Положение осложнилось тем, что в разгар немецкого наступления, зимой 1240–1241 гг., князь Александр рассорился с новгородскими боярами и уехал к отцу в Переяславль вместе со своим «двором» (дружиной)
[99]. Политический строй Новгорода обладал определенными специфическими чертами, отличными от строя других русских земель. Здесь значительную силу представляло местное боярство, которое приглашало на новгородский стол князей из разных земель по своему усмотрению. Часто князья, не поладившие с местной знатью, вынуждены были покидать Новгород
[100]. Это случилось и с Александром (о причинах конфликта источники не сообщают).
Тем временем немецкие отряды стали появляться уже в 30 верстах от Новгорода, и новгородцы отправили к Ярославу Всеволодичу посольство с просьбой о помощи. Ярослав послал к ним второго по старшинству из своих сыновей — Андрея. Вскоре, по-видимому, выяснилось, что он не может должным образом организовать сопротивление захватчикам, и к Ярославу было снаряжено новое посольство, во главе с новгородским архиепископом с просьбой отправить княжить в Новгород вновь Александра. И «вда Ярослав сына своего Александра опять»
[101].
Вернувшись в Новгород, Александр принялся за организацию отпора крестоносцам. Первый удар он направил (в 1241 г.) на Копорье — опорный пункт захватчиков на северо-западе Новгородской земли. Крепость, построенная здесь противником, была взята, часть пленных немцев Александр привел в Новгород, часть отпустил; в то же время перешедших на сторону врага изменников из обитавших в районе Копорья финноязычных племен водь и чудь он приказал повесить. В начале следующего, 1242 года, Александр со своей дружиной, войском из новгородцев и отрядом во главе с братом Андреем, присланным отцом в подмогу из Суздальской земли, двинулся на земли Ордена. При этом он перекрыл пути, связывавшие немецкие владения с Псковом, а затем внезапным ударом занял город. Немцы, находившиеся в Пскове, были захвачены в плен и отосланы в Новгород. Перейдя границу владений Ордена, Александр отправил вперед разведывательный отряд во главе с братом новгородского посадника (высшего должностного лица Новгорода из числа местных бояр). Этот отряд напоролся на орденское войско. В завязавшемся бою погиб предводитель отряда Домаш Твердиславич, часть воинов погибла или попала в плен, другие бежали к Александру. После этого князь отступил на лед Чудского озера (естественной границы между новгородскими и орденскими владениями) и занял позицию у его восточного берега.
5 апреля 1242 г., в субботу, орденское войско атаковало русских. Построившись клином (в русских источниках того времени это построение именуется «свиньею»), немцы и чудь (эсты) сумели прорвать оборонительную линию, составленную из легковооруженных воинов, но были атакованы с флангов конными отрядами (очевидно, дружинами Александра и Андрея) и потерпели полное поражение. Воины Александра преследовали бегущего противника 7 верст по льду до западного берега озера
[102].
Согласно новгородской летописи, в битве «паде Чюди бещисла» (бесчисленное множество), а немцев 400; кроме того, еще 50 немцев были захвачены в плен и приведены в Новгород
[103]. Ливонский источник — «Рифмованная хроника» называет другие цифры потерь: 20 рыцарей убитыми и 6 пленными
[104]. Это расхождение, однако, связано, скорее всего, не с завышением вражеских потерь в первом случае и занижением «своих» в другом. Собственно рыцари Ордена составляли наилучшим образом экипированную и подготовленную часть немецкого войска, но численно очень незначительную: по данным той же Хроники, во время похода на Псков в 1268 г. из каждых ста воинов лишь один был рыцарем Ордена
[105]. Помимо рыцарей, в бою участвовали их военные слуги, воины дерптского епископа, вероятно отряды из немецких колонистов-горожан. Русский источник называет примерное общее число немецких потерь; в ливонском же речь идет только об орденских рыцарях. По подсчетам исследователей, в 1242 г. в Ливонии было всего около сотни рыцарей, при этом значительная часть их сражалась с балтским племенем куршей
[106]. Таким образом, потери в 26 человек убитыми и пленными составляли, видимо, около половины от числа рыцарей, участвовавших в Ледовом побоище, и около четверти — от общего числа рыцарей Ливонского ордена.
В том же году немцы прислали в Новгород посольство с просьбой о мире: Орден отказывался от всех претензий на русские земли и просил об обмене пленными. Мирный договор был заключен
[107].
Пока на севере Руси шла война с Орденом, на юге разворачивались трагические события. В конце 1240 г. войско Батыя вторглось в Южную Русь, захватило Переяславль, Чернигов, Киев, Галич, Владимир-Волынский, множество других городов. Разорив южнорусские земли, Батый двинулся в Центральную Европу. Были опустошены Венгрия, Польша, монгольские войска достигли Чехии и берегов Адриатики. Лишь в конце 1242 г. Батый возвратился в Поволжье
[108]. Здесь образовался западный улус Монгольской империи — т. н. Золотая Орда. На правах завоевателей монголы стали навязывать русским князьям свой сюзеренитет. Первым был вызван в ставку Батыя в 1243 г. отец Александра, великий князь владимирский Ярослав Всеволодич, сильнейший на тот момент из русских князей, князь, не воевавший о татарами (во время их похода на Северо-Восточную Русь он находился в Киеве, а во время похода на Южную Русь — во Владимире). Батый признал Ярослава «старейшим» из русских князей, подтвердив его права на Владимир и Киев — древнюю столицу Руси
[109]. Но Золотая Орда была пока что частью огромной империи, простиравшейся от Карпат до Тихого океана. И Ярослав был вынужден в 1246 г. отправиться в Монголию, в столицу великого хана — Каракорум для утверждения.
Александр тем временем продолжал княжить в Новгороде. В 1245 г. Новгородская земля подверглась набегу литовцев, дошедших до Торжка и Бежичей. Александр погнался за ними и разбил в нескольких битвах у Торопца, Жижиц и Усвята (в пределах Смоленского и Витебского княжеств); было перебито множество литовских «княжичей»
[110].
