.
– Ух ты! Надо же… Вот, значит, где находится Начало Начал!
– Что? – не понял я.
– Ну… Если здесь меридиан, на котором происходит смена дат, а остров – осколок Пангеи, тогда отсюда начиналась история Земли! Образно говоря – сотворение мира…
Его восторженность меня нисколько не затронула. Если для кого-то остров у Начала Начал был покрыт романтическим флёром, то я ничего другого, кроме будничной рутины, здесь не видел.
Иванофф посмотрел налево, направо. Поместье располагалось на восточном мысе, выдававшемся в океан, и сто восьмидесятый меридиан проходил вдоль берега только у виллы, а дальше – что на север, что на юг – пролегал по воде.
– Я прибыл сюда половить рыбу.
– Это я уже понял.
– А вы не позволите…
– Не позволю, – жёстко оборвал я. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о желании рыболова-любителя. Хотелось ему половить рыбу, сидя на берегу в сегодня и забрасывая удочку во вчера, а это можно сделать только с территории поместья. У любого человека есть бзик. У Иваноффа бзик был именно таким, и, мало того, российский реэмигрант имел возможность потакать своим капризам. Другое дело, что я не собирался споспешествовать. – Здесь частное владение. Да и высота берега изрядная – более сорока метров. Отправляйтесь на западное побережье, там можно найти площадку около десяти метров над уровнем моря.
– Для моей удочки чем выше берег, тем лучше… – осторожно начал Иванофф, но, наткнувшись на мой неуступчивый взгляд, запнулся и второй раз попросить не отважился. Снова посмотрел вдоль берега.
– А оттуда половить можно? – кивнул он на небольшой мыс в двухстах метрах южнее виллы. В принципе, и оттуда можно забросить удочку из сегодня во вчера. Бросать, правда, надо не себе под ноги, а подальше.
– Та земля не является моей собственностью, – сумрачно пробурчал я. Будь моя воля, не только бы на мыс его не пустил, а и с острова выгнал. Но что я мог поделать – опять скандалить с департаментом заморских земель? Себе дороже может оказаться. С государством судиться бесполезно – в любых имущественных спорах оно, как правило, оказывается в выигрыше.
– Значит, можно?
Я не ответил. Хотел отвернуться и продолжить подстригать живую изгородь, как земля под ногами дрогнула.
– Это что? – насторожился Иванофф.
– Остров находится на краю древнейшей геологической плиты у тектонического разлома. Мелкие подвижки здесь не редкость, – сказал я, отвернулся, опустил на глаза защитные очки и включил садовые ножницы. На самом деле далеко-далеко на Камчатке проснулся вулкан, но объяснять, каким образом мне стало об этом известно и, главное, почему началось извержение, я не собирался. Выглядеть в глазах Иваноффа чудаком я был не против, но не идиотом. Вулканы – как чирьи на заднице. Когда прорывают – одни неприятности.
Иванофф растерянно потоптался, а когда до него дошло, что аудиенция окончена, пробормотал: «До свиданья», – сел на электрокар и уехал. Не понравился ему мой приём. А чего он хотел – хлеба-соли по русскому обычаю? Мне тоже многое не нравится, но более всего – присутствие на острове посторонних лиц.
Закончив подстригать кусты, я собрал обрезки веток и сбросил в перегнойную яму. Года через два-три получится отличный компост – будет чем удобрять сад. С землёй на острове туго.
