– Получилось – подтвердил Мгаму – Так ты помнишь тот наш спор? Ведь последние лет пять мы про него стыдливо не вспоминали.
– Что толку вспоминать? Мы обломали зубы. И остались тем, кем родились – нищим дерьмом. Мгаму! Хватит юлить! – повысил голос Курц и тут же оглянулся на сидящих поодаль пассажиров с боязливой извиняющейся улыбкой – Вот черт… только внимания к себе привлечь не хватало.
– Забудь. Наплюй.
– Тут могут быть копы в гражданке. Или федералы.
– Срать на копов. Срать на федералов, Курц. Делай что хочешь. Если возникнут траблы – я разрулю.
– Ни хрена себе заявленьице – засмеялся Курц – Не шути так, придурок. Камеры читают по губам. Пасть хотя бы прикрой. И говори потише.
– Плевать – повторил Мгаму – Плевать. У меня получилось!
– Да что получилось?!
– Я богат.
– Ну да – Курц так затрясся от смеха, что снова расплескал кофе – Ну да. Вижу по прикиду.
– Ностальгия – пожал плечами Мгаму, расстегивая молнию и стаскивая старую рабочую куртку.
Его приятель потрясенно вылупился, увидев на Мгаму облегающую и даже на вид крайне дорогущую рубашку с коротким рукавов и радужным мать его отливом.
– Хотел сделать сюрприз – пояснил Мгаму, довольный произведенным эффектом – О… вторая станция…
– Вот черт! Охрененная рубашка! Будь у меня такая вчера – и жирная Кусса не ушла бы с тем придурком с накачанными химией руками. Кто задарил?
– Купил.
– Да такая стоит немеряно!
– Курц… я же говорю – я разбогател. Получилось. И знаешь… я ведь ничего такого вроде как не сделал. Я просто дэшнул мыльницу! И с этого все началось… Послушаешь? Ведь мы давали друг другу слово – рассказать о своем успехе в деталях, если однажды выгорит. У меня получилось… рассказать?
Понявший наконец, что друг не шутит, Курц медленно и как-то торжественно кивнул. Обрадованный вниманием Мгаму просиял и с готовностью заговорил:
– Мы ведь оба чем только не пытались заниматься. Последнее, чем я решил заняться – штамповка на тридэхе всякой пластиковой дребедени. Печатал всякие типа элитные шкатулки, фигурки солдатиков и рыбок… весь последний год я создал сайт со своим товаром, я повсюду таскал с собой огромный рюкзак этой херни, пытаясь ее впарить хоть кому-то… но не брали даже бесплатно. Кому это надо, если в любом социальном центре тебе бесплатно напечатают такое же? И… не хочется сейчас об этом даже вспоминать, но я отчаялся. Я реально отчаялся. Мысли были самые грустные. Жить в нищете… в крохотной комнатушке, где я даже не могу вытянуться во весь рост… разве это не дерьмово?
– Ну… – робко пожал плечами Курц, что последний год жил не только в точно такой же комнатушке, но и делил ее с еще одним работягой. Но Мгаму не требовалась реакция и он продолжил, не заметив попытки сочувствия.
– Дерьмово так жить! Я понял, что не получится у меня. Не сбудутся мечты. Смогу смириться с тем, что я пустое место? Подумал и понял – не смогу. И решил покончить с этим делом разом – мало ли пьяных придурков прыгает в океан с полукилометровой высоты? Да каждый день десятки и всем давно плевать. Не знаю почему, но подохнуть я решил утром. Может просто боялся? Или перед смертью хотел насладиться полетом – видеть, как проносится мимо мир и как океан все ближе… Так что я неплохо выпил, закинулся дешевой таблеткой оранждрима и отрубился. В результате проснулся с жутким бодуном и со странными воспоминаниями о виденном сне. Невероятно отвратное сновидение. Я брел какими-то темными коридорами, отмахивался от жутких тварей, переступал через искалеченных обезноженных людей, пытался вытащить из слизи кого-то плачущего, затем другого и третьего, стирая и стирая слизь с их искаженных лиц… Мрак! Я допил остатки из бутылки, сожрал пачку просроченного бекона и сел за ноут. Не знаю почему, но я захотел выплеснуть увиденный сон хоть куда-то. Мог бы – под ноги бы себе выплеснул. Выблевал бы. Лишь бы поделиться с реальностью этой лютой хренью – и пусть считают меня психом. Вариантов было немного – я нырнул в программу дизайна с помощью которой штамповал свою дешевую хрень. Нырнул…, а когда оторвал гудящую башку от ноутбука, то понял, что уже снова вечер, что я трезв как стеклышко, а на экране медленно крутится нечто настолько уродливое, что аж блевануть на клавиатуру хочется. Я даже и подумать не мог, что у меня в голове живет такое настолько мерзкое, что хочется окунуть в череп раскаленные клещи и вытащить это дерьмо из шипящих мозгов…
– Ты в порядке? – опять попытался Курц и снова его попытку не заметили.
– Поделка жуткая. Мерзкая. Противная. Но… в ней что-то было. Что-то живое. Что-то особенное. Сам не помню как я запустил тридэху и дэшнул эту штуку. С оставшимися у меня цветами был напряг, так что я использовал оставшиеся. Результат оказался странным – багрово-синим. И когда эта штука получила материальность… она стала еще страшней. Не знаю, как ее описать. Там все смешалось. Что-то вроде глубокой чаши, а из ее стенок – изнутри и снаружи – выдаются задницы, искаженные хари, скалятся зубы, бегут и бегут вены соединяющие воедино лица и жопы. Да, по сути, там ничего больше и не было – жопы и рожи! И все! Ну еще очертания плеч и торсов – с дырами как от ударов мачете. Я выплеснул всю скопившуюся в душе больную черноту в эту чашу. Ментальная блевота заполнившая чашу до краев… Целую ночь я крутил ее в руках. И все думал, как поступить – расколошматить эту мерзость или…
– И? Что сделал-то?
– Я выложил ее на свой сайт. Как товар – Мгаму с чуть смущенной улыбкой взъерошил волосы, чуть подпортив аккуратность стрижки – Назвал первым, что пришло в голову – мыльница. Название ведь так и не придумал. Назначил цену – несуразно большую по моим тогдашним бедняцким меркам.
– Бедняцким меркам – эхом повторил Курц – А что потом? Ведь было что-то потом?
– Еще как! – похоже, что Мгаму доставлял огромное удовольствие неподдельный интерес друга – Еще как! Но сначала я до жути испугался… представь, захожу я на свой сайт где-то через час. Захожу просто чтобы почитать негативные комменты – ведь я реально создал что-то невероятно уродливое. Захожу, а сайта нет. Просто нет! Я начинаю удивленно шлепать по клавиатуре, я пишу в службу поддержки, а мне приходит следующий ответ – подобного доменного имени не зарегистрировано. Моей страницы просто нет! А потом открылась дверь…
– Какая дверь? – Курц невольно дернулся, когда ближайшая к ним дверь вагона с шипением раздвинулась – Твоя дверь?
– Моя. Домашняя. Дверь открылась послушно как котенок, даже замком не пискнула, а за ней пара туго упакованных в деловые костюмы громил. Они молча взяли меня за шкирку, посадили в ожидающий флаер, положили в отдельный контейнер мое уродское творение, и мы отправились в двухчасовой перелет. И я быстро понял, что мы летим туда, куда обычным смертным путь заказан.
– Куда именно?
– Туда – Мгаму неопределенно махнул рукой и только сейчас Курц заметил на его руке блестящий золотой браслет дорогих и вроде как даже старинных часов. Тех, что надо заводить вручную, крутя крохотную и наверняка тугую головку сбоку.
