— Карна, — окликнул ее Рихард. — Если ты знаешь, зачем мог явиться Эдмон, то скажи. Это сильно упростит задачу. Возможно, какая-то фамильная ценность, которую он захотел взять с собой в могилу. Или же невыполненное обещание, которое еще не поздно исполнить…
— Ничего такого, — ответила Карна, злясь на саму себя. Она ведь даже не молилась сегодня! Вот поцеловаться с ловцом успела… — Знаешь, может, это был вовсе не Эдмон, — нарочито равнодушно сказала она. — Чем дольше я об этом думаю, тем больше уверена, что ошиблась. Может, это и не пион лежал в экипаже, а я впотьмах ошиблась, кучер рыжий — тоже мне невидаль. Так что давай вовсе забудем об Эдмоне. Занимайся своей работой.
— Это была навь, я уверен, — возразил ловец. — К тому же у меня нет сейчас заказов, я абсолютно свободен, поэтому могу сосредоточиться на твоем мертвом муже. И на тебе.
Карна невольно вздрогнула от его последних слов, прозвучавших слишком многозначительно, а Рихард вошел в дом и приблизился к ней. Быстро стащил через голову мокрый свитер и сунул его в руки Греты.
— Вот так всегда. Кому-то мокрые тряпки, кому-то горячий мужчина, — вздохнула она. — Пойду, не буду вам мешать.
Она исчезла подозрительно быстро, и Карна осознала, что сейчас они в доме совсем одни. Не считая Фифи. Прижав собачку к груди как щит, Карна повернулась к ловцу, и едва не уткнулась в него носом.
— Как себя чувствуешь? — спросил он и привлек ее к себе, осторожно прошелся кончиками пальцев по шишке над ухом, погладил шею, мягко очертил линию подбородка и склонился ближе.
— У тебя есть заказ, — выпалила Карна, отпрянув и выставив перед собой собаку. — Пока тебя не было, приходил клиент. Я взяла предоплату.
— Что за клиент? — нахмурился Рихард, шагнув за ней.
— Господин Шульц. Из городской управы, — сказала она, почти не запнувшись.
— В городской управе нет никакого Шульца, — возразил Рихард. — Карна, мы оба взрослые люди и прекрасно понимаем, что между нами происходит. Зачем все усложнять? Давай получать удовольствие от жизни. Если бы тут была Грета, она добавила бы что-нибудь вроде — ведь жизнь так коротка и быстротечна и все мы умрем.
— Рихард, — произнесла Карна. — Ты забываешься. Я работаю на тебя, это так. Но в мои обязанности не входит терпеть твои грязные домогательства.
— Не такие уж грязные, — ухмыльнулся он.
— Разумеется, с твоим бордельным опытом, тебе сложно понять, — кивнула Карна, с идеально ровной спиной садясь на диван и устраивая на коленях собачку. — Но приличные мужчины не ведут себя так…
— Так откровенно? Надо ухаживать за тобой с шести лет, и тогда, быть может, лет через пятнадцать ты дашь потрогать грудь? — хмыкнул он.
— Повезло тебе, что у меня Фифи на руках, — прошипела Карна, гневно сверкнув глазами.
— А иначе ты бы дала мне еще одну пощечину? — предположил Рихард. Он сел рядом и облокотился о спинку дивана. И все его мышцы и руки, и плечи, обтянутые лишь черной майкой, оказались слишком близко. — Вот вообще не пугает. Это почти предварительные ласки. Если тебе так нравится, можешь давать мне пощечины прямо в процессе. Вот там уже будет за что…
— Это просто невозможно, — покачала она головой. — Не могу поверить, что сижу здесь, в обшарпанном домишко в какой-то дыре и всерьез объясняю мужчине, которого знаю всего ничего, что между нами не будет интимной близости.
— Интимная близость, — повторил Рихард, смакуя слова. — Интересно, вы с Эдмоном так и говорили? Давайте, дорогая супруга, вступим в интимную близость в будущий вторник после обеда… Ладно, что там хотел несуществующий господин Шульц?
— Господин Шульц из городской управы хочет, чтобы ты убрал жмыха из-под Кривого моста, — сказала Карна.
— И как выглядел господин Шульц? — прищурившись, спросил Рихард. — Знаешь, давай ты покажешь мне это воспоминание: как он пришел, чего хотел. Так будет проще. Вдруг ты упустила какую-то деталь.
— Нет, — возразила Карна, вздернув подбородок. — Я сама решаю, какие воспоминания показывать.
— И почему бы не показать Шульца?
— Он… Он… вел себя неподобающе, — сказала она. — И сделал мне неприличное предложение. Я не хочу переживать это снова.
— Но ты его не выставила и даже взяла предоплату, — добавил Рихард.
— Да, — подтвердила Карна. — Я ответственно подхожу к своей работе. В отличие от тебя.
— Карна, может, ну его, жмыха этого, — пробормотал Рихард и, протянув руку, заправил прядь волос ей за ушко. — Сидит под мостом уже года три и еще просидит. Давай лучше ты снова покажешь мне то воспоминание из библиотеки…
— Будь добр, отправляйся на дело, — Карна отсела чуть дальше.
— Сколько господин Шульц заплатил? — спросил Рихард. — Может, проще отдать предоплату и отказаться?
Карна задумалась на долю секунды.
— Пятьдесят шендеров.
Рихард скривился.
— Это лишь половина, — добавила Карна.
— Ладно, — согласился он. — Займусь жмыхом. А ты пойдешь со мной.
Он встал с дивана и пошел по лестнице наверх.
— Что? — Карна тоже поднялась с дивана, прижимая к груди Фифи.
— Не сейчас, а позже, на жмыха. Мне понадобятся твои воспоминания. Вдруг что-то снова пойдет не так, я смогу пересмотреть все в твоей голове, — пояснил Рихард. — Возьмешь с собой Гектора, и жмых тебя не тронет. Хотя сейчас тоже можешь пойти со мной. Я в душ.
Он улыбнулся и стащил майку, и Карна пялилась на него несколько долгих мгновений, пока не сообразила отвернуться.
— Предложение бессрочное, — донеслось до нее, и Карна выругалась совсем не подобающе монашке.
36
После душа ловец потащил ее на кухню, усадил за стол, а сам приподнял крышку с кастрюли и с подозрением понюхал.
— Однажды она пыталась накормить меня арбузными корками, — пояснил он. — Мол, я слепая, что ты хочешь... Я тогда ей зарплату задержал на два дня, так что думаю, это была месть. Но сейчас вроде пахнет съедобно.
Суп, сваренный Гретой, оказался кисловатым, и Карна не была уверена, что трава, которая в нем плавала, не росла еще утром на заднем дворе, но в желудке благодарно потеплело.
— Надень что-нибудь попроще и повульгарнее, — сказал Рихард, бросив на нее взгляд поверх ложки с супом.
— В моем гардеробе нет ничего вульгарного, — заявила Карна.
— А вот та твоя полупрозрачная блузочка, через которую видно белье, — он съел еще ложку супа и снова посмотрел на Карну. — Ты так мило покраснела… Не знала об этой ее особенности?
— Зачем мне так одеваться, скажи на милость?
— На жмыха надо идти с приманкой, — пояснил он. — Ловить на живца.
— Я не буду живцом, — испуганно возразила Карна.
