Пришлось и ей самой спасать положение. Она не выдержала и по дороге в кинозал сама взяла Михаила под руку.
— Купи мне карамельный поп-корн, пожалуйста, — шепнула уже перед самым входом и потянула его к яркой стойке, за которой продавали сладости и напитки для желающих похрустеть во время просмотра кинофильма.
— Тебе какой? — стряхивая с себя наваждение, достал бумажник Миша.
— Средний. И воду, желательно, не холодную. И вон ту карамель на палочке, в форме большого сердечка, с клубничным вкусом.
— Игорь, я тоже хочу такую карамельку! — послышался откуда-то сзади голос Марины. И Лесе стало легче от того, что они с Мишей тут не одни. Она с улыбкой забрала свою карамель на палочке, распечатала обертку, и, засунув в рот сладкую конфету, позволила Михаилу тащить в зал все остальное. Он, как верный пес, покорно зашагал следом. Леся, на миг обернувшись, поняла — задумка сработала.
…Снова утро. Очередное засилье родственников на кухне. Гогот и веселье. Леся подкатила глаза, села в постели. Ну как можно спать, если они ржут внизу, как кони? Прислушалась. Вроде голоса Миши не слышно. Неужели после похода в кино он перестанет приходить по утрам? Можно спокойно спускаться?
Она соскользнула с постели, быстро умылась в ванной комнате и открыла шкаф. Не может такого быть, чтобы Миша с утра не заехал. Притащится, никуда не денется. Пусть смотрит на нее, пока глаза свои синие не сломает. Достала красивый шелковый халатик малинового цвета, волосы расчесала, у основания скрепила заколкой. Губы и глаза подкрасила поярче, духи на шею брызнула. Те самые, что Руслан дарил. На миг сердце опалила дикая боль. Сжала кулаки крепче, сглотнула ее. Не будет больше Руслана. Прислушалась к себе. Вроде не саднит, только тихо ноет. Надо гнать ее прочь, подальше, эту любовь проклятую. Чтобы не мешала с Мишей задуманное провернуть. Хватит ему всю ее семью в заложниках держать. Теперь он сам у нее заложником станет.
Только Леся на лестнице показалась, как раздался звонок в дверь.
— Я открою, — отец поднялся с мягкого дивана, отложил газету и очки в сторону. Мачеха недовольно поморщилась и уткнулась в очередную серию мыльной оперы. Игорь с Мариной высунулись из кухни.
Как и предполагала Олеся, на пороге стоял Михаил. Все присутствующие в доме тут же бросили свои занятия и с открытыми ртами уставились на гостя.
В руках он держал огромный букет алых роз, стянутых шелковой алой лентой. Еще никогда в своей жизни Леся не видела так много шикарных, крупных роз в одном букете. И как бы она ни ненавидела эти цветы, а сердце дрогнуло.
— Это мне? — прижав руки к груди, захлопала глазами девушка.
— Тебе, кому же еще? — сбрасывая туфли, улыбался Михаил. Взбежал по лестнице, протянул ей цветы.
— Ой, — растроганно воскликнула мачеха, — я даже не знаю, куда их можно поставить!
Отец хмуро потер подбородок. От Леси не ускользнул его расстроенный взгляд. Она помнила — отец не хотел ей такого жениха.
«Хотел — не хотел, а деваться некуда», — пожала плечами она. Обворожительно улыбнулась Мише, прижала цветы к лицу, вдохнула розовый аромат.
— Спасибо, — сказала застенчиво, так искренне, что румянец на щеках появился.
Он обрадовался ее улыбке, как мальчишка. Только у нее сердце даже не забилось сильнее в ответ на его роскошный подарок.
— Идем на кухню, вазу подходящую искать, — осторожно коснулась его руки Леся.
Синие глаза вспыхнули счастьем. И он снова покорно пошел за ней на кухню под удивленными взглядами семьи.
— Вот это розы! Обалдеть! — подпрыгивала на кухне Марина.
— Игорь! — свесилась с деревянной лестницы мачеха. — Иди, возьми вазу, я у себя нашла!
Игорь и Марина, переглянувшись, быстро вышли из кухни, оставив Лесю наедине с гостем.
— Чай будешь? — поглаживая тонкими пальцами с красивым маникюром бутоны лежащих на столе цветов, спросила Леся.
— Нет, мне ехать надо.
Он подошел к ней сзади, осторожно притянул к себе. Руки сомкнулись на ее талии. Губы чуть слышно коснулись волос.
Леся замерла. Сердце от страха бешено заколотилось у самого горла. Вот и началось. Только если решила задуманное исполнить, дергаться некуда. Она обреченно вздохнула.
Руки у него другие, не такие, как у Руслана. Обнимают жестче. И запах. Этот свежий запах хвои и кардамона вызывал в ней волну отвращения.
«Надо что-то с этим делать», — аккуратно положив голову ему на плечо, судорожно соображала Олеся.
— Сходим куда-нибудь вечером? — прижимая ее к себе все смелее, предложил Михаил.
— Вдвоем? — не отнимая головы от его плеча, сглотнула Леся.
— Вдвоем.
— Хорошо. Только в бар на районе, где девки твои развлекаются, не води меня, пожалуйста.
— Лесь! — он резко развернул ее к себе лицом. — Ну, к чему ты это сейчас сказала?
— Потому что я знаю тебя также хорошо, как и ты меня. Поверь, это не делает нас привлекательнее в глазах друг друга, — неотрывно смотря в синие глаза, ответила она.
— Нет больше девок никаких, Леся. Только ты есть. Ты одна.
Он тронул ладонью ее лицо. Провел пальцами по щеке, по собранным заколкой волосам. Снова привлек к себе, и, прежде чем она успела уклониться, нежно коснулся губами ее губ.
Оцепенев от изумления, Леся даже не пыталась освободиться. Она и представить не могла, что первый поцелуй Миша подарит ей прямо здесь, на кухне, когда вокруг полно родственников.
Резкая трель сотового телефона у него в кармане джинсов заставила их отпрянуть друг от друга. Он нащупал трубку и нажал соединение.
— Еду уже, еду, — посматривая на Лесю, извиняющимся тоном проговорил Михаил.
— Прости, отец ждет. Мне надо идти. В семь часов будь готова, я заеду за тобой. Посидим где-нибудь вдвоем, музыку послушаем.
Миша подмигнул ей и вышел. Леся так и осталась стоять с распахнутыми от удивления глазами посреди кухни.
Игорь приволок полную воды вазу.
— Какие цветы, — с восторгом поглаживая розы, встала рядом Марина. — Ты чего замерла, Лесь? От счастья в себя прийти никак не можешь?
— Ага, от счастья, — хмуро подошла к плите девушка.
— Слушай, хватит уже из себя страдалицу строить! — фыркнул Игорь. — Если у вас с Мишей все наладится, мы с Маришей сматываемся в Сочи в конце недели. Там погоду отличную обещали, до плюс девятнадцати и солнце.
Леся включила чайник. Ей вдруг тоже отчаянно захотелось к морю. До слез. Подышать соленым воздухом и сыростью, побродить по берегу, побросать в воду камешки.
— Возьмите меня с собой, — умоляюще посмотрела она на брата.
— Ни в коем случае! — отрезал Игорь. — Твое место здесь, рядом с Мишей. В конце концов, Леся, ты так долго по нему сохла! Теперь он твой. Весь, с потрохами. Поверь, я знаю, о чем говорю. Уж не знаю, чем ты его приворожила.
