Теперь уже хмыкнула я – вроде мир параллельный, а мыслят похожими шаблонами. На тему одной только картинки я бы поспорила, но дискутировать некогда.
– Куртень свою все же лучше сними, – порекомендовала она. – Можешь оставить за баром. Не боись, никто не умыкнут. Лично отвечаю за это.
С покорным вздохом я стянула с себя пальто и сумку. Оставшись в кофте и джинсах, чем вызвала неподдельный интерес девушки. По выражению ее лица поняла, она никогда не видела такой одежды, но спросить не решается.
Я пояснила, чтобы разрядить обстановку:
– У меня на родине все так ходят. Такие порядки.
– Удобно? – все же поинтересовалась она.
– Лучше, чем в кринолиновом платье.
Такого объяснения оказалось достаточно. Девушка кивнула и, развернувшись к залу, прокричала звонким голосом:
– Сегодня у нас гостья из далекой страны! Она специально приехала в Парсапольд, чтобы выступить в таверне «Сизый лось». Встречайте, любите и жалуйте!
Она захлопала в ладоши, мужчины в таверне тоже грянули аплодисментами, перемешанными с подбадривающими возгласами и свистом, а я подумала, что это будет самое позорное выступление в моей жизни.
Глава 15
Дальше в сопровождении девушки мне пришлось пройти к невысокой сцене, где музыканты уже освободили место. Местная танцовщица натянула мне на голову фривольную шляпку с гусиным пером.
– Вот, – проговорила она, – так поярче будет. У тебя красивые волосы, но правильная шляпка уже полдела. Давай, не дрейфь. Помни, что я говорила о картинке.
После этого она как-то быстро затерялась в толпе, а я осталась наедине с кучей мужчин, в чьих глазах голодное ожидание.
Они заулюлюкали, громко приветствуя меня, а я нервно сглотнула и стала судорожно вспоминать хоть одну песню, которая в моем исполнении не распугает посетителей.
Пауза затягивалась, а я все молчала, чувствуя, как потеет спина и дрожат колени. Гвалт по немного стихал, и теперь даже посетители смотрят на меня с растерянным ожиданием, мол, когда обещанное шоу.
Меня потряхивало, но все же на губы натянуть улыбку смогла. Почему-то единственная песня, которую смогла вспомнить, это бессмертный во все времена хит «Шоу должно продолжаться», причем в литературном переводе на русский, который однажды услышала в сети. Но в том, что смогу его исполнить сильно сомневалась. Однако, видимо от страха, других вариантов в голову не приходило.
– Вы эту песню не знаете, – дрогнувшим голосом сказала я. – Но на моей родине она очень популярна.
Со всех сторон донеслось:
– Спевай!
– Спевай, не тяни!
Вытерев обеими ладонями лицо, я отозвалась:
– Хорошо…
Затем развернулась к музыкантам, на ходу вспоминая познания о сольфеджио, с которым сталкивалась только студенткой, когда вечерами во дворах пели под гитару. Ребята бросались умными словами, вроде, «а эм», «барэ» и «арпеджио». Я даже интересовалась и запомнила целых два аккорда, но на этом мои познания в музыкальной грамоте заканчивались.
Музыканты в ожидании смотрели на меня, готовые в любой момент подхватить.
Я попыталась напеть первую строчку. На мой взгляд, получилось отвратно, но тот, что держит в руках лютню на удивление точно повторил мелодию.
Я продолжила напевать своим не слишком лирическим голосом куплет, к лютне присоединилась какая-то домра, очень маленькая скрипка, барабан и бубен с флейтой.
Уже через несколько мгновений таверна наполнилась звуками известного хита в исполнении средневековых инструментов. Музыкантам, мелодия, похоже, нравилась, они довольно кивали и улыбались, лютнист со знающим видом сообщил остальным:
– Си минор.
Они стали быстро входить во вкус и успели сыграть пару кругов или как это называется у музыкантов. Тот, что с лютней, вновь кивнул мне, мол, начинай.
Публичных выступлений я побаивалась, тем более перед аудиторией, которая смотрит на женщину блестящими глазами. Внутри потряхивало, да и пальцы дрожали. Чтобы как-то совладать с паникой, я набрала побольше воздуха и заголосила.
Сперва народ притих, видимо, я слишком ошеломила их своей самоуверенной фальшью, но, помня наказ девицы, продолжала петь с уверенным видом. И народ, кажется даже стал прислушиваться к смыслу. Некоторые начали кивать в такт, прихлопывать и притопывать, а я с изумлением наблюдала, как толпа, ведомая моим гласом, направляется в нужное русло.
Это немного ободрило, я стала пританцовывать, как завещала девушка. Посетителей это привело в неописуемый восторг, раздались одобрительные возгласы и свист.
– Давай, детка! Грянь музыку в этой дыре!
– Красотка, врежь!
– Гуляй народ!
Они все распалялись, да и мне стало значительно легче оттого, что они уже и сами с собой готовы плясать. Забывшись, я стала вворачивать припев на английском, но народ этого, похоже, не заметил – подпевают, повторяя заморский для них язык и довольно гогочут.
– А теперь все вместе! – скомандовала я вскидывая ладони. – Шоу маст гоу оооон!
– Го-он!
– Го-о-он! – полетело со всех сторон.
Похоже, песня их так зацепила, что они простили мне отсутствие голозадых вихляний и обнажение бюста, которые, как я думала, придется совершить. Один с пьяными глазами все же как-то выкрикнул:
– Сымай одежу! Потряси прелестями!
Но какой-то здоровяк отвесил ему крепкую затрещину, со словами:
– Умолкни, дубина. Песня-то какая. Не слышишь, что ль? Го-он? Го-он, понимаешь?
Он смахнул скупую слезу со щеки и по-мужицки обнял пьяницу. Тот попытался выбраться из медвежьей хватки, но верзила словно не замечал его дерганий и держал, как котенка.
Я продолжала петь, уже заметно превысив необходимое количество припевов. Но народ продолжал подпевать, заполняя таверну хором разномастных мужских голосов, сопровождаемых старинным ансамблем.
С непривычки голосовые связки устали, я начала хрипеть. Но, когда замолчала, мужчины даже не заметили потому, что я продолжала им дирижировать.
Песня затягивалась все сильнее, мужики пьянели, взгляды соловели, хотя на меня уже особо внимания не обращали, подпевая друг другу. В зале появились разносчики с подносами, видимо знают, когда выходить, чтобы вовремя подсунуть созревшему клиенту очередную пинту или утиную ногу.
Девушки все не было, даже мелькнула мысль, что она нарочно меня тут оставила, чтобы самой сбежать.
Когда эта мысль стала укореняться в голове, откуда-то снизу донеслось:
– Эй, пс-с.
Опустив взгляд в небольшое углубление под сценой, обнаружила ту самую девицу.
