— «Щаз» — это вряд ли, — ничуть не обиделась вампирша. — Я сказала «со временем». Учись различать такие нюансы, если не хочешь быть дурочкой, которую обманывают все кому не лень.
— От приказа говорить исключительно правду не отвертеться даже вам, бабушка, — вложив в последнее слово весь доступный мне сарказм, оскалилась я.
— Верно. Но если тот, который придет к тебе, сам будет верить в свои слова…
— Блин!
— Фи… Ты или не матерись, или матерись по-человечески. Еще пирожком бы ругнулась. В общем, почти любой запрет можно обойти. Поэтому никогда и никого не пускай сюда «во плоти» и всегда перепроверяй любую полученную информацию. Лучше не один раз. Это касается всех: мамы, любовника, кумира юности, черта лысого.
— Это уже второй урок? — скривилась я.
— Нет, милая. Все еще первый. Зато самый важный. Вкратце он будет звучать так: «Не доверяй. Никогда. Никому». Просто, не правда ли?
— Да уж… — проворчала я.
Так началось мое обучение у Марфы. Не то чтобы оно было слишком долгим. Как она и предсказывала, всякие нюансы и способы управления Струнами и возможности самих Врат вампирша обрисовала мне дней за десять. И делилась знаниями бабуля честно. Не раз и не два я перепроверяла сказанное в библиотеке, отправив «наставницу» в ее комнату, но ни разу не смогла найти хотя бы намек на ложь или хотя бы неточность.
Даже Васька признавал, что ничего подозрительного в ее уроках нет, если не считать сам факт этих уроков. И вот тут кот был непреклонен. «Одним желанием избежать в будущем катаклизмов внезапная сознательность Марфы не объясняется, — говорил он. — Ей нужно что-то еще».
В душе я была согласна с Василием. Но все попытки выяснить, что же такое затаила чертова родственница, не увенчались успехом. То ли она действительно не желала ничего неоговоренного. То ли, что более вероятно, я просто так и не сумела правильно задать вопрос.
Я даже запретила ей выходить куда-либо из ее комнат без моего или Васькиного сопровождения, благо небольшой санузел там имелся. Но Марфу и это не смутило. Правда, теперь она таскалась за мной, куда бы я ни пошла. Но то же самое было и до запрета.
В общем, я чувствовала, что что-то упускаю, но что, хоть убей, не понимала. Зато уроки оказались более чем интересными и полезными. Марфа открывала такие грани моего положения и возможностей, что сама бы я додумалась до этого лет эдак через сто. Или вообще не додумалась никогда. Например, я, оказывается, могла создать себе «привязку» в любой точке Земли и перемещаться туда-обратно в мгновение ока. Конечно, если я не бывала там раньше, самый первый перенос стоил просто безумного количества энергии Струн, но такие мелочи Марфу не беспокоили. Хотя по моему настоянию она и озвучила «цены».
Цену имело все. И я как Ключ даже могла выбирать, платить ли из своих личных ресурсов, разложить плату на все общины или заставить раскошелиться какую-то одну. Но если не думать об этом, то мои возможности были практически безграничны. Силой Струнного озера я могла убить или покалечить. И с тем же успехом омолодить дряхлого старика или поставить на ноги безнадежного больного. Правда, для этого необходимо было присутствие «пациента», так сказать, во плоти, так что Марфа категорически не рекомендовала заниматься благотворительностью.
Вампирша вообще мне особо не перечила и охотно делилась как знаниями о Струнах и общинах, так и историями из своей жизни. Она была почти на сто лет старше Мавры и даже без обращения прожила бы как минимум лет триста, а уж после обращения и подавно. Мать свою Ягу едва не боготворила, а вот сестру ненавидела той самой чистой и незамутненной ненавистью, какая бывает только у детей и сумасшедших.
Марфа считала, что сестра отняла у нее возможность стать Ключом. И такие мелочи, как то, что Врата, оказывается, выбирали Ключ из потомков какой-то давно забытой ведьмы по лишь им известным признакам, вампиршу не смущали. Впрочем, это не помешало ей подробно разъяснить мне странные родственные связи. Ну не понимала я, кто у кого и когда родился из моих родственничков.
Сама Марфа была дочерью какого-то польского рыцаря, который понравился Яге, и та на несколько лет задержала его у себя в избушке. Потом сама же и выгнала, кстати. А вот Мавра родилась уже по большой любви, и о ее папаше Марфа сообщила только: «Медведь. Тупой, грубый, отвратительный деревенский медведь». Это вполне совпало с описанием Васьки, и я не стала допытываться. И так понятно, что отношения с отчимом у почти столетней на тот момент девочки не сложились.
В общем, незаметно для себя я привыкла к Марфе и общалась с ней почти нормально. Возможно, если бы не ее собственные ежечасные напоминания о вреде доверчивости, и вовсе простила бы ей гостевание у Аррея. В конце концов, маму я с тех пор не раз видела в Струнном озере, и с ней явно было все в порядке. Однажды я даже застала ее целующейся с Георгием и после этого перестала подглядывать. Не то чтобы сцена меня так расстроила. Нет. Но все же было какое-то неприятное чувство. Да и Марфа уж больно противно хихикала, когда увидела выражение моего лица. Не иначе догадалась.
Марфа настояла на том, чтобы я пока не вмешивалась в разборки вампиров. И, подумав, я с ней согласилась. Община после налета оборотней, по сути, раскололась на две части. Большая ушла куда-то вместе с Георгием, и даже Марфа не знала, где они скрываются. А меньшая осталась в общинном доме с Арреем. Тот вел себя тихо, нападать ни на кого не спешил. Да и Ключ, то есть меня, упустил, а значит, и возможность серьезно навредить другим общинам утратил. И я решила, что даже мизерный шанс, что лорд Аррей разберется в местных порядках и угомонится, стоит использовать. Тем более что мне и без этого вампира хватало дел.
Оборотни просили о встрече, но их писулька так и осталась лежать на серебряном подносе. Какая может быть встреча, когда у меня тут Марфа болтается, да и учеба практически не оставляет времени. Еще не хватало что-нибудь напортачить замороченными мозгами во время приема. Кое-как мне удалось убедить Ваську, что хищники вполне могут подождать недельку, с них не убудет.
Кстати, так удачно случившийся налет на вамнирье гнездо организовал не кто иной, как Васька. Лис за каким-то фигом приперся к Вратам, и кот, моментально сориентировавшись, сунул ему в ладонь записку с требованием спасать Ключ, то есть меня. Бумажку написал Костя, он же и вытолкнул Лисью лапу обратно в мир живых. После того как Марфа разъяснила, что скелет служил Ключам секретарем, меня такие умения уже не удивляли.
Но если Васька, рассказав об этом, хотел разбудить во мне чувство благодарности оборотням, то сильно просчитался. Припомнив последний разговор Лиса с Волком, я тут же сообразила, зачем рыжий приходил, и разозлилась пуще прежнего. Только такого рода ловеласа тут еще не было. «Брутальный самец» уже командовать пытался, «нежный романтик», на поверку оказавшийся мужем моей же матери, тоже мелькал. Осталось еще с рыжим жигало пообщаться.
Зато с котом, если не считать разногласий по хищникам, у меня сложилось полное взаимопонимание. С тех пор как в особняке поселилась Марфа, он утробно рычал всякий раз, когда та приближалась ко мне ближе, чем это было необходимо, а ночевал исключительно со мной. Мы болтали о всяких пустяках, и мне удавалось хоть чуть-чуть отдохнуть от той атмосферы прогрессирующей паранойи, которую насаждала своими уроками Марфа.
