– Добрый вечер, – поздоровался он, приближаясь. Эвелина нервно вздрогнула и едва не уронила блокнот. – Владимир Мезенцев. Я из полиции города Клыково. Помните меня?
– Боже, – разволновалась девушка. Она торопливо поправила на переносице изящные очки в металлической оправе. – Конечно помню! У вас есть еще какие-то вопросы?
– Да, я хотел с вами пообщаться…
– Но я правда ничего больше не помню о тех событиях… – залепетала она. – Все происходило как в тумане.
Мезенцев ее хорошо понимал. Он испытывал схожие ощущения той ночью, когда Кадиша де Лафуэнте пыталась его руками избавиться от Мастера Игрушек.
– Вы об инциденте в нашем музее? – уточнил он. – Не нервничайте, я приехал поговорить с вами не об этом.
– И хорошо, – с облегчением вздохнула девушка, захлопнув блокнот. – Знаете, мне все еще не по себе от всего случившегося. Не знаю, что со мной тогда произошло, но я просто не владела своим телом. Это так пугает… Меня в тот день словно отключило здесь, в музее. А в себя я пришла уже в лесу за Клыково, на той жуткой поляне…
– У нас в последнее время происходит много странных и необъяснимых вещей, так что не только вы пребываете в состоянии легкой растерянности. Но я хотел поговорить об Алексее Бирулине, вашем бывшем руководителе. Он ведь погиб той же ночью? – спросил Мезенцев.
– Да, все верно. Но к его смерти я точно не имею никакого отношения, – испуганно добавила Эвелина. – Да и случилось все совершенно в другом месте.
– Я вас ни в чем и не обвиняю, – успокоил ее Мезенцев. – Расскажите, каким человеком он был. Как вам с ним работалось?
– О… – Эвелина задумалась. – Ну, о мертвых плохо не принято говорить, но и хорошего о нем я мало что могу вспомнить. Алексей Бирулин всегда был очень жестким, хитрым, изворотливым и абсолютно беспринципным человеком. Если он ставил перед собой какую-то цель, то готов был добиваться ее любой ценой. Иногда шагая по головам других людей, подставляя и предавая собственных коллег. У него не было никаких понятий о принципах и совести.
– Что-то подобное я и подозревал, – признался Мезенцев. – А вы часто видели его с другими людьми? Не было ли в его окружении кого-то странного, необычного? Возможно, вы видели его в компании каких-то подозрительных лиц, не имеющих отношения к этому музею?
– На самом деле мы с ним не слишком много общались. По правде сказать, я старалась пореже показываться ему на глаза. В нашем музее работает свыше двухсот человек, поэтому иногда я могла Бирулина неделями не встречать. А что касается странного и подозрительного… Обычно он секретничал с Валерием Мишлановым… Это наш бывший охранник. Они с Бирулиным имели какие-то секретные совместные дела, наверное, поэтому Мишланов и сбежал практически сразу после его убийства. С тех пор я его не видела.
– А другие его видели? Мишланов больше не возвращался в музей? – тут же спросил Мезенцев. Он уже знал об этом охраннике от Королевского Зодиака.
– По крайней мере, в мое рабочее время он точно не приходил. – Эвелина снова задумалась. – А знаете, – произнесла вдруг она. – Я ведь видела Алексея Бирулина с одной женщиной. Только сейчас об этом вспомнила. И кстати, она тоже из Клыково.
– Вот как? – заинтересовался Мезенцев. – А вы можете ее описать?
– Попробую… Хотя у меня не очень хорошая память на лица. Я несколько раз видела их вместе. Она приходила к нему в музей, и они запирались в его кабинете. А еще они иногда встречались в сквере неподалеку отсюда, даже ходили вместе в ресторан. Я считала, что у Алексея начался роман. Мне еще показалось странным, что кто-то им увлекся… Я даже подумала, что, наверное, есть в нем что-то хорошее, раз такая приятная женщина с ним встречается. Но после его смерти я ее тут больше не видела. А вы точно должны ее знать. В Клыково после той кошмарной ночи в лесу меня доставили в местную больницу, и она оказывала мне медицинскую помощь. Та самая женщина.
Услышав это, Владимир похолодел.
– Я ее мгновенно узнала. Мне еще тогда показалось очень странным, что она живет в Клыково, – продолжала Эвелина, не заметив его реакции. – Ради этих встреч с Бирулиным ей приходилось ездить в такую даль довольно часто…
– Значит, она работает в больнице Клыково… А вы хорошо ее помните? – спросил Владимир.
– Теперь-то уж точно узнаю при встрече, – кивнула девушка.
Мезенцев достал из кармана брюк свой сотовый телефон, нашел в нем фотографию Евгении Белявской и показал ее Эвелине.
– Это она! – радостно воскликнула девушка. – Я же говорила, вы должны ее знать!
– Но, видимо, не так хорошо, как думал… – убитым голосом произнес шериф.
28
Условности
Сразу после ужина в столовой академии Женя Степанова отправилась в городскую больницу Клыково. Евгения Белявская выписала ее с условием, что она будет появляться в отделении раз в три дня для медицинского осмотра. Внезапное исцеление Степановой привело многих врачей в замешательство, ее вообще не хотели отпускать, поэтому Жене пришлось согласиться на требования Белявской, иначе вместо общения с друзьями и Альфом она все еще сидела бы в больничной палате под внимательным наблюдением врачей.
Луиза Соловьева отправилась вместе с подругой, и они всю дорогу проговорили об Альфе и Вернере. Парни с недавних пор начали патрулировать улицы Клыково вместе с пантерами-оборотнями. Обоим это нравилось, так они приносили хоть какую-то пользу сообществу Первородных – все лучше, чем сидеть на территории академии. Они, кстати, пообещали встретить Женю и Луизу после больницы, чтобы проводить обратно в «Пандемониум».
А разговор начался с того, что Луиза вдруг поняла: Вернер ей небезразличен.
– Это ведь странно, да? – не унималась она по пути в больницу. – С чего это вдруг у меня к нему проснулся такой интерес?
– С того, что я встречаюсь с Альфом и тебе тоже захотелось, – резонно ответила Степанова. – Только он занят, поэтому ты увлеклась его братом.
– Еще одно слово, и я тебе врежу, подруга, – пригрозила Луиза, после чего они рассмеялись.
– Но Вернер и правда довольно симпатичный, так что я хорошо тебя понимаю. Когда у него волосы отросли, я поняла, что он красавчик. Еще бы от своих татуировок избавился, а то выглядит будто член якудзы…
– И не говори, – согласилась Соловьева. – Но я раньше не обращала на него внимания. Странный, немногословный парень, весь в наколках. Казалось бы, совершенно не мой типаж. А теперь я не могу думать ни о ком другом.
– А ему-то об этом уже рассказала? – спросила Женя.
– Конечно нет! За кого ты меня принимаешь? Пусть сам обо всем догадывается.
