К тому моменту, когда Симорен вернулась, Морвен и Брандель уже накрыли стол. Ужин их ждал отменный. Жареный поросенок, печеная картошка, морковь, зеленые бобы, мелко нарезанный лук и родниковая вода. Кроме того, на полу стояло блюдо сардин и блюдечко со сливками специально для кошек. Бандит прикончил одну лохань клевера, принялся за вторую и чувствовал себя почти сытым. Впервые за много дней осел мог есть сколько пожелает.
— Ну как, хорошо поболтала со своей драконшей? — небрежно спросила Морвен, когда Симорен оттаскивала бельевую корзину подальше в угол.
Симорен подняла на ведьму удивленные глаза.
— Казюль не моя и никогда не была моей драконшей. Это я когда-то была ЕЕ принцессой. А теперь мы просто подруги.
— Ну тогда, хорошо ли ты поболтала со своей подружкой?
— Нормально, — уклончиво ответила Симорен, поглядывая на Бранделя. — Казюль улетает.
Морвен насторожилась:
— Когда? Почему?
— Прямо сейчас. Она…
Что-то громадное и стремительное — фьюить! — пронеслось мимо окна.
— Вон она полетела, — сказала Симорен.
— Та-ак. Но вопрос: почему? — остается, — настаивала Морвен. Она подтащила стул к столу и уселась, — Ладно, можешь объяснить за ужином.
— Ого, здесь неплохо пахнет, — мяукнула Фырк, показываясь на верхней ступеньке. Ее черный носик чувствительно подергивался. — Эй, Горацио, тут сметана!
— Рассчитано на гостей, — фыркнул Мистер Беда, злобно подергивая хвостом. — Если мне достанется меньше, я буду оч-чень огорчен — И он стремительно метнулся к блюду с сардинами.
Симорен рассеянно улыбнулась, глядя на кошачью суету, и присоединилась к Морвен. Ведьма придвинула к ней тарелку и молчала, ожидая ответа на свой вопрос.
— Видишь ли, — неуверенно проговорила Симорен, — драконы и в обычной-то жизни очень нетерпеливы. А мы еще не наткнулись ни на одного колдуна. Казюль сомневается, что в заколдованной кладовке Бранделя отыщется настоящая драконья еда. И поскольку я беспокоюсь за Менданбара…
— …и поскольку Менданбар упоминал о колдунах в Заколдованном Лесу во время вашего вчерашнего разговора… — лукаво подхватила Морвен.
— …и поскольку драконы в отличие от кроликов обожают летать, — пробурчал осел.
— …Казюль предложила слетать ко мне домой… — улыбнулась уличенная в маленькой хитрости Симорен, — и… и посмотреть, что там происходит. — Она взяла большой кусок жареного мяса и со вкусом впилась в него крепкими ровными зубами.
— Может быть, это и хорошо, — согласно кивнула Морвен, тоже отрезая ломоть жареной поросятины. — Мы вернемся в Заколдованный Лес только после того, как отыщем меч. А Телемайн будет в таком состоянии по крайней мере еще один день…
— О нет! Морвен, мы не можем позволить себе торчать тут еще целый день!
— Если у тебя есть лучшая идея, поделись, — пожала плечами Морвен. — Мы понятия не имеем, куда идти. Поэтому, если понесемся сломя голову куда глаза глядят, то вряд ли доберемся до нужного места быстрее. Будет разумнее потратить еще немного времени, но зато двигаться наверняка.
— Ты права, — сникла Симорен.
— Я же сказала, что к завтрашнему утру кое-что обдумаю. А Телемайн сможет на этот раз сотворить верное заклинание перемещения. Без Казюль ему будет гораздо легче перенести нас на любое расстояние.
Симорен набила полный рот вареной картошкой.
— Хорошо бы, — пробубнила она. — Чем быстрее мы будем двигаться, тем скорее добудем меч и принесем его в Заколдованный Лес.
— Совершенно верно. — Морвен отложила вилку и распрямилась. — А сегодня лучшее, что мы можем сделать, так это отдохнуть. Брандель, ты поможешь нам уложить Телемайна?
— Мне не нужно помогать, — неожиданно ясным голосом произнес Телемайн, лежащий на полу перед камином. — Мне нужен обед. И вообще, где я? И почему на мне разлеглась кошка?
— Я не виноват! — встрепенулся Мистер Беда, чавкавший на груди чародея хвостом сардинки.
— Ты должен был следить, чтобы он не проснулся раньше времени, — укоризненно поглядела на кота Морвен.
— Это он! — упорствовал Мистер Беда. — Сам неправильно лежал, а мне отвечать. — Кот осторожно соскочил на пол. — Еще сардины остались?
Телемайн сел и хмуро посмотрел на Мистера Беду.
— Этот сытый, толстый зверюга слишком тяжел для такого исхудалого чародея, — ворчливо произнес он.
— Благодарю покорно, — обиделся Мистер Беда. — Спасибо сказал бы, что я не Хаос. Тот и вовсе раздавил бы тебя.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Симорен.
— Как кошачий коврик, — усмехнулся Телемайн, — Но мне так никто и не ответил на вопрос: где мы?
— Посреди Дымящейся Топи, — сказала Морвен, — А это Брандель. Нам повезло, что наткнулись на его башню. Не то тебе пришлось бы провести ночь в холодной грязи.
— Кажется, я уже там побывал, — пробормотал Телемайн, отдирая с полы куртки струпья засохшей грязи. Внезапно он поднял взгляд на ведьму. — Провести ночь?
— Последнее заклинание здорово подкосило тебя, — сказала Морвен. — Ты был без сознания весь день.
— Странно, — задумался Телемайн — Я не терял контроля над заклинанием перемещения до последней минуты. Не вызвано ли это посторонним влиянием?
— Так ли, эдак, но мы уж точно не в Великой Южной Пустыне, — заметила Симорен, — И явно что-то словно вырубило тебя на целый день.
— А отдувалась моя спина, — буркнул осел. — Не кроличье дело таскать тяжести.
Во время разговора Морвен о чем-то упорно думала, сдвинув брови.
— Если ты не терял контроля над заклинанием, — медленно проговорила она, — то что же произошло?
— Встречная энергия, — сказал Телемайн. — Трудно объяснить это одним словом.
— А ты попробуй.
— Хорошо. На заклинание расходуется волшебная энергия, накопленная постепенной концентрацией…
— Ого, он и вправду пришел в себя, — хмыкнул Мистер Беда, прожевывая очередную сардинку,
— Мур-рр, вур-рр? — вопросительно взглянул на него Горацио.
— Не пугайся, — вмешалась Фырк, — бывает и похуже.
— …по мере расходования волшебной энергии, — раздавался ровный голос Телемайна, — ее частичного поглощения появляются признаки слабости. Однако в моем случае явно просматриваются признаки постороннего вмешательства, мощного параллельного поглощения.
— Погло-ще-ния? — еле выговорил Бандит. — Это о еде?
— Ты уверен? — обратилась Морвен к чародею.
— Абсолютно, — ответствовал Телемайн, устремив указательный палец к потолку. — Ощущение было совершенно безошибочным. Вмешалось гораздо более интенсивное волшебство.
