Кого я ждал?
Кого-то чуть серьезней банальной шестерки. Кого-то в меру осведомленного. Сам дилер ни за что не отправится в путешествие – у него бизнес, ему некогда шлепки по коридорам снашивать. Он или они – если покупатели связались друг с другом – пошлют одного-двух внешне ничем не примечательных гоблинов. Туповатых, но не болтливых. Осведомленных ровно настолько, чтобы знать дорогу, описание внешности нужного контакта и насколько вежливо с ним нужно общаться.
Пошлют ли их сегодня?
Тут пополам на пополам. Зависит только от одного – есть ли еще товар в наличии. Серые таблетки уже кончились или на исходе – мы вскоре дождемся бодро чапающих гоблинов. Запаса хватит еще на пару дней – они продолжат ждать еще сутки и, так и не дождавшись, отправят гонца.
Это первый вариант – где действия предпринимают покупатели.
Но ведь есть еще и продавец.
А вот у него нетерпения должно быть куда больше – таблетки отправлены, а денежки так и не звякнули в банкомате. Не футболками же за таблетками рассчитываются. Ни денег, ни курьера – тут поневоле заволнуешься. И снова – я не знаю привычных им временных лимитов. Вдруг покойный Ладос имел обыкновения ночевать на конечном пункте маршрута и трогаться обратно утром? Тогда и покупатель сейчас спит себе спокойно и даже не подозревает, что курьеру конец.
Ну и третий – труп Ладоса стопроцентно уже обнаружен. Просто до нас весточка не дошла. Но дохлого курьера нашли и слушок об этом по Окраине пополз. Кто-то его опознал, вякнул покупателям или продавцу. Если новость дошла до покупателей – они опять же пошлют гонца. Оповестить о смерти курьера и попросить выслать еще одну партию волшебных таблеток.
Дошла ли новость о смерти Ладоса до его хозяина? Тут не угадать. Но если я прав, и хозяин Ладоса сидит под Гиблым Мостом… вряд ли там хорошо работает информационная служба.
И…
Моя натирающая предпоследнюю настенную цифру рука дрогнула, но не замерла. Повернув голову, бросил безразличный сонный взгляд на коридор, глянул на две целеустремленно шагающие фигуры. С тем же безразличием отвернулся и спокойно дотер цифру. С кряхтением поднялась с пола Йорка, закончившая обрабатывать длинную синюю стрелку. Окликнула Баска, который, «краев не видя», продолжал методично тереть стену, далековато удалившись от огромной красной цифры «29М».
Задание выполнено. Для получения денег достаточно вернуть губки в химпот, и я стану богаче на пятнадцать солов. Молча передал губку Йорке, та с нескрываемой обидой громко пробурчала:
– Опять я губки возвращаю. Почему всегда я? А?
– Потому что бабы тупые. – получила она неожиданный ответ.
Не от нас. От одного из пары поравнявшихся с нами обыкновеннейших на вид средней руки орков. Одинакового роста, одинакового телосложения, поразительно похожие друг на друга не только одеждой, но и внешностью. Не знай я, что тут невозможно завести детей, предположил бы, что это отец с сыном. И случай из тех, где сын весь в отца. Даже мировоззрение схожее – молодой с готовностью заржал над мыслью старого.
Я с большим интересом глянул на держащую губки Йорку. Та сгорбилась, отвернулась, поспешно потопала к химпотам. Продолжая смеяться, орки шли за ней. Они не заметили, с какой силой Йорка сжала в руках губки. По ее побелевшим пальцам стекала выдавленная бурая жижа – а эти губки выжать ой непросто. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать рвущиеся наружу слова.
– А этот слепой. – проявил наблюдательность молодой орк, проходя мимо зомби, состроившего свою уже фирменную гримасу. Убойный микс из беспомощности, растерянности и испуга. Пустая глазница таращится в никуда, побелевший глаз часто моргает.
– Слепой, тупая и… – меня лениво осмотрели.
Я смотрел в пол, медленно шагая за Йоркой и считая шаги – сколько там до перекрестка?
– …и тупой… – заключил орк, отворачиваясь от меня.
– А может, он глухой?
– А может, глухой. И тупой.
И снова смех. Ненормальный смех. Ребятам очень хорошо. Поэтому они такие громкие, развязанные и веселые. Идти все же километры по однотипным коридорам скучно. Вот и приняли что-то.
Куда свернете, весельчаки?
Они свернули к Гиблому Мосту.
Я замедлил шаг, смотря как удаляются потенциальные источники информаторы. Они или нет? С тем же успехом это могли быть направляющиеся повеселиться в город работяги. Хамят, да. Но одно дело за это морду набить… и совсем другое…
– Спускаться сразу?
– Нет. Я скажу.
Чуть ускорившись, начал догонять замолчавших орков. По пути схватил за плечо зомби, пробормотал:
– Когда? Не шепчи. Отвечай спокойно, чуть приглуши голос.
– Сумрак через три минуты здесь. На две минуты. Через пять – в девяносто седьмом. На тридцать две минуты. Но в двадцать девятом через четыре минуты. Потом сумрака не будет двадцать три минуты. А они уходят…
А они уходят, и быстро. До Гиблого Моста двести шагов с небольшим. И если они отойдут слишком далеко – не успеем их утащить по сумраку до девяносто седьмого.
Как заставить их задержаться и при этом не вызвать подозрений?
Да легко. Просто воспользоваться ими же брошенным кончиком веревки.
– Эй! Ушлепки! – мой голос был почти неразборчив, я старательно «зажевывал» слова. Но злость в моем голосе звучала отчетливо. Ее я подчеркнул, выставил напоказ. Как и почти пустую бутылку самогона, зажатую в руке. – Клоуны! Кто тут тупой, а? Ты меня тупым назвал?
Молодой обернулся сразу. Старший чуть позже, поворачиваясь с нарочитой неспешностью. Я пошатнулся. Баск вцепился мне в плечо, потянул назад, умоляюще забубнил:
– Оди… не надо, Оди. Они пошутили. Просто пошутили. Чего ты завелся?
– Они ее тупой назвали!
– Не надо, Оди. Пошли.
– Он точно тупой. – уверенно заявил молодой, сверля меня угрожающим взглядом. – Клоуны, говоришь? Ушлепки? – его взгляд скользнул по потолку. И над нами с гудением проехала полусфера.
Услышавший ее Баск всерьез запаниковал, начал дергать с утроенной силой, торопясь увести своего пьяного придурка-друга, пока его не изувечили. В руке молодого сверкнул нож.
Левша. Нож держит неправильно. Стойка неправильная. Да стойки вообще нет. Зато челюсть выпячена так, что можно под ней от дождя прятаться.
– Сюда иди. – велел он, приглашающе взмахнув ножом. – Что ты там вякнул?
Глянув в свою очередь на потолок, я сжался и попятился. Нервно улыбнулся, оглянулся. Этого достаточно. Стоит оглянуться – и большинство решит, что ты ищешь путь бегства. Еще шажок назад. И крепкая рука схватила меня за плечо, дернула, перед глазами заплясало лезвие ножа:
– Протрезвел, что ли? Я тебя, сука, слепым сделаю! Нож в глаз воткну и проверну! Проверну, сука! Глаз твой гребаный с мясом выверну и сожрать заставлю! Ну?! Ты ведь наехать хотел? Так продолжай! Раз начал – заканчивай.
