Вот и дверь с крестом.
Стучаться не пришлось. Едва я встал лицом к желанной двери, перед глазами появилась ожидаемая, но все равно обидная надпись:
Не в состоянии оплатить услуги медблока.
Стоимость обязательной услуги (диагностика) – 2 сола.
Мне она и нужна – обязательная услуга. Но оплатить ее я не в состоянии. Не став топтаться перед закрытой дверью как голодающий гоблин-попрошайка, двинулся дальше. И вскоре пришаркал к шестому блоку. Зашел в закольцованный коридор. Глянул на площадку у приемника, молча развернулся и прямиком на выход. Вслед донеслось злорадное от Буксы:
– Вали, вали, придурок! Бойся!
Я не оглядывался, но уверен, что мне в спину указывал ее отставленный средний палец. Послышался ее громкий неестественный смех. Стараешься казаться злобной и безумной сукой? Пока не получается. Но дай тебе время – и ты научишься. Ее спутник Барс гордо промолчал. Но наверняка его поза стала горделивей – еще бы! Только завидев его мощную фигуру трусливый гоблин тут же позорно бежал.
Ошибка. Они оба сильно заблуждались. Я не собирался пытаться выполнить задание. Время почти шесть вечера. При всем желании и упорстве я не успею набрать и дотащить до приемника почти сорок ведер. Сюда я заглянул в качестве разминки для ног и напоминания для головы – возможно уже завтра мне придется сюда вернуться и все же суметь наполнить и дотащить сорок чертовых стандартных емкостей. Заодно выяснил, что эта парочка имеет привычку ошиваться здесь постоянно. Они ничего не делали. Просто стояли у приемника и пугали работяг резкими движениями. Сейчас пну ведро! Сейчас пну ведро! Работяги послушно пугались. Злодеи довольно скалились. Но пугали они уже с ленцой – наигрались за день. Тянут время до ужина. Такая порода мне знакома. Не знаю откуда, но знакома.
Но сцена интересная. Вот уж точно – орки и гоблины. Первые покрикивают, вторые повизгивают…
Шагая у стенки, оставив центр коридора для более прытких и сильных, не забывал слушать обрывки чужих разговоров. А что тут такого? Хочешь что-то сохранить в стороне от чужих ушей? Так и говори об этом в сторонке и шепотом, а не оря во всю глотку прямо посреди толпы.
– Говорят норму рабочую повысят…
– Да ты что? И гоблинам?
– Да всем! Мы же низшие – дави из нас соки, дави! Твари…
– Бред! – это кто-то третий и весьма веский – Никогда не повышали нормы. Кто придумывает это вранье?
– А вдруг не вранье?
– Чушь! Ну что? На ночевку, пати?
– Само собой. Спать хочу не могу…
Говорящие ушли вперед и их голоса растворились в людском гомоне. Но им на смену пришли другие.
– Забыл! Забыл капсулу оплатить! И все – прихожу, а она уже занята! А я в ней почти год жил…
– Так чего ж не продлил сразу на десять дней вперед? Я всегда так делаю.
– Да ну… выкидывать десять солов?
– Чего выкидывать-то? Твоя же капсула.
– Тут твоего ничего нет, Карл. Даже руки твои – не твори.
– Ты чего такой мрачный и злой сегодня?
– Да сцепился тут с одной гнидой… глянь на царапину!
– Ого… еще чуток – и прямо бы по глазу заехала. Ногтем?
– Ну! С-сука! Я всего-то задел ее за зад – случайно! У ней и задницы-то нет! Два мосла торчат! А она в визг! Я ей ответку четкую преподношу со всей вежливостью – вы мол рот визгливый прикройте, леди. Попой не вышли, чтобы я вас домогался. Да и рожей. А она как врежет! И ни одного системного глаза вокруг! Просто так по харе отхватил… выпить бы! Покрепче чего! Может сходим к чертовому Робу-Робу? Потратим по паре солов, а?
– Да ну… три километра туда. Столько же обратно. Лишние калории появились, что ли?
– Там перекусим… еще по два сола с рыла…
– Уже четыре!
– Да вы про капсулу мою послушайте – в ней другой теперь живет! И выселяться не хочет.
– Чего ты так переживаешь? Их же полно! Выбирай – и заселяйся.
– Я к той привык!
– Раз привык – надо было минимум на неделю вперед проплачивать!
– Обжился я там…
Вот и еще что-то интересное услышал… Чуть ускорившись, постарался не потерять из виду тех работяг, что говорили про капсулу и странного Роба-Роба продающего крепкие напитки и еду. Мнится мне ребятки топают как раз к капсулам – а там наверняка и еды можно будет раздобыть. Прислушиваться я не забывал, впитывая чужие слова как губка.
– Майку прикупил новую. И сегодня же изгваздал. Вот где справедливость?
– Так тут вся одежда моющаяся.
– Да я не в автомате покупал! С рук! Нормальную.
– Зачем? Дорогущая же.
– Да замутить я хочу тут с одной…
– А чего тогда майку на задание одевал? Вечером бы приоделся!
– Так вдруг она там? Тоже на сборе слизи…
– Барса видели? Со своей.
– Как они задрали!
– Где они были?
– Третья зона. Шестой и пятый блок. Весь день там проторчали! Другого занятия нет? Этот по два ведра за раз шустро-шустро натаскал и себе, и ей. И не уходят… хоть бы ему кто голову проломил уже, а?
– Ты потише… двадцать девятый договорился до беды. И что? Был честным орком. Почти полуросликом. А стал червем. Тоже хочешь в грязи ползать?
– Да я чего… я ничего…
– Вот и молчи.
– Молчу, молчу…
Я остановился. Увидел такое, что даже забыл про усталость. Вот это да! Да тут есть какие-никакие блага цивилизации!
Коридор привел меня к дохлому ежу. Это если верить нарисованной на стене схеме, где на сером фоне разместилась черная колючая клякса, больше всего похожая очертаниями на сдохшего и раздувшегося ежа. Обычного ежа. Не морского. Кому вообще могла прийти в голову построить помещение столь странной формы?
Рядом со схемой пояснения. Из них мне стало ясно, что зал является местом для свободного и ничем не ограниченного времяпрепровождения, а также для социального взаимодействия. Да. Так и написано. Каждая отходящая от зала «иголка» представляла собой тупиковый коридор метров двадцать в длину. Каждая «игла» пронумерована и содержит по двадцать индивидуальных жилых капсул стандартного образца. В каждой «игле» имеется по два туалета, две душевые кабины и пять пунктов для выдачи еды, воды и лекарств. В самом «еже» непонятно именуемом КЛУКС-17 размещались два медблока, автоматы по продаже личных предметов и продуктов, в центре располагалось общая зона для получения и принятия инъекций, пищи и воды.
Кафе я и увидел от входа – не меньше ста квадратных столиков размещенных ровными рядами посреди вместительного зала. Посреди КЛУКСа-17…
Освещение мягкое, приятное. Пол и стены чистые – хотя все тот же металла. Главная достопримечательность общего помещения – одна неподвижная большая центральная и добрый десяток мелких и подвижных металлических сфер наблюдения.
