– Дескарэй…
Агнес вскинула глаза, не двигаясь с места.
– Подойди, моя храбрая мушкетерка. Я не кусаюсь!
Агнес медленно выступила вперед, склонилась над протянутой рукой королевы, приняла кошелек и вернулась, чтобы вновь преклонить колено. Церемония повторилась еще трижды. Когда наконец к друзьям присоединилась Доротея, вызванная последней, Сестуро сделал жест, несомненно означавший «брысь, брысь!», и сам попятился прочь.
Аудиенция была завершена. Четверо юнцов обратились спинами к королеве, лишь удалившись на весьма почтительное расстояние. Впереди уже двигалась леди Дейемс: два мушкетера провожали ее к главным дверям, украшенным бронзовыми фигурами. Они обращались с альбийкой невероятно почтительно: отчасти ради ее несомненного личного очарования, отчасти из-за того впечатления, которое она явно произвела на королеву.
Сестуро повел своих подопечных в другую сторону. Сперва в прогалину между деревьями, потом дорожкой среди цитронов и наконец указал им дверь, охраняемую несколькими мушкетерами.
– Дероссиньоль или Ротру проводят вас мимо Карусели, в Восточный дворик, – сказал он.
И с вежливым поклоном удалился в сторону королевской беседки.
Ответив на поклон, четверка проводила его глазами, после чего направилась к двери. Один из стоявших там мушкетеров приветственно поднял руку. Его напарница, пристроившись на одной ноге, что-то писала в маленькой записной книжке. Она даже не посмотрела на подошедших.
Анри еще на ходу заглянул в доставшийся кошелек. И, вздохнув, снова закрыл его. Симеон, шагавший рядом, вопросительно поднял бровь.
– Серебро, – шепнул Анри. – Мы, значит, притаскиваем уйму золота и легендарные Алмазные иконы… и получаем по шестьдесят ливров на нос, если я еще не разучился угадывать вес! А я не разучился. Поверить не могу, что ни один из вас не попросил…
– Лично я по уши доволен уже тем, что под топор не угодил, – сказал Симеон. – Скорее бы обратно в больницу!
– Очень рад за тебя, – пробормотал Анри. – Знаешь, я даже поверил, когда ты сказал, что по жизни хочешь только резать людей да обсуждать с ангелами очередной геморрой…
– Не сильно-то мы отличились, Анри, – заметила Агнес. – Просто оказались в нужном месте в нужное время и обнаружили тело.
– Вот именно, – задумчиво произнесла Доротея. – Кто бы сомневался в судьбе и удаче, но все же я спрашиваю себя…
Она не договорила. Сверху, со стеклянных кровельных панелей, послышался внезапный шум. Все задрали головы, но это оказался всего лишь дождь. Сперва со стуком падали отдельные тяжелые капли, но скоро поднялась настоящая барабанная дробь, когда полило по-настоящему.
– А мы без плащей, – уныло проговорил Анри. – И назад в крепость нас кардинальская карета вряд ли повезет…
– Вот тут, возможно, ты ошибаешься, – сказал Симеон, оглядываясь через плечо. – За нами идут.
К ним приближалась Рошфор. Красные каблуки клацали по полу, прорезая звук лупившего по крыше дождя. Она кивнула Сестуро, когда они разминулись. Он отсалютовал рукой, притом несколько иронично.
– И за кем бы это, – шепнул Анри, обращаясь к Агнес.
Та промолчала, лишь выпрямилась во весь рост, когда Рошфор подошла к ним. Так кошка выгибает спину дугой при виде вторжения на свою территорию. Поборница предсказуемо проигнорировала ее поведение, обратившись прямо к Доротее.
– Душевно рада, что вы покидаете Башню, сьёр Имзель, – чопорно проговорила она. – Ее высокопреосвященство поручила мне передать вам, что, если вдруг вас не удовлетворят условия, предоставляемые мушкетерами, в казарме поборников всегда найдутся удобные гостевые апартаменты. Кроме того, ее высокопреосвященство отрядила одну из своих карет, чтобы доставить вас в Звездную Крепость.
– Вы необычайно добры, сьёр, – сказал Симеон. – В такую погоду…
– Доброта тут ни при чем, господин доктор, – возразила Рошфор. – Ее высокопреосвященство продолжает считать, что вам угрожает опасность. Мы еще не выяснили, почему среди отверженцев разразилась усобица, почему сокровище оказалось у покойной Глисты и как понимать ваше обретение украденного. Отверженцы вполне могут попытаться спросить с вас за это. А что касается студентки Имзель, ее могут попытаться похитить, если кто-то из них вправду верит, будто она и есть вернувшаяся Лилиат.
– Никакая я не Лилиат! Сколько я еще должна об этом твердить?
– Я вам верю, – сказала Рошфор. – Имею смелость думать, что даже кардинал разделяет мое мнение по этому поводу. Однако ее высокопреосвященство весьма желала бы… обсудить это обстоятельство… завтра в полдень. Я заеду за вами в мушкетерские казармы к одиннадцати. Будьте готовы к этому времени.
Доротея упрямо заявила:
– У меня часов нет.
Рошфор и ухом не повела.
– Оттуда неплохо слышны храмовые колокола. – И протянула руку в алой перчатке. – Идемте. Я действительно рада, что вы съезжаете из Башни… пусть даже и к мушкетерам.
Доротея взяла руку Рошфор и вежливо поклонилась.
– А я-то как буду рада, вернувшись в Бельхоллу, отгородиться завалами книг, вооружиться красками, кистями и резцами для гравировки – и напрочь забыть всю эту чепуху насчет Лилиат, – сказала она. – Но сейчас – спасибо вам, капитан!
– Я должна вернуться к ее высокопреосвященству, – сказала Рошфор. Обвела взглядом четверку и хмыкнула. – Я смотрю, здесь только мушкетерка при шпаге. На будущее: лучше носите оружие, ибо осторожность не помешает! Осмелюсь предположить, вы умеете за себя постоять?
Анри и Агнес еле сдержались, чтобы не ответить. Рошфор повернулась на каблуке и ушла.
Дероссиньоль приветствовал друзей со всем оживлением скучающего часового – и легонько пнул Ротру в опорную ногу, отчего она едва не упала. Та захлопнула книжечку и сделала вид, будто хочет пырнуть Дероссиньоля в лицо своим карандашиком системы Симонио. Карандаш был отменной работы, с графитовым стержнем в деревянной оболочке, в свою очередь вставленной в серебряную трубочку, которую покрывали гравированные сцены из прославленных пьес.
– Ты же Дескарэй, верно? И с тобой искатели сокровищ?
– Искать не искали, просто нашли, – салютуя в ответ, ответила Агнес, пока Ротру убирала книжечку под кирасу. – Сестуро сказал, кто-то из вас проводит нас в Восточный дворик. Там наша карета ждет.
– «Наша карета ждет»! – передразнил Дероссиньоль, толкая Ротру в бок. – Во как нынче кадеты заговорили!.. А следовало бы выпроводить тебя в долгий путь под дождем, Дескарэй. Скажи спасибо, что ты с товарищами, которым это может не понравиться. Надеюсь, ты нас представишь?
– Да, мы лучше поедем, – торопливо поклонился Анри. – Меня зовут Дюпаллидэн, а это студентка Имзель и доктор МакНил.
– Приятно познакомиться, – добродушно проговорил Дероссиньоль. – Кое-кто утверждает, будто я много болтаю и ничего не делаю. Так вот, в опровержение всех наговоров я сейчас вас провожу. А Ротру пусть наслаждается бездельем и дальше строчит свою пьесу…
