Замок продолжал дрожать, с потолка посыпались ледяные осколки и снег, слева возник Асмодей и прокричал:
– Мирослава, раскопыть его тудыть! Надо бежать!
– Где Кирилл? – выдохнула я, в миг ощутив жгучую вспышку в районе груди.
– Да вот он! – выпалил демон, вытащив откуда-то из воздуха моего Кира, взъерошенного, очумелого, но совершенно человечного.
Кирилл ошалело вытаращился на меня и проговорил, скидывая с себя пальцы демона:
– Мира? Что тут… Где мы вообще?
– Кир, ты меня узнаешь? – едва не запищав от радости, спросила я.
– Что? Конечно узнаю, – отозвался он. – Это что, какой-то розыгрыш на годовщину? Тут жутко холодно.
Годовщина. Во всей этой круговерти я и помнить забыла о такой мелочи, как годовщина.
– Я потом тебе все объясню, – сказала я и поднялась, помогая встать Лунарии.
Из холодной и непоколебимой колдуньи она вдруг превратилась в испуганную девочку, которая обхватила себя за плечи и дрожит, как осиновый лист. Только сейчас до меня дошло – до этого она была ледяной и не чувствовала холода, а сейчас вновь стала человеком. Кирилл тоже одет не по погоде, его ведь умыкнули прямо из квартиры.
– Асмодей прав, надо убираться, – скомандовала я.
– Ну наконец-то, – бросил тот.
А Кирилл, покосившись на него, спросил изумленно:
– Асмодей? Это как демон похоти и блуда?
– Не «как», – отозвался снова тот, – а демон похоти и блуда. Пошевеливайся, Донжуан, а то все останемся под ледяными завалами. Я выберусь, а вы люди.
– В каком смысле лю… – попытался спросить Кирилл, но Асмодей развернул его и потолкал к выходу.
Мы с Лунарией побежали следом. Замок уже трещал по швам без ледяной хозяйки, от стен и потолка стали откалываться глыбы и с жутким грохотом разбираться о пол, разлетаясь на миллионы осколков. Все дрожало и гудело, как раненый зверь.
– Сейчас твои ледяные силы очень пригодились бы, – бросила я, пригибаясь на бегу.
– Теперь у меня их нет, – отозвалась Лунария.
Я промолчала, и ускорилась, утягивая ее за собой.
Из замка мы выскочили в тот самый момент, когда потолок зала обрушился единой плитой. Задержись мы на секунду там, уже никогда не вышли бы.
С разбегу выскочив на крыльцо, мы обе поскользнулись и вылетели со ступенек во внушительный сугроб, рядом с которым стоит Кирилл, пряча пальцы подмышки, и Асмодей.
Снег обжег щеки, но я подумала о Кирилле и Лунарии, у которых нет верхней одежды.
Быстро вынырнув из сугроба я помогла выбраться девушке, которая вновь стала бледнеть, но уже от холода, и бросилась на шею Кириллу.
– Я тебя нашла… – шептала я. – Какая я была дура, Кир, прости меня. Прости.
Он обнимал меня растерянно и нежно, а я чувствовала, как его трясет от холода.
– Ну, Мира, – говорил он, стуча зубами. – За что мне тебя прощать?
– За то, что наорала, за упертость, за…
Я запнулась, а он поднял мене пальцами подбородок и поцеловал. И на секунду все стало неважно, все исчезло и растворилось в бесконечной радости, которая затопила все мое существо.
– И ты меня прости, – прошептал Кир. – Прощаешь?
– Да…
– А знаешь, – проговорил он, дрожа все сильнее, – шампанское ведь я купил.
Я усмехнулась, прижавшись к нему всем телом, но в нашу идиллию грубо ворвался голос Асмодея.
– Эй, голубки, – сказал он, надевая на Лунарию свой плащ, – может свалим отсюда? Мне, конечно без разницы, я горяч и жарок, но девушке явно холодно. А не в моих правилах заставлять женщин мерзнуть. К сожалению, эту я согреть не могу. Да и милый твой уже посинел от холода.
Я со стыдом и страхом заметила, что Асмодей прав – Кирилл действительно бледный, губы белые, а его самого колотит, как больного.
– Но как нам выбраться? – спросила я. – Меня вел клубок, но там иллюзии, снег и чёрти что…
– Гномьим тоннелем? – предложил Асмодей.
– Но тебя же не любят гномы, – сказала я.
– Я их тоже, – согласился демон, – но что поделать. Остается надеяться, что Варвара успела разобраться с артефактами, которые я зацепил, и ждет у начала параллельного раздела. Она же должна была тебя именно туда отправить.
– Все из-за тебя, – мрачно бросила я.
– Всегда к вашим услугам, – усмехнулся демон.
Лунария, кутаясь в плащ Асмодея, заметно порозовела, видимо его одежда обладает каким-то особым свойством согревать. Я послала демону негодующий взгляд, мол, дал ее девушке, что вообще-то правильно, но мой Кирилл тоже мерзнет.
Она произнесла:
– Колдовской снег будет очень недоволен моему уходу.
– Тогда, тем более, надо торопиться, – отозвался демон и, цапнув ее за руку, буквально потащил куда-то к огромному сугробу.
Мы с Кириллом поспешили следом. В домашних тапочках, брюках и рубашке на морозе он быстро превращался в подобие Кирилла, и я не знала, как это остановить. Потом вспомнила, что Варвара натолкала в сумку кучу всякой мелочи, среди которой есть термобелье. Это пусть и не шуба, но какая-никакая одежда.
На ходу я вытащила его и присвистнула – термобелье оказалось стеганым овчиной и толщиной сантиметра два.
– Вот это я понимаю, термуха, – произнесла я и сунула ее Кириллу. – Надевай.
Он быстро натянул на себя кофту и штаны прямо поверх одежды, глаза округлись, он проговорил:
– Не поверишь, но… тепло.
– Поверю. Вот честное слово, поверю.
Когда догнали демона и Лунарию, те уже ждали у сугроба, который оказался входом в пещеру. В этот же момент жутко и тревожно завыл ветер, когда оглянулась с холодком обнаружила танцующую в небе метель, которая рисует странные фигуры и направляется к нам.
– Колдовской снег, – пояснила Лунария. – Он не хочет отпускать меня.
– Тогда надо шевелиться, – сказал демон. – Вперед.
С этими словами он сиганул в пещеру, увлекая за собой девушку, мы с Кириллом последовали его примеру.
Я даже не думала, что снег станет преследовать нас в тоннеле. Но ледяные потоки ударяют в спину и даже через дутое пальто чувствую, как они обжигают. Это подгоняло, похлеще кнута.
– Асмодей, ты хоть знаешь, куда бежать? – спросила я ускоряясь.
– Технически, – отозвался демон, – нам через зал, где демонов очень не любят.
– Это обнадеживает, – бросила я.
Но вариантов не было, и мы помчались за Асмодеем, уповая лишь на ум и находчивость Варвары, потому что, если они не сработают, непонятно, как выбираться из всей этой каши.
