В шесть часов вечера Лиза Зверева пришла в городской музей, чтобы забрать кое-какие свои вещи из подсобки. В вестибюле первого этажа она встретила Марьяну с ее молодой помощницей Кирой Красавцевой. Лиза только теперь заметила, как эти двое похожи друг на друга: невысокие, полненькие, с темными волосами, ну просто мать и дочь.
Едва завидев Лизу, Марьяна издала радостный клич и тут же потащила ее в кафе при музее. Зверевой оставалось только подчиниться. Других посетителей в кафе не оказалось, поэтому они заняли лучший столик у большого окна. Кира заказала кофе и пирожные для всех троих. Вскоре к ним присоединилась и Алена Александровна.
– Не представляешь, как я рада тебя видеть, – Сухорукова крепко обняла Лизу. – Ты пережила такие ужасы, дорогая. С тобой все в порядке?
– Теперь да, – кивнула Лиза. – Но по ночам иногда просыпаюсь в холодном поту…
– Немудрено, – заметила Марьяна. – Посидеть в плену у болотной ведьмы… А мы тут общались с этой проклятой Ириной и даже не заметили подмены! Уж очень ловко она тебя изображала, никто ни о чем даже не догадывался.
– Но зачем ведьма держала тебя у себя? – недоумевала Кира. – И почему никому не сообщила, что ты жива?
– Как мне сказали, Кадиша всегда и во всем преследовала исключительно свои собственные цели, – задумчиво ответила Лиза. – Я много думала об этом… Единственное, что приходит на ум, – она хотела получить выкуп. От моего отца либо от Ирины… Кадиша запросто могла бы потребовать с нее что-то за молчание. Вы сами говорите, что сестра очень искусно меня изображала. Если бы Кадиша меня отпустила, все планы Ирины пошли бы прахом. Но это лишь мое предположение.
– Как хорошо, что все уже закончилось, – вздохнула Алена Александровна. – И болотная ведьма получила по заслугам, как и Анфиса с Олегом. А ты… Ты же в курсе, что мы с Егором… – Сухорукова смущенно замялась, с трудом подбирая нужные слова. – Ну…
– Что вы теперь вместе? – улыбнулась Лиза. – Я в курсе.
– И не возражаешь против наших отношений?
– А с чего мне возражать? Вы оба взрослые люди и уже столько выстрадали… Мне кажется, вы имеете право на счастье.
– А как к этому относятся Тимофей и Оксана? Они ничего тебе не говорили?
– Они тоже рады за вас, так что не беспокойтесь, – успокоила Лиза.
– Да, будьте счастливы, старички! – кивнула Марьяна, поедая пирожное.
– Старички?! – возмутилась Алена Александровна. – Нет, вы только послушайте эту нахалку! Да мы с тобой практически ровесницы!
– Но выгляжу-то я куда лучше вас, – заявила толстушка. – И вообще, я – как хорошее вино. С годами становлюсь только лучше!
– А я становлюсь лучше с вином, – вставила Кира. – Мне все мои ухажеры это твердили.
– Твое вино давно превратилось в уксус! – сказала Сухорукова Марьяне. – А ты мне просто завидуешь. Но оно и понятно! Что нужно девушке для полного счастья? Чтобы у нее появился любимый мужчина, а у ее подруги исчез.
– Ого! – расхохоталась в ответ толстушка. – И как давно вы это придумали?
– Ты такая наглая, жестокая и бессердечная!
– Ну хватит уже, а то я начинаю краснеть от смущения.
– И за что только я тебе плачу?!
– За мою выдержку и хладнокровие, – и глазом не моргнула Марьяна.
Кира едва со стула не свалилась от хохота, а Лиза встала со стула и обняла Марьяну за плечи.
– Знали бы вы, как мне этого не хватало! – с улыбкой выдохнула она.
– Чего именно? – недоуменно спросила Алена Александровна.
– Ваших вечных перепалок! Вы так смешно переругиваетесь, но при этом все в курсе, что вы и дня друг без друга не сможете обойтись.
– Хм, – смущенно опустила глаза Сухорукова, – это верно. Без этой гориллы моя жизнь была бы гораздо скучнее. Но заруби себе на носу, дрянная тетка, еще раз оскорбишь меня, я так тебе вломлю, что мало не покажется!
Марьяна потешно вытаращила глаза:
– Кто бы мог подумать, что под шкуркой нежного пуделя скрывается злобный питбуль?!
Алена Александровна хотела сказать еще что-то, но тут во всем здании вдруг вырубился свет. Через мгновение включились тусклые лампы аварийного освещения.
– А это еще что за новости? – настороженно произнесла Кира, озираясь вокруг. – Нас об отключениях электричества не предупреждали…
– Что происходит? – нахмурилась Сухорукова.
Едва она это проговорила, как на первом этаже музея раздался грохот бьющегося стекла. Марьяна и Кира взволнованно переглянулись.
– Кто-то влез в музей?! – перепугалась Алена Александровна. – Нас что, грабят?!
– Еще даже не ночь, – сказала Марьяна. – Так что это точно не грабители!
– Думаешь, это те твари, о которых сейчас все шепчутся? – побледнела Кира.
– Если и так, я смогу дать им отпор! – заявила Марьяна. – Сейчас только сбегаю за своим ружьем.
– Что?! – изумилась Сухорукова. – Откуда у тебя ружье? И с каких пор?!
– После того, что мы пережили в вашем старом особняке в Санкт-Эринбурге, я стараюсь не расставаться с оружием, – ответила Марьяна. – У меня всегда под рукой кувалда, электрошок или монтировка. А тут недавно какие-то старички сдали в музей пару старинных охотничьих ружей… Я их проверила, и оказалось, что они вполне еще стреляют. Самым трудным было раздобыть к ним патроны!
– Господи! – только и сумела произнести Алена Александровна. – Чего еще от тебя можно ждать?!
– От вас-то помощи точно не дождешься, – покосилась на нее Марьяна. – Стрелять умеешь? – взглянула она на Киру.
– Не приходилось… Но могу попробовать, если надо, – с готовностью кивнула та.
– Я тоже, – робко подняла руку Лиза.
– Отлично!
И толстушка умчалась в подсобку.
– Слыхали? – повернулась к девушкам Алена Александровна. – У нее, оказывается, целый арсенал припрятан! А я вечно ругаю ее на чем свет стоит. Хорошо, что она не злопамятная, но впредь буду более осторожной…
Тут к столику подбежала молоденькая официантка кафе.
– Что у нас творится? – взволнованно спросила она.
– Соня, ты сегодня одна работаешь? – обратилась к ней Алена Александровна.
– Да, посетителей ведь сейчас немного.
– Значит, держись поближе к нам. Будем выбираться из музея.
Соня испуганно вытаращила глаза. В этот момент вернулась Марьяна. Выглядела она как террорист из голливудского боевика. На ее плече висело три охотничьих ружья, а в руке она держала две коробки с запасными патронами.
– Господи, – всплеснула руками Сухорукова. – И ты хранишь все это в своем шкафчике?! Совсем ополоумела?!
– А где еще мне это хранить? Не в вашем же кабинете, особенно зная, какая вы трусиха!
