– Чего?
– Поднимусь, вручу торжественно жидкую во всех смыслах награду. Спущусь, радостно ладошки потирая. А вы опять бревно навалите и заклините… чем я тогда буду расплачиваться? Дерьмо! Ушли мои ребятушки в Кронтаун гребаный… ушли… и вот результат – воспряла падла Бруха!
– Ребятушки? Ты никак про сквад геройский?
– А про кого ж еще? Про них. Годы со мной работали – основное ядро у них не менялось. Но все им мечталось в сучьи Земли Завета проникнуть. Сделали мне последнюю доставку и ушли. И вот чем все для меня закончилось. Так мне бояться?
– Бревна? Не – лениво ответил я – Слушай, ты ведь в лифте выедешь?
– А что?
– У тебя там подзарядить пушку никак? Нигде дырки энергодающей нету?
– Это легко! И с радостью! Так правда, что ли не слышали о объявленном игноре старого сурвера Джона Доуса и что мол если кто задание от него примет, то быть их жопам порванным. Бойкот такой… а проще говоря – подыхать меня оставили.
– Слышать не слышал.
– Слышала! – подняла лапу Кошка Сексора – Мяур-р! Говорили что-то герои в ресторанчике на платформе. Бойкот Джона Доуса. Проклятье старой болотной ведьмы Брухи. Смерть жопам тех, кто рискнет помочь.
– Оно! – возопил в ярости столбик – Оно самое!
– Но ведь задания системы обязательные – заметил я – Если твое задание уйдет скваду – те обязаны выполнить.
– Хрен! Шли в отказ! Ломали цепочку успешных заданий, себя прогресса лишали – но все равно шли в отказ. А потом, когда я сожрал всю награду и она стала ниже номинальной, мое задание в основной лист попадать перестало.
– И большая награда раньше была?! – жадно щелкнул жвалами призм – А? А? Сколько?!
– Двадцать банок. Пятнадцать. Двенадцать… мне же ж тоже что-то жрать надо было!
– Двадцать банок сладких персиков – проскрежетал богомол и рубанул со звоном горку – Двадцать!
– Уймите его!
– Вылазь уже – рыкнул я на столбик – Ясно же что давно уже собрался, но тянешь до последнего! Не тронем мы тебя, старый сурвер Джон Доус. Но если ты еще чуть посидишь там, вытрахивая мне мозг своими старперскими слезливыми жалобами, я просто уведу отсюда сквад. И расхлебывайся дальше сам.
Секунда… другая… и тихий голос:
– Выхожу.
Хрустнула и разошлась корка грязи, покрывавшая центр площадки. Центр пятна начал стремительно подниматься – из площадки вырастал стальной блестящий цилиндр.
Наконец-то мы увидим одного из легендарных сурверов Зомбилэнда, о которых все вокруг говорят с торжественным придыханием и похрюкиванием…
Глава пятая
Без театральщины не обошлось. Причем без театральщины дешевой и потому, как каждая дешевка, громкой, пафосной и отвратной.
Едва стальной цилиндр подъемника вырос из железобетона полностью, в его основании мигнуло несколько желтых и красных огней. Следом из невидимых отверстий с шипением ударил синеватый густой дым, что медленным облаком чуть растекся и начал величественно подниматься к небу. В ноздри ударил запах озона, электрическое потрескивание где-то поблизости добавляло ощущение чего-то этакого… хрен его пойми, чего именно «этакого» – но добавляло. Мне лично показалось, что приближается гроза с громами и молниями – наверное таков и был задуманный эффект. Пусть впечатлятся жалкие гоблины великим явлением бваны сурвера! Пусть падут ниц и поцелуют стальной могучий член поднявший из бетона. И выйдет сурвер… и дарует папуасам яркие безделушки…
Дерьмо…
Не выдержав этого синевато-электрического пафоса, я запустил палец в пакетик, глубоко скребанул ногтем по таблетке, бережно защелкнул пакетик и отправил горькое блаженство в рот. Сколько там? Процентов пять от таблетки? В самый раз, чтобы растекающаяся по крови химия даровала немного терпения, но при этом никакого нарко-кайфа.
Паучий благословенный мемвас…
Интересно, а эльфийские слезы дают такой же эффект? Или сильнее? А что, если мудрый гоблин лизнет по очереди каждую таблетку и сведет бровки в ожидании эффекта? Какой он будет – эф-ф-ф-ф-фе-е-ект…
С басовитым и явно ненужным гудением начала сдвигаться полукруглая створка. Электрический треск усилился. Снова поползли по бетону дымные синеватые щупальца, сверкнули многообещающе огни. И тут сдвигающуюся створку заклинило… Моторы взвыли уже по-настоящему, створка дернулась и замерла, снова дернулась и замерла… прямо как мошонка, застрявшая в молнии ширинки. Дернул – и катарсис болевой. Дернул – и катарсис с запрокинутой головой, выступившими слезами и мыслями будет ли кровь на трусах и почему же сука так больно, обидно и стыдно…
– Блевать тянет от твоего выхода – признался я, продолжая сидеть на горке.
– А меня-то как! – послышался из цилиндра знакомый сварливый голос – Сука! И таймер тикает! Вот!
В щель выкатились банки консервов. Первым к ним бросился призм – причем судя по удивлению на харе Хвана, сначала он оказался рядом с заветными банками и только затем осознал, что успел преодолеть триметра и накрыть консервированные персики бронированным телом. Я с интересом наблюдал за поведением гниды. Постояв в смешной скрюченной позе курицы-наседки готовящейся вернуть жестяные яйца обратно в утробу, он выпрямился, выругался, пнул банки и те укатились к животу обезглавленной зомбячки.
– С-у-у-у-ука – выдохнул призм, глядя на меня и бессильно опустив лезвия.
– Познавай себя, падла! – напомнил я – Познавай! Наращивай контроль, персикофил гребаный! Понял?
– Понял.
– И пни створку.
Призм радостно выполнил приказ. От пинка створка вякнула и бодренько так откатилась. Ударил белый дым. Сверкнули алы огни внутри цилиндра. Кашляя и сипя, сквозь дым шагнула высокая тощая фигура, выражающаяся высокопарным эльфийским:
– Гребаный мать его сучий выпендреж со сраными огоньками и вонючими дымками! Сука вот ведь срань многолетняя вопиющая, чтоб придумавшим эту бабуйню в жопе гостиный дом для всех желающих сделали! Вырвать бы сердца вонючим инженерам, кастрировать упырков архитекторов и удавить меня напоследок, чтобы уже не мучаться!
– Милый – укоризненно донеслось оттуда же из дыма – У нас гости. Будь добр следить за языком или сегодня никакого секса и придется забыть тебе про твои сладкие полторы минутки. Я предупредила!
– Сладкие полторы минутки – потрясенно вылупился орк – Вот ведь…
– Рэк! – рявкнул я.
– Ага… но это ж звучит как название гребаного шоу «Девяносто секунд до позора»…
– Рэк!
– Уяснил… персики жрать можно?
– Жрите.
– И я! И я! – прекратил самотерзания Хван, часто защелкав жвалами.
– И я! – робко улыбнулась Кошка Сексора.
– Изыди, морщинистая – скривилась Джоранн – Иди вон там пожри дерьма.
