– Может уже сегодня придется нам и затыкать мясорубку…
– Нет – уверенно ответил я – До Медвежьего Поля можно булки сильно не стискивать. Сегодня ночуем там. А вот завтра уже может и услышим скрип ржавой мясорубки…
– Ты такой умный стал, лид… может таблетку скушаешь? Для здоровья психического…
– Может и скушаю – улыбнулся я, проводя пальцами по зашитому карману – Может и скушаю…
Глава шестая
Я все же удержался и не принял таблетку.
Но, когда мы добрались до Медвежьего Поля и с вершины небольшого холма я увидел как само поселение, так и его население, то невольно проверил зашит ли все еще заветный кармашек. Убедившись в надежности швов, понял, что это не наркотический бред. Все на самом деле. Изумленные лица стоящих рядом гоблинов это подтверждали. И им было чему удивляться.
Для начала – частокол.
Он окружал собой все поселение, что представляло собой около десятка вместительных двухэтажных бревенчатых домов с крышами крытыми покрашенным под солому металлом. Причем покрашенным так искусно, что первые пару минут я так и думал – пожелтелая солома. Но нет. Прочный металл, что становилось ясно, когда замечал швы. Стоило это понять и тут же стали видны сколы на «бревнах» – бетонная крашеная имитация. Но вот частокол… он заставил меня потратить на него следующие две минуты.
Поставленные вертикально заостренные бревна были так идеально прилажены друг к другу, что между ними попросту не было щелей. Одна сплошная стена, а не частокол. Видны потемневшие следы стесов, с каждого бревна снята кора. И на этой стене вырезаны огромные медведи в различных позах. Медведь сидит, спит, куда-то идет. Над невысокими и настежь открытыми воротами вырезана огромная медвежья морда. Частокол был настолько высоким, что поселение было видно лишь частично, но и не требовалось заглядывать внутрь, чтобы увидеть жителей. Благодаря им я и понял, что частокол, в отличие от домов, выстроен из настоящих бревен. Одно бревно из частокола отличалось своей свежестью, рядом валялся видимо совсем уж сгнивший собрат. Рядом с блестящим белой древесиной бревном стоял мужик и обдавал его струей из ранцевового распрыскивателя. Так вот… этот опрыскиватель смотрелся на широченной спине мужика примерно так же, как смотрелся бы школьный ранец между лопаток взрослого медведя гризли. При этом рост мужика был средним вроде как. Еще добавить к этому одежду из шкур, длинную бурую бороду, гриву нечесаных волос, огромные волосатые лапы, солидных размеров сапоги… и получится нечто похожее на обзаведшегося разумом и чуток побрившегося жопу и пузо медведя. И ладно бы один был таким – все они мало чем отличались друг от друга. Там у частокола бродило-ходило-ковырялось-в-земле-носу-заднице не меньше шестерых. И все медведеподобные…
– Вот тут мы и будем ночевать – заметил я и начал спускаться, широко шагая по старой бетонке.
– Кто спал на моей кроватке? – тонко пропищал кто-то из свежего мяса за моей спиной – Кто ел из моей тарелочки? Давайте найдем и жестоко убьем наглого ублюдка…
– Остановить бред, сержант Каппа – велел я.
– Есть!
– Ай мля! Ой ё! Да мне просто вспомнилось! Сам не знаю откуда! Ай! Сержант Каппа! Я понял!
Миновав табличку с надписью «Помним о карантине! Гостевые дома будут рады принять вас, добрые путники», я шагал навстречу явившемуся из прошлого средневековому поселению Медвежье Поле, над которым торчало два высоких столба с двумя грибами сторожевых полусфер с чашеобразными решетчатыми хреновинами заполненными ветками и фигурами аистов. Как же это мило… мне живо вспомнился «родной» островной этнос с его Доброй скалой. Может и тут этнос? Хотя что-то в моей напряженно гудящей голове никак не может найтись хоть что-то касательно медведеподобных мужиков, чей вес стопроцентно выше отметки в полтора центнера. Ну вон та девушка чуть полегче будет – в ней самое большее сто десять-сто пятнадцать кило. И ведь жирных тут нет. Животы не торчат, а вот плечища и ручища внушают… как и тот факт, что замеченная мной девушка подобрала треть разломанного подгнившего бревна, положила его на девичье плечико и спокойно зашагала куда-то по своим женским делам, гордо выдвинув вперед внушительную челюсть. Может после однажды встреченных нами миролюбивых великанов-дэвов эти медведи и не столь внушительны, но вот если судить по донельзя мрачным лицам здешних… добротой и терпением тут и не пахнет.
– Этих мы тоже злить будем, лид? – все так же неумелым шепотом осведомился Рэк.
– А че?
– Да нет – покачал головой орк, затягивая потуже подчелюстной ремешок шлема и опуская прозрачное забрало – Так просто…
В ворота мы вошли беспрепятственно. Звероподобный строитель почесал спину обухом здоровенного топора, покосился на прислоненную к частоколу толстую дубину, но так ничего и не сказав, отвернулся и продолжил скрести по дереву. Проходя мимо одной из створок, глянул на ее внутреннюю часть и увидел окрашенный под дерево стальной каркас с приваренными к нем толстыми петлями. Логично. Створки из обрезков бревен не могут быть легкими.
Три гостевых дома стояли особняком у самых ворот. Над входами небольшие полусферы, бетонные дорожки чисто выметены, на буйно заросших газонах сотни цветов, на бетонных бревнах стен уже не вырезаны, а нарисованы бурые и черные медведи.
А вон шагает ностальгия – два мужика и одна деваха все в тех же шкурах, но поверх них знакомые длинные кольчуги. Верги. Здешние стражи правопорядка. Деваха, кстати, та, что недавно бревнышко таскала – успела утащить неподъемную ношу, накинуть кольчужку, закинуть за плечо игстрел, повесить на пояс топор, взять в руки обрез. У мужиков вооружение такое же. А в окнах второго этажа стоящего напротив жилого дома мелькнуло пару силуэтов, опустилась на подоконника винтовка.
– Добро пожаловать, гости дорогие – скорее прорычал, чем сказал старший из вергов, глядя на нас сквозь космы начесанных на бородатое лицо волос – Ведите себя хорошо, мелкие. И проблем не будет. Ты ведь не хочешь проблем?
Обращался верг ко мне, безошибочно определив главного.
– Да мне плевать – пожал я плечами, глядя, как усталые бойцы, подгоняемые ветеранами, втекают в двери двух гостевых домов.
Словно не услышав меня, верг продолжил рычать:
– Оставайтесь рядом с гостевыми домами. Не слоняйтесь рядом с нашими домами – не любим. Коли бы на Матери повеленье путников привечать – за ворота бы вы не вошли. А так пока терпим. Если скучно или хочется горячей еды – вон там трактир Медвежья Колода.
– Всегда так сурово гостей встречаете? – с интересом спросил я, глядя на окно, за которым стоял ожидающий развития событий стрелок.
– Всегда – кивнул верг – Мимо ведь кто идет? Непоседы чванливые! Или калеки унылые! Туда – в Кронтаун – идут борзые, оружием увешанные, каждый пятый уже героем стал. Как они ведут себя в чужом доме? Верно – нагло! Баб наших хают, зверухами или мохнатыми называя, в трактире буянят, в чужие дома заглядывают, трахаются, где не попадя, а слово им скажи мягкое – за оружие хватаются. Это герои. А обратно к океану бредут калеки – у кого тело, а у кого разум изувечен. От этих тоже добра не жди – особливо если медовухи переберут. Потому всех приходящих мы пускаем, но с душевной теплотой боле не встречаем. А главный наш давно уже Мать молит, чтобы она гостевые дома нам отдала, а для таких как вы – дорожного мутного люда – другие б построила за воротами.
