Самыми последними пробирались дети, вздумавшие искать приключений, либо нежеланные и беспризорные в своих семьях… либо сочетавшие то и другое.
– Наконец-то выехали! – жизнерадостно сказала Агнес. – И даже пыль глотать не приходится. Правда, Симеон, здесь куда лучше, чем в хвосте с вашими докторами?
– Я как раз думаю: может, лучше пыль, чем эта коняга, – отозвался Симеон. Он давненько не сидел в седле и уже предвидел, что скоро жестоко натрет внутреннюю сторону бедер. – Я бы хоть в фургоне ехал, как приличный человек…
– А я-то из кожи вон лез, подыскивая коня, способного вынести твой вес, – обиделся Анри. – Если бы не я, ехал бы ты сейчас на сонном тяжеловозе!
– Я бы спал в кузове, – возразил Симеон.
– Еще чего! – сказала Агнес. – Помни, ты теперь мушкетер… до некоторой степени. Капитан нипочем не позволит, чтобы мушкетерский врач в фургоне валялся!
– Мм, – пробурчал Симеон. И пожал плечами, так что широкая накидка, черная с серебром, заполоскалась на ветру.
– Что читаешь, Доротея? – поинтересовался Анри.
Доротея держала небольшую книжицу, переплетенную в кожу, и что-то внимательно изучала, небрежно бросив поводья на луку седла. Девушка явно надеялась, что испуг или неповиновение лошади пресекут друзья, ехавшие слева и справа.
– Что?..
– Что, спрашиваю, читаешь?
– Дневник, – ответила Доротея. – Предположительно, охотницы и горновосходительницы по имени… ох уж эти альбийские имена… Сесили Дженкинс. Лет сто назад она несколько недель путешествовала по Истаре – и, надо же, осталась жива.
– Предположительно? – спросил Симеон.
– Я не вполне уверена в подлинности дневника, – пояснила Доротея. – Я неплохо читаю по-альбийски, так вот, существуют нюансы, которые могут убедить, а могут и все доверие подорвать. Вот я и думаю над некоторыми фразами: это она забавляется или придумывает? Или это национальный характер сказывается? Например, она то и дело подчеркивает жизненную важность свежего белья и жалуется, что в Трумьере, перед границей, не смогла закупить говяжьей солонины, только свиную…
– Очень по-альбийски, – заметила Агнес.
– Так ты все-таки нашла что-то в Бельхолле? – спросил Анри.
– Нет… – ответила Доротея, пряча книжицу во внутренний кармашек накидки, оказавшийся очень полезным. Мушкетеры, как правило, держали там небольшие кинжальчики, отмычки и прочую мелочь. – Дневник мне прислала Рошфор. Вроде бы нашла в личной библиотеке кардинала. Кажется, это единственная полезная публикация, пережившая костры Дюморон.
На это никто ничего не сказал, а того, как Агнес и Анри переглянулись с одинаково вскинутыми бровями, Доротея не заметила.
– Если дневник подлинный, он может оказаться полезным, – продолжала художница. – Например, Дженкинс пишет, что монстры избегают высоких мест: боятся близости к Небесам. Так она несколько раз спасалась от них – взбиралась на пики.
– Все же проще их убивать, – проворчала Агнес. И ткнула пальцем через плечо. – С таким войском по вершинам не полазишь. Чувствую, перевал нам дорого обойдется. Чего доброго, лошадей в любом случае придется оставить внизу…
– А еще что она пишет? – спросил Симеон.
– Что монстры в основном держатся поодиночке, – сказала Доротея. – Бывали случаи, когда ей удавалось удрать лишь потому, что за ней гонялся всего один превращенец, самое большее два. Окажись их больше, ее точно изловили бы и сожрали!
– Еще знать бы, чем вообще они питаются, – задумался Симеон. – Альбийскими путешественницами, небось, не наешься. Туда, к ним, люди вообще нечасто забредают, поди…
– Дженкинс и об этом писала, – сказала Доротея. – По крайней мере, в ее время там было полно коз, овец, вообще скота… вероятно, это расплодились стада, существовавшие прежде Погибели. Монстры выслеживают и пожирают животных. А разок она видела с высокой скалы, как чудище билось против стаи волков.
– И чем кончилось? – спросила Агнес.
– Монстр убил трех волков, остальные сбежали, – задумчиво проговорила Доротея. – Мертвых волков чудовище съело… В целом выглядит правдоподобно. Я тут помечаю самые значительные моменты, чтобы показать капитану.
– Которому? – поддразнила Агнес. – Дартаньян или твоей подружке Рошфор?
– Дартаньян, конечно, – ответила Доротея, спокойно пропустив подначку мимо ушей. – Но, полагаю, и Рошфор все прочитает.
– Где сегодня ночуем, Анри? – спросил Симеон.
Анри проводил много времени с офицерами, прокладывавшими маршрут экспедиции. Особенно он помогал и небескорыстно втирался в доверие к тем, кто ведал постоем, разбивкой лагеря и удобствами. Например, размещением запасов лучшего вина и еды.
– По плану мы должны достигнуть Шароля, – сказал он, оглядываясь на растянутую колонну, чей конец терялся в облаке пыли. – Однако выехали поздновато, так что при подобной скорости… подозреваю, сегодня спать нам придется где-нибудь на лугу, а на ужин погрызем сухой паек из седельных сумок. Эх, а ведь я договорился насчет мест для нас в «Серебряном снопе» – это вторая по классу гостиница в Шароле. В самой-рассамой, конечно, старшие офицеры…
– Может, найдем какой-нибудь фермерский домик, где удастся поселиться… – начал Симеон.
Он не испытывал ни малейшего восторга от перспективы ночлега под звездами или в палатке. Хоть и понимал, что рано или поздно до этого неизбежно дойдет.
– Капитан Дартаньян запретила захватывать чужое жилье для ночлега, – сказала Агнес.
– Реквизировать можно только гостиницы, конюшни и хлевы, продовольственные склады и дома виноторговцев, причем за все следует полностью расплачиваться, – как по писаному перечислил Анри. – Правда, отважусь предположить, что владельцы упомянутой собственности предпочли бы звонкую монету вместо бумажек, которые вручат им наши квартирмейстеры. Не хотел бы я, чтобы со мной рассчитались обещанием расплатиться по возвращении!
– Все лучше, чем забирать желаемое бесплатно. Мать объясняла мне, что это лучший способ восстановить всех против себя, – сказала Агнес. – Лучше считать звезды и жить себе да здравствовать, чем тебя зарежут в постели, которую ты занял силком!
– Вот я и обдумываю ночевку в госпитальном фургоне… – сказал Симеон. – Капитан, верно, против не будет?
– У нас действительно есть палатки на случай, если у дороги не окажется ни города, ни деревни с возможностью расположиться, – сказал Анри. – И полным-полно отверженцев, чтобы ставить и убирать эти палатки. Сегодня, правда, времени на это не будет. Разве что потом, когда выезжать будем пораньше и на место прибывать засветло. Сегодня день предстоит длинный…
– Даже очень. Если погода не испортится, а ночь выдастся не самая темная, думаю, капитан… то есть капитаны… решат гнать вперед до намеченной точки, – сказала Агнес. – Дартаньян, помнится, говорила, что первый день очень многое определяет. Еще есть вероятность, что нас, авангард, вышлют вперед. В этом случае мы-то к сумеркам точно будем в Шароле.
