Книга Большая книга новогодних историй для девочек, страница 18. Автор книги Лидия Чарская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая книга новогодних историй для девочек»

Cтраница 18

Да как взмахнет своей золотой палочкой. Тут искры огненные посыпались и дьявола опалили. Завизжал он не своим голосом и сквозь землю провалился.

А на его место добрая волшебница встала, наклонилась над умирающим и палочкой его своей тронула. Он сразу выздоровел и на колени упал, стал благодарить волшебницу и обещал ей все свое богатство отдать бедным. Тут, это, хлопнула она в ладоши, и отколь ни возьмись выскочили дети, бабочками одетые, и стали под музыку кружиться и плясать…

Словно во сне, слышится этот Анюткин рассказ Гане… Сердце ее то стучит в груди, то сладко замирает… Целый рой мыслей… Все о Бецкой, которую она, Ганя, увидит завтра непременно такою же доброй волшебницей со звездой в волосах, с золотым посохом.

И снова замирает от счастья сердце в груди девочки.

«Милая, милая! Волшебница добрая! Ангел Божий! – мысленно обращается к Бецкой Ганя. – Завтра увижу вас, золотце ненаглядное, красавинька моя; лишь бы только дожить до завтра! Лишь бы дожить!»

* * *

Нечего о том и говорить, что Ганя дожила до завтра и с Анюткой торопливыми шагами ровно в семь она подходила к зданию N-ского театра.

Около театра, где не было еще зажжено электрического шара у подъезда, девочек встретили довольно негостеприимно.

– Куда вы в рань такую? А? Лучше бы уж с утра пришли, – обратился к ним сторож на подъезде, – у нас в половине девятого начало только. А вы вон в какую рань, проказницы, собрались. Раньше восьми у нас и электричества не зажигают! Ступайте прогуляйтесь с часок да назад возвращайтесь к восьми, не раньше… Ишь ты, театралки какие, тоже! – и он шутя выпроводил за дверь оторопевших девочек.

Перспектива провести целый час на улице в порядочный мороз, одетыми в ветхие, холодные пальтишки, далеко не улыбалась девочкам. Они красноречиво переглянулись друг с другом, и Анютка, как более решительная и смелая, вступила со сторожем в переговоры:

– Дяденька, миленький, пустите нас хоть в переднюю погреться. Страсть холодно по улицам гулять, а до дому далеко. А мы тихонько да смирненько сидеть будем, никто нас и не увидит; покамест время не придет, и с места не сдвинемся. Пустите, дяденька, – молила она умильным тоненьким голоском.

Сторож смягчился благодаря этому почтительно молящему голосу Анютки, но еще более благодаря покрасневшим носишкам обеих девочек, наглядным жертвам крепкого мороза.

– Ну, уж ладно, входите, коли пришли, да смирно у меня сидеть, не то живым манером за дверь выставлю! – и он подтолкнул обеих девочек в просторный вестибюль театра, освещенный одним лишь огарком, вставленным в фонарь, висевший на стене.

Здесь было много теплее, чем на улице, и озябшие девочки с удовольствием примостились на деревянной скамейке в углу огромной комнаты с бесчисленными отделениями для вешалок.

Все их занимало здесь. И самые вешалки с висящими на них номерками, и большие зеркала, и камин с резными украшениями, только что кончивший топиться, и вспыхивающие предсмертным пламенем догорающие в нем угольки.

Не смея разговаривать громко, они шепотом делились впечатлениями.

Между тем время шло, и в вестибюле театра стала понемногу проявляться жизнь.

Медленно собирались сюда сторожа и капельдинеры со всех сторон большого города. Зажгли электричество, и сразу видоизменилась огромная комната, в ней стало уютно и светло.

Понемногу начали приходить и артисты. Мимо притаившихся девочек прошло несколько шикарно одетых господ и барынь в дорогих шубах и шляпах. Пробежали и менее богато одетые люди в стареньких пальто, пожимающиеся от холода.

С замиранием сердца смотрела Ганя, не отрываясь, на входную дверь. Ей все казалось, что вот-вот она увидит Бецкую.

Но входили все незнакомые, чужие люди, а Ольга Леонидовна и не думала приезжать.

Вдруг послышался шум подкатившегося к подъезду автомобиля, и два капельдинера со всех ног кинулись за порог вестибюля, в то время как сторож, тот самый, что впустил девочек, широко распахнул входную дверь и низко поклонился входящей даме.

– Она! – екнуло сердце Гани, и она впилась глазами в знакомую милую фигуру.

Да, это была она, Ольга Леонидовна, одетая в свою роскошную из котикового меха шубу с собольим воротником, которую так часто можно было видеть в передней модной мастерской мадам Пике. Но вместо красивой шляпы со страусовыми плерезами на маленькой головке артистки был надет не менее красивый белый капор, обшитый темным мехом.

– Это она… она… Ольга Леонидовна наша! – волнуясь, зашептала и Анютка, хватая за руку Ганю.

«Пройдет мимо, нас не заметит! – выстукивало в это время встревоженно сердечко Гани. – Ах, если бы она заметила нас…»

И как будто сама судьба подслушала это горячее желание замирающей в волнении девочки. Проходя мимо скамейки, Бецкая машинально скользнула по ней глазами и увидела детей. Увидела и узнала тотчас.

– А, пришли, девочки! – произнесла она своим мелодичным голосом, – очень рада, очень рада вас видеть. Веселитесь хорошенько! – и, говоря это, она потрепала по щечке вспыхнувшую от восторга Ганю, улыбнулась своей очаровательной улыбкой Анютке и смешными, легкими шагами прошла в свою уборную в сопровождении двух капельдинеров, несших сундук с ее гардеробом, и молоденькой вертлявой горничной Катюши, хорошо знакомой девочкам, со шляпною картонкой в руках.

* * *

Не чуя ног под собою от радостной встречи с ее кумиром, десятью минутами позже Ганя поднималась следом за Анюткой по широкой лестнице театра на балкон, где у них были места.

Театр уже был освещен. Публика собиралась понемногу. Девочки прошмыгнули следом за капельдинером в форменном фраке на переднюю скамейку и заняли указанные им места. Перед ними висел тяжелый занавес, под ними внизу зияла большая площадь партера, уставленная креслами и стульями, разделенными проходами между собой. Направо, налево, внизу и вверху разбегались ложи с обитыми алым бархатом верхами барьерами, с мягкими стульями, с лепными украшениями по стенам. С потолка театра опускалась роскошная люстра с хрустальными подвесками. Около самой сцены, по бокам ее, находились нарядные ложи для членов императорской фамилии и для дирекции театра. Потолок был украшен красивыми изображениями муз древнего классического мира, совершенно непонятными ни Анютке, ни Гане, но тем не менее возбуждающими их искренний восторг.

Девочки были, казалось, совсем подавлены роскошной, никогда не виданной ими обстановкой театра, который представлялся им каким-то волшебным дворцом.

«Да, театр – волшебный дворец, а Ольга Леонидовна его хозяйка, добрая волшебница, фея!» – мысленно решила Ганя, которой выход Бецкой представлялся не иначе, как в виде той доброй волшебницы с распущенными до колен волосами, со звездой на голове и с золотым посохом в руке, о которой рассказывала им всем накануне Анютка.

Да, иною Бецкую Ганя и представить себе не могла!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация