От Даны приходили глупые сообщения, она слала ему смешные смайлики, но чем сильнее коньяк окутывал разум, тем меньше ему хотелось ей отвечать, и он просто отключил телефон, погрузившись в такую привычную за годы одиночества тоску.
Допил коньяк, расплатился по счету и поднялся в свой дорогой номер.
А потом, до самого утра, его мучили видения, в которых он бродил в густом тумане и искал кого-то близкого и родного. И этим близким и родным человеком была вовсе не Ида. На протяжении последних лет в кошмарах он мечтал обрести Лесю.
Знал, сердцем чувствовал — она в беде, тонет в непроглядной густой белой массе, что окутывала его со всех сторон. Только ему так ни разу и не удалось поймать ее за руку в этом густом тумане.
На следующее утро, раздраженный и не выспавшийся, Руслан приехал на встречу с израильским хирургом немного раньше назначенного времени. Прошелся по коридору арендованного офиса, с нетерпением постучал по наручным часам стоимостью несколько тысяч долларов, поправил серый пиджак из тончайшего хлопка. В приемной слышались женские голоса.
— Вы просто не можете нам отказать! Вы даже не представляете себе, на что мне пришлось пойти, чтобы привезти сюда сына! Пожалуйста, запишите нас на прием! — умолял сидящего за столом секретаря женский голос.
— Извините, все места на консультации были распроданы заранее.
— Я заплачу любые деньги, только примите нас, — продолжал звенеть дрожащий голос. Заплакал ребенок.
— Нет, ничего не получится. Свободных мест больше нет. Всего хорошего.
Дверь распахнулась, и Руслан едва уклонился, чтобы женщина с хнычущим мальчиком на руках не сбила его с ног.
— Простите, — не поднимая глаз, раздосадовано буркнула она Руслану.
И он узнал ее. Как в тумане, крепко схватил за руку.
— Леся! — против воли вырвалось из груди.
Она остановилась, как вкопанная. Пораженная случайной встречей, смотрела на него, не отрываясь. Ребенок у нее на руках на мгновение затих, и теперь на Руслана смотрели две пары заплаканных карих глаз. Мать и сын глядели на него именно так, как когда-то, десять лет назад могла смотреть Ида.
У Руслана что-то оборвалось внутри. Захотелось схватить ее, сгрести в охапку и осыпать поцелуями. Словно не было тех четырех лет, что он вкалывал на карьере. Была только она. Она одна, его маленькая леди.
— Что ты здесь делаешь, Леся? — едва дыша, выдавил из себя Руслан.
— Хотела показать сына специалисту. У него травма с рождения. А меня не приняли. Видимо, для таких, как я, здесь нет места. — Она с горечью взглянула на мальчика и прижала его к сердцу. Глаза цвета крепкого кофе против воли тут же наполнились слезами от отчаяния и разочарования.
— А где его отец, Леся? Почему ты здесь одна? — сердце прожгла ревность.
Сложись обстоятельства иначе — и этот малыш с глазами как у Иды мог бы быть его родным сыном.
— Его отцу все равно, что происходит с ребенком. Все, что он может, это поднимать на меня руку да трахать шлюх, попутно нюхая кокаин у себя в ресторане.
В ее голосе сквозило презрение. На лбу пролегла глубокая морщинка. Только сейчас Руслан заметил у нее под глазами темные круги, следы усталости и стресса.
Она стала еще тоньше, чем раньше. Видимо, замужество не сделало ее счастливой.
— Ладно, нам пора, — Леся взглянула на него с отчаянием и болью. В глазах блеснула дикая горечь от когда-то несбывшихся надежд.
Ее взгляд пробил в его сердце мертвую стену, и оно, будто очнувшись от долгого сна, забилось сильнее.
— Не уходите, я знаком с врачом лично. Я попрошу его о консультации для вас, — он мягко коснулся ее руки.
Леся вздрогнула.
— А так можно?
— Вас примут вместо меня. В конце концов, я могу и слетать в Израиль, если это будет необходимо.
— Даже не представляешь, как я буду тебе благодарна, если хоть что-то сдвинется с мертвой точки.
Он взял ее за руку и решительно потянул за собой обратно в кабинет. Он просто не мог себе позволить отпустить ее снова. Ему казалось, если она исчезнет за дверью лифта и растворится в шумной толпе, он этого не переживет.
О, чудо, их приняли через десять минут. Знаменитый хирург — невысокий, худощавый еврей в очках с толстой оправой и белоснежной улыбкой, долго изучал историю болезни мальчика, ощупывал ножку. Тут же, в соседнем кабинете, Тимуру сделали рентген.
— Как давно вы даете ребенку успокоительные средства, прописанные неврологом? — хмуро поинтересовался хирург, когда ему на стол легли результаты рентгена.
— Все время, — отозвалась Леся. — Он не спит почти.
— У него из-за этого есть небольшая задержка в развитии, вы это знаете?
— Да, он почти не разговаривает.
— Немедленно отмените таблетки! Ваш ребенок не спит совсем не потому, что у него не в порядке нервная система. Он не спит, потому что ему больно.
— Больно? — опешила Олеся. — Но он не жаловался на боль.
— Он с ней свыкся. Травма ведь у него с самого рождения?
— Да, на седьмом месяце беременности я попала в аварию.
— Я пропишу ему противовоспалительные и обезболивающие средства. Фенибут и остальные седативные таблетки немедленно отменить. Как только воспаление на суставе пройдет, ему потребуется операция. Иначе он навсегда останется инвалидом.
Хирург что-то писал размашистым почерком в истории болезни, выписывал новые лекарства, а Олеся пребывала в полной прострации. Она и подумать не могла, что ее маленький сын кричит по ночам от боли.
Руслан сидел рядом с ней и мальчиком на мягком кожаном диване, отстукивая пальцами дробь на подлокотнике. За те минуты, что они провели в кабинете врача, его мысли отчаянно крутились вокруг внезапной встречи с Лесей и ее маленьким сыном.
Как только они вышли из кабинета, он взял у нее список лекарств и внимательно пробежался по нему взглядом.
— У тебя есть деньги на лекарства, Олеся?
— Надеюсь, того, что перевел свекр, мне хватит, — уклончиво отозвалась она.
— Ты здесь совсем одна?
— Нет, с Марисой. Она ждет внизу.
У входа действительно стояла мачеха. В модных джинсах, свободной тунике, в туфлях на высокой платформе — она всегда была неотразима, бросая вызов времени и возрастным ограничениям.
— Ну, Леся? Есть надежда, что доктор снизойдет до нас?
— Он нас принял, — Олеся вдруг осознала, что ей все же удалось попасть на прием.
— Только я забыла оплатить консультацию, — тут же схватила она Руслана за руку.
— Мой прием давно оплачен. Пусть это будет подарком для Тимура, — заглядывая ей в глаза, улыбнулся он. — И я буду рад, если ты поужинаешь со мной сегодня.
