После дуэли с Лафемасом Паскаль Симеони, простившись с Жуаном де Сагрера – с графиней де Шале он так и не увиделся… не мог себе этого позволить, – отправился со своим слугой в одну маленькую пикардийскую деревеньку, где рассказ о смерти молодого и несчастного графа вызвал, должно быть, немало слез.
Там – в деревушке Брей-ле-Сек – его вскоре нашло письмо от Анаисы де Ферье, письмо, которое заставило подпрыгнуть его сердце…
Баронесса овдовела. Барон не смог пережить кончины своего преступного племянника.
Вдова! И любит его! И он ее обожает!
К тому же и жизнь искателя приключений утомила охотника на негодяев… жаждавшего покоя.
Он немедленно отправился в Бове и через полгода, вернув себе настоящее свое имя, женился на Анаисе.
* * *
Что до других действующих лиц этой истории, то:
Графиня де Шале, удалившись во Флерин, провела в молитве и добрых делах те несколько лет, что отпустил ей Бог после смерти сына.
Герцогиня де Шеврез забыла своего слабого и безрассудного любовника в новой любви…
Жуан де Сагрера, приобретая новых друзей, никогда не забывал, однако, своего любимого кузена.
Господин и госпожа де Ла Пивардьер прожили долгую и счастливую жизнь в Нанте, тем более счастливую, что госпожа де Ла Пивардьер I в 1629 году покинула этот мир, и наш двоеженец, оставшись с одной женой, заполучил состояние почившей супруги.
Жан Фише вернулся в свою деревушку, к жене.
Время от времени, когда накатывала скука, толстяк-нормандец уезжал на пару недель в Бове, к прежнему хозяину.
А Татьяна? Мне неизвестно, что с ней стало. Да и какое нам до нее дело! Если Паскаль был прав, она должна помнить… и страдать…
«Бог прощает злых лишь тогда, когда они прольют столько слез раскаяния, сколько сами заставляли пролить слез горести», – говорит одна арабская пословица…
Стало быть, Татьяне пришлось бы все слезы выплакать, дабы заслужить прощение.
