Вытащив из рюкзак початую бутылку воды, неторопливо раскрошил в него таблетку изотоника. Под язык запихнул оранжевый кругляш энергетика. чуть ниже надвинул козырек бейсболки, закинул ноги на ящик и замер с игстрелом наизготовку, делая небольшие глотки и неотрывно глядя на Лихткастил.
Посмотрим, как пойдет. Посмотрим…
* * *
На задворках небесного царства мы проторчали в итоге тринадцать часов. Не успела подойти к финалу первая работенка от пауков, а они уже предложили взять и вторую смену тут же. Причем без отдыха. Но с доставкой сюда пищевых кубиков и воды с парой таблеток шизы.
Предложение передала прибывшая четверка рядовых пауков заодно забравших ящики с кровавым месивом и дохлых плуксов. Каждый из явившихся имел ранения. У двух не все пальцы на руках, третий со сплошь забинтованным лицом – торчит только целый на вид нос – четвертый хромает на обе ноги. Одеты просто – штаны или шорты, плюс старые футболки. Никакой фирменной паучьей сбруи с лебедками и стальными лапами. Никаких шлемов. Короче – обычные гоблины, просто живут этажом выше.
Самым говорливым оказался мужик с забинтованной харей. И самым наглым. Он начал с того, что приказным тоном велел остаться на вторую смену и швырнул на ящики две литровые бутылки воды и четыре самых дешевых и каких-то замусоленных с виду пищевых брикета. С размаху хлопнув себя по паху – мне самому невольно больно стало – он топнул ногой, дернул башкой, мастерски харкнул на лежащий ниже город и хрипло заявил – остаетесь еще на шесть часов, оплата такая же, вот хавка и вода.
Оценив подношения – особо внимательно я изучил действительно оказавшиеся покрытыми коркой грязи пищевые кубики, я изумленно уставился на пауков. Просто проверял – это предел наглости рядовых сошек? Или?
Оказалось – не предел.
Приняв мое молчание за согласие, забинтованный харкнул еще раз и, повернувшись к нам спиной, велел двоим из нас отлучиться на время – чтобы донести ящики с кровавой кашей до во-о-о-он того перекрестка труб. И мотивировал это тем, что небесные воины ранены. Я не сразу сообразил, что этот рыхлый хрен подразумевал под «небесными воинами» свой гребаный квартет небесных клоунов получивший мелкие царапины.
Тяжко вздохнув, я глянул на давно уже закипевшего Рэка и неспешно произнес несколько коротких доброжелательных слов: «Вбей в бинты гребаный нос этого хренососа!». Обрадованно оскалившись, орк схватился за дубину, сделал пару шагов и вбил нос обернувшегося хренососа в бинты. Не промахнулся. Сплющил так сплющил. Не было даже крика – забинтованный отрубился и хряпнулся на решетку сгустком загустевшего дерьма. И затих.
Я же, глянув на обалдело замерших жадных ублюдков, велел рассказать им все так, как им было приказано сделать изначально. И заодно отдать то, что было велено отдать. Пауки замялись. И в дело вступила Йорка, опробовав на двух пауках показанный мной прием – хлесткий удар дубиной под колено. Без шипов, само собой. Бахнувшись коленными чашечками о решетку и зайдясь в визге, двое ушибленных показали прекрасный пример последнему – хромому. И тот запел уродливым соловьем.
На самом деле им велели передать нам просьбу вежливо. Дождаться согласия. Если мы будем против – не настаивать и пригласить на обед на нижний ярус Лихткастила.
Им велели принести нам двенадцать отличных красных пищевых кубиков, восемь таблеток «шизы» и четыре бутылки воды. Но они решили все поделить между собой, а нам бросить пару бутылок воды и четыре старых пищевых кубика. Эти кубики прошли через десятки потных лап – использовались как ставки в азартных играх.
Им велели самим тащить кровавую кашу в зверинец великой Вэттэ, но ящики тяжелые, а дорога неблизкая. Поэтому они решили, что будет справедливо, если половину пути ящики протащат грязные гоблины.
Ах да… еще им велели передать, что нашу оплату повышают на двадцать процентов – на вторую смену. Но они решили этих добрых вестей не передавать, а потом хвастливо заявить, что они «перетерли» с гоблинами и те с радостью согласились продолжить работу по старой ставке.
Выслушав, я кивнул Рэку. И тот, чуть поморщившись от боли в животе, нанес сокрушительный пинок по соловьиным яйцами. И снова выбил страйк – никакого крика, сразу потеря сознания. Как-то даже неинтересно… а где боль, слезы и бесноватые корчи?
Выждав несколько минут, я вежливо попросил паучье племя встать. После чего указал на перевернутый ящик и велел выложить на него все то, что нам причиталось. Заодно предупредил – обнаружу одно пятнышко грязи на нашей еде и сломаю руку любому на выбор.
Когда мы, нагрузив их начавшей пованивать ношей, отправили пауков прочь, по руке было сломано у всех четверых – одно пятнышко, пятое, я им великодушно простил, ограничившись тем, что сломал забинтованному два мизинца.
Сложновато им будет все донести и не уронить это на и без того заливаемый дерьмом Дренажтаун, но… какое мое дело?
Зато немного размялись – я заставил каждого из бойцов сломать по паучьей лапе. И сам не забыл принять участие, заодно посмотрев, как и кто это делает. Тоже ведь многое говорит о характере.
Рэк не удивил – шарахнул дубиной наотмашь. Ему повезло, что не переломал бедолаге заодно и ребра. Хотя… да плевать. Эти ублюдки приняли нас за дерьмо и пытались накормить нас дерьмом.
Баск удивил. Вежливым голосом, улыбаясь, он попросил своего «пациента» опуститься на колени и положить руку на два чуть раздвинутых ящика. Когда перепуганный паук – уже понявший, что с ними не шутят – перепугано замотал головой – Баск тем же тоном попросил помочь Рэка и Йорку. Упирающегося ушлепка уронили коленками на металл, вытянули его руку. И зомби, пощупав всего один раз и докторским тоном попросив не дергаться, долбанул дубиной, сломав с первого раза.
Йорка не удивила. Снова замялась. Хотя начала неплохо – пойдя методом Баска. Но когда настал момент нанести удар и нанести увечье беспомощной жертве – у ней сработал блок. Ей потребовалась пара минут, чтобы преодолеть внутренний стопор и нанести слишком слабый удар. Ушиб, но не перелом. Справилась со второго раза. И как результат – ее жертва испугалась в два раза сильнее других и обделалась в придачу. А мы только начали отвыкать от вони…
Моя жертва сорвалась с места и попыталась побежать. Легко догнав, повалил, сломал руку, снова поднял и погнал нагружаться. А когда они наконец убрались прочь, сдал выполненное задание по охране платформы системе, после чего принял точно такое же, отчего испорченное жадными слизняками настроение снова улучшилось. С аппетитом пообедав, я усадил выспавшихся бойцов на ящики и, прохаживаясь перед ними, провел короткую лекцию о том, почему никогда не следует жалеть ублюдков крысячничающих чужую еду и ни во что тебя не ставящих. Следом, пока внимание слушателей не ослабло, ознакомил их с нашей новой тактикой – раз уж стрелков и зрячих глаз добавилось.
После чего загнал всех за штабеля ящиков и заставил эту тактику отрабатывать, прерываясь на отстрел плуксов. Следующие два часа ушли на физические упражнения. И снова сон – на этот раз первым вырубился я, позволив себе девяносто минут полноценного отдыха на полный желудок.
