Биск кивнул. Никаких поворотов впереди не наблюдалось. Вокруг царила слишком густая тьма, снег валил слишком густо. Но, как и всегда, Биск поверил своей госпоже. Топая ногами, чтобы хоть как-то согреть их, он последовал за Лилиат вверх и вперед. Ночные Трудяги и пленники поплелись следом.
Анри, далеко отставший от Лилиат, поскользнулся и тяжело упал в снег. Еще в самом низу лестницы отверженцы стащили с него многочисленные одеяла и связали руки. Ему, по крайней мере, оставили плащ, но тот оказался прожжен бессчетными искрами, а меховая опушка и вовсе истлела. Анри лежал в снегу и постанывал, слишком уставший, чтобы пытаться подняться, и только гадал, удастся ли ему хоть когда-нибудь снова согреться. Да, тут в живых бы остаться, а погреться можно и во-вторых…
Отверженцы без церемоний поставили его на ноги и пихнули вперед. Рядом шла Доротея. Художница двигалась с вялой размеренностью мельничного колеса, питаемого жиденькой струйкой воды. Она еле отрывала ноги от заснеженной земли, оставляя на ней не цепочку отпечатков, а скорее сплошные полосы, напоминавшие след от саней.
Когда они с Анри столкнулись плечами, Доротея, повернув голову, посмотрела на него затуманенным взглядом и улыбнулась.
– Там сокровище, – просипела она. – И скорее всего, никаких чудищ.
Анри не сумел как следует улыбнуться в ответ. Он огляделся. Отверженка, что подгоняла его, задержалась в полудюжине шагов позади. Она возилась с фонарем, пытаясь добиться света поярче. Другой ближайший отверженец виднелся в полудюжине шагов впереди.
– Ты вообще понимаешь, что происходит? – шепнул Анри.
Говорить было трудно, в горле окончательно пересохло. Он даже высунул язык, ловя падающие хлопья. Доротея некоторое время собиралась с силами, чтобы ответить.
– Нет, – тихо сказала она наконец. – Но у них еще и Агнес с Симеоном. Их ведут позади…
Анри оглянулся, но увидел лишь отверженку с фонарем и еще какие-то тени, угадывавшиеся в снегу. Он вывернул шею, чтобы получше все разглядеть… опять поскользнулся и упал. На этот раз – прямо на Доротею, сбив ее с ног. Оба растянулись в снегу.
Их подняли и толкнули вперед, принуждая идти.
Агнес видела, как они завалились. Они выглядели тенями среди теней, но мушкетерка узнала их – по силуэтам, по движению. Сама она умудрилась догнать Симеона, и теперь он невозмутимо шел подле нее. Сзади сперва держалась отверженка с фонарем, но не выдержала темпа и отстала. Двое друзей остались в почти непроглядных потемках. Анри с Доротеей, подсвеченные фонарем, двигались в сорока или пятидесяти шагах впереди.
– Я почти уверен, что смогу веревки порвать, – прошептал Симеон. – Меня связали всего-навсего бинтом. Рядом никого нет, никто не заметит…
– Лучше обождать, – предостерегла Агнес. – Их слишком много. К тому же в ее распоряжении множество ангелов, да и бежать отсюда некуда…
– Она?
– А ты разве не видел ее? – спросила Агнес.
– Нет.
– Это леди Дейемс. Или, как она сама мне сказала, Лилиат, Дева Элланды.
– А-а, – протянул Симеон, удостоив величайшее откровение такой вот простенькой оценки. – То-то Анри удивится. Он же думал, а вдруг это все-таки Доротея…
Агнес чуть не рассмеялась – помешали саднящие ребра, крепко связанные руки и талый снег, стекавший за шиворот.
– А как по-твоему, почему они сграбастали именно нас четверых? – через несколько шагов спросила Агнес. – И более никого?
Симеон довольно долго не отвечал. Но спустя несколько десятков шагов все же заговорил:
– Боюсь, это имеет отношение к тому, что видит в нас Доротея. Мы каким-то образом связаны с отверженцами. С Истарой. А через них и с Лилиат.
– Убью эту дрянь, – с величайшей решимостью проговорила Агнес.
– Знаешь, а я тебе верю, – сказал Симеон. – Хоть у тебя и оружия нет, и руки связаны за спиной…
– Насчет связанных рук, – подхватила Агнес. – Я передумала. Воспользуемся преимуществом, пока тут темно! Если правда можешь порвать путы – давай!
Симеон сдавленно крякнул… Что именно он делал, Агнес разглядеть не могла. Она едва различала в темноте его лицо. Но вот он снова крякнул… и что-то едва слышно лопнуло.
– Развяжи меня, – сказала она. – Потом для виду замотаем друг друга веревками, чтобы они не заметили.
Симеон придвинулся вплотную и, шаря на ощупь, выполнил ее просьбу. Потом Агнес, в свою очередь, обмотала его руки обрывками бинта. При этом они поскальзывались и спотыкались, так что отставшая отверженка с фонарем сократила разрыв. Когда слабый свет добрался до них, Симеон и Агнес встали плечом к плечу и зашагали вперед, не поднимая голов.
Крыша постоялого двора успела обрушиться, но стены еще стояли, предоставляя подобие укрытия от снега и ветра. Отверженцы сразу занялись делом: сложили костры из развалившихся стропил, полили маслом из фонарей – и вскоре во всех четырех углах внутреннего дворика запылало жаркое пламя. Начали раздавать воду и съестное. Другое дело, что многие отверженцы сразу заснули, устроившись как можно ближе к огню.
Агнес и Симеон направились к Анри с Доротеей. Их непосредственные охранники либо слишком устали, либо просто не сочли нужным останавливать пленников. Четверо поприветствовали друг дружку усталыми взглядами и уселись в северо-восточном углу, наслаждаясь теплом костра.
Им довелось провести в тишине и покое всего несколько минут. Подошел молодой вожак Ночных Трудяг. Они уже слышали, как отверженцы называли его по имени – Биском, а иногда еще королем. Парень был довольно красивый, властный и – что весьма необычно для отверженца – не нес на себе видимых следов прежних болезней или увечья.
– Вам известно, зачем вы ей? – спросил он, стоя спиной к огню и сверху вниз глядя на пленников.
Вопроса о том, кто такая «она», не возникло – ему даже не пришлось коситься туда, где под аркой когда-то помещались ворота. Там стояла Лилиат, окутанная ярким ангельским светом. Она смотрела вверх, на дорогу. Ей не было дела ни до тепла костров, ни до пищи и воды, раздаваемых во дворе.
– Нет, – ответила Доротея, когда стало ясно, что другие разговаривать не торопятся. – А ты тоже не знаешь?
Биск не ответил. Просто стоял и смотрел на них.
– Она вправду Лилиат? – спросила Агнес.
– Что?.. – воскликнул Анри, вскидываясь.
Доротея лишь молча кивала, как если бы только что услышанное само собой разумелось.
– Она – Дева Элланды, – подтвердил Биск.
– А ты кто такой? – спросил Анри.
– Я – Ночной Король Лютейса, – ответил Биск с едва заметной улыбкой. – Сознаюсь, я слегка удалился за пределы моего королевства. А сейчас советую вздремнуть: очень скоро мы двинемся дальше.
– К храму Паллениэля Достославного? – спросила Доротея. – Что она там хочет устроить?
