Мы петляли по коридорам, совсем непохожим на иллюзию, в которую я попала, когда встретила то каменное изваяние. Если там было красиво и слишком сказочно, чтобы быть правдой, то тут напротив – камни, серые стены, запах сырости и горелого масла от факелов, которые время от времени встречаются по стенам. Асмодей несет один перед собой, освещая путь, мы спешим следом, боясь отстать потому, что в хитросплетениях этих тоннелей под силу разобраться только ему, гномам и, вероятно, ветру, который даже не собирается отставать – продолжает ударять в спину и завывать, словно дикий зверь.
– Долго еще? – крикнула я после очередного ледяного порыва, от которого внутри все замерзло. – Он явно не хочет, чтобы мы уходили.
– Он не хочет, чтобы уходила я, – тихо проговорила Лунария.
– Ну этого мы ему обеспечить не можем, – отозвался демон на бегу, – я не отдаю красивых девушек всяким сугробам. Лунария, а ты вообще как, хочешь власти, силы… чего хочешь вообще?
– Власть у меня уже была, – еще тише проговорила бывшая ледяная колдунья. – Это меня не утешило.
Я поморщилась.
– Асмодей, может отложишь свои охмурения на другой раз? Сейчас у нас как бы проблемы поважнее.
Демон даже обернулся, не сбавляя темпа, и сказал:
– Ты как с луны упала. Что для демона похоти и луда может быть самым важным?
Я потерла подбородок.
– М… Похоть и блуд?
– Бинго, милая душа, – отозвался он. – Но ты права. Ими я займусь чуть позже. Ой!..
Он как-то резко остановился, мы все разом влипли ему в спину, демон не удержался, и наша толпа грохнулась, как поваленные кегли. Когда ругаясь и ворча, удалось подняться, мы застыли потому, что со всех сторон на нас уставились десятки пар глаз, принадлежащих низкорослым и коренастым мужичкам. Все они в кожаных штанах, в фартуках, некоторые прямо на голый торс, кожа в саже, на лбах у некоторых что-то вроде очков летчиков. И каждый сжимает в ладонях кирку.
– Блин, вы не могли осторожней, – прошипел Асмодей.
– А ты предупреждай, – огрызнулась я.
Гномы, а это определенно гномы, несколько секунд смотрели на нас изучающе. Затем один из них, самый коренастый и широкоплечий ткнул в Асмодея киркой и крикнул басом:
– Демон!
Асмодей же скомандовал:
– Бежим.
После этого было бегство и погоня. Мы мчались, перепрыгивая через камни, проваливаясь в какие-то впадины, ударялись о стены и свисающие с потолков сталактиты. За нами гналась толпа за что-то разозленных на Асмодея гномов, а заодно и на нас, колдовской снег несся по пятам и даже на такой глубине я ощущала его порывы. В какой-то момент стало даже смешно – разве думала я, обычный помощник руководителя, пусть и личный, что когда-нибудь окажусь подобном месте?
Но долго размышлять не получалось, постоянно приходилось вилять и шнырять в коридоры, хитросплетения которых откуда-то известны Асмодею. Видимо, с этим как-то связана нелюбовь гномов к нему. Но стоило отдать должное, с навигацией он справлялся отлично, и спустя вечность и бесконечность бегства, мы вывалились на снег.
– Вырвались! – с облегчением воскликнула я.
– Не обольщайся, – отозвался демон оглядываясь.
Из прохода пещеры доносится зловещий топот и лязг кирок, а здесь прямо на границе параллельного раздела поднялась метель.
– Ну блин, – выдохнула я.
Кирилл сжал мою кисть и притянул к себе. От этого простого и родного жеста я вдруг ощутила себя защищенней, чем когда-либо.
– Ничего, – сказал он, – я понятия не имею, что здесь творится и не помню, как попал в это место, что это за карлики, почему с нами демон, но мы справимся, Мира.
Я едва не растаяла от его слов, как снежинка в горячих руках. Но долго придаваться нежностям не дали гномы, которые вывалили многочисленной толпой из тоннеля с криком и гвалтом.
Метель тем временем усиливалась, Лунария опасливо озиралась, будто боялась, что сейчас снова обратится в ледяную колдунью, а Асмодей задрал голову и крикнул:
– Давай, Варвара! Вытаскивай нас!
Не знаю, как у него это получилось, но то ли яга действительно услышала, тол и просто так совпало, но воздух рядом с нами пошел волнами.
– Не тупим, шевелимся, – скомандовал демон и, цапнув девушку, сиганул в эти волны.
Гномы с воинственными криками приближались, метель усиливалась, становясь плотнее и злее, будто собирается отомстить за то, что отняли у нее ледяную колдунью.
Больше оставаться здесь было нельзя.
Обнявшись с Кириллом мы решительно шагнул в проход.
Потом была уже знакомая круговерть, сияние, русские горки и непонятные преображения. А когда нас обоих выбросило на ламинатный пол, сперва даже не поверила, что все получилось. Что мы вновь в нормальном мире. Где есть мобильные телефоны, микроволновки и стиральные машины.
Лишь, когда подняла голову и увидела, как варвара колотит тряпкой Асмодея, поняла – мы действительно вернулись.
– Ты что мне устроил! – ругалась девушка-яга. – Ты какого ляда следом полез? Нарушил канал. Ты понимаешь, что вы могли там и остаться?
– Варвара, да не злись ты так, – закрываясь ладонями от тряпки, проговорил Асмодей. – Все же обошлось.
– Обошлось? – огрызнулась Варвара. – Я вас по всему Кофу искала, весь ямайский перец извела, всех ведьм Парсапольда подняла! Обошлось у него! Я тебе покажу, обошлось! Попробуй только еще что-нибудь такое выкинуть, докладную напишу на тебя, понял? Ты меня понял? Ты мне чуть межмировой скандал не разразил!
Демон прикрыл голову от очередного удара тряпки и пригнулся.
– Какая ты строгая, Варвара. И какая умница, что вытащила нас вовремя.
– Да уж, конечно умница, – отозвалась она, шлепая тряпкой по спине. – Подлизывается еще. Я чисто случайно канал открыла, думала, вдруг Мирослава все же как-то смогла добраться до раздела.
– Я всегда знал, что ты умная, – увернувшись от очередного удара, отозвался демон и на лице появилась привычная кошачья улыбка.
Варвара, наконец, опустила тряпку, и вздохнув повернулась к нам. Мы с Кириллом успели подняться и скромно стоим возле стола, выжидая, пока на нас обратят внимание.
– Судя по всему, получилось, – заключила девушка-яга, окидывая нас строгим взглядом.
Я кивнула.
– Сама не представляю, как, но да. Это Кирилл.
Варвара окинула его оценивающим взглядом, и мне почему-то показалось, она таким образом оценивает и меня. Затем сказала:
– Годный экземпляр. Рада, что все разрешилось. Так, а это кто?
Она указала на Лунарию, которая сидит на табуретке, все еще закутанная в плащ Асмодея и переводит испуганный взгляд с нее, на нас с Кириллом, на Асмодея, и снова на нее.
