— Нечисть, раньше ты такой послушной не была, — хмыкнула я, вытаскивая из испорченного пучка две длинные костяные шпильки.
— Раньше ты ее и развеять не могла, — в глухой, сдавленной книжными стеллажами тишине прозвучал ироничный смешок Калеба.
Я давно перестала дергаться от неожиданности, скорее уж сразу била проклятием, но руки оказались заняты. Одна шпилька, вдруг приобретя подвижность, выскочила из пальцев и упала на потемневший от времени паркет. Тяжелые, еще влажные волосы непослушной волной рассыпались по плечам.
Калеб возник откуда-то из-за книжных шкафов, наклонился за украшением и протянул мне:
— Держи. Кажется, ты случайно уронила.
— Благодарю, любитель подкрадываться со спины. Я уронила не случайно, а от неожиданности, — повторила я насмешливый тон и, подчеркнуто проигнорировав, с каким вниманием он наблюдал за моими руками, вновь собрала волосы в пучок.
С прической было покончено, Калеб по-прежнему стоял рядом и смотрел.
— Если ты закончил меня разглядывать, то открой родовой гримуар, — кивнула я на тяжелую книгу с окованными серебряным «кружевом» уголками.
— Истван здесь ты, — напомнил он, растягивая губы в улыбке и неожиданно являя мне, библиотечной нечисти и вообще белому свету ямочку на левой щеке.
— То есть тебя не усыновили, а просто колечко задарили, — протянула я, мысленно удивляясь тому факту, что родовой знак дед щедрой рукой отсыпал, а фамилию дать пожадничал.
— Заметила перстень? — усмехнулся Калеб.
— Ты же его не прячешь, — дернула я плечом и осторожно кончиком указательного потянулась к гербу в центре кожаной обложки.
— Страшно, темная чародейка? — конечно, не пропустил мужчина опасливый жест.
— Разумеется, нет.
Да, святые демоны! Думала, что меня куснет магией так, что волосы встанут дыбом, и шпильки разлетятся по библиотеке, но обошлось. Гримуар чуточку уколол, скорее из вредности, нежели из желания спугнуть. Серебряное кружево, обрамляющее герб, завертелось, ожило, и книга сама собой раскрылась, выплеснув в сумрачный воздух поток голубоватого света. Видимо, для родовой книги Истван и с темным даром по-прежнему оставался Истваном. В отличие от всяких самозванцев.
С благоговением и трепетом я начала переворачивать плотные сероватые страницы с портретами, именами и главными событиями в жизни предков. Книга эта, как живая, наращивала новые листы, когда в семье рождались дети. В общем, родовой магии было плевать с высокой учебной башни, кого жители замка считали приблудышем.
— Увидимся, Калеб. Хорошо тебе добраться до покоев, — бросила я, не поднимая головы.
— Это какое-то проклятие? — уточнил он.
Я с неохотой перевела взгляд от портрета прабабки Агаты Истван. Если слухи не врали, она обладала таким крутым нравом и взрывным темпераментом, что снесла злосчастную учебную башню и в наказание была отправлена отцом в глухую провинцию на другой конец королевства.
— Пока нет, но всегда готова… — намекнула я, что Калеб Грэм в край меня достал своим присутствием. — Никуда не торопишься?
Он усмехнулся и действительно, подхватив с письменного стола какую-то книженцию, направился к выходу. Я пропустила несколько поколений, описанных на паре сотне страниц, и раскрыла разворот с рожей… портретом Вайрона. Было любопытно узнать, почему кузен застрял в замке, а не проводил время в столице, как все нормальные чародеи его возраста.
— Кстати, ты что же, успела проклясть Вайрона? — проговорил Калеб.
А новости-то по замку по-прежнему разлетаются со скоростью черной чумы!
— С чего бы мне проклинать дражайшего кузена? — передернула я плечами. — Он у меня в единственном экземпляре. Я прокляла его сапоги.
— Разве это не одно и то же?
— Что за тон судейского обвинителя? — проворчала я, крайне недовольная этим поборником нравственности. — Не путай меня с какой-нибудь зачуханной ведьмой. Заколдовать Вайрона было вопросом выживания, а не каприза.
— Да неужели? — Калеб не пытался скрыть иронию.
— Если бы он съел мой обед, я умерла бы от голода. Не для того я столько лет училась, чтобы так бесславно отбыть на тот свет. Даже завещания не успела написать.
— Эннари, ты надо мной издеваешься? — тихо спросил он.
— Тебя какой больше ответ устроит? — фыркнула я. — Удачи, Калеб.
Святые демоны, он наконец отчалил!
— Я все-таки обязан спросить…
Отчалил, но доплыл недалеко.
— Спроси, раз обязан, — ласково позволила я тем самым тоном, который означал, что дальше в ход пойдут проклятия и плевать, что передо мной бывший специалист по защите от темных чар.
— Зачем тебе завещание? — вдруг огорошил они и вновь бессовестно продемонстрировал милую ямочку на левой щеке.
— Сразу видно, что ты бесповоротно светлый! — закатила я глаза. — Если решишь умереть без завещания, то потом не обижайся, когда обнаружишь себя воскрешенным умертвием. Темные чародеи должны уйти на тот свет, не оставив ни одному паршивому некроманту шанса обзавестись новым домашним питомцем. Об этом даже дети знают.
— У нас дети о таком не знают, — заметил он, не пытаясь скрыть веселья.
— Именно поэтому в основном воскрешают светлых чародеев, — улыбнулась я. — Но предупрежден, значит, вооружен. Хороший повод прямо сейчас написать завещание, если его у тебя нет.
Думала, что откровенный намек свалить из библиотеки Калеб решит вновь не услышать, но то ли у него закончилось время, то ли проснулась совесть, он вроде собрался уходить…
— Эннари!
— Да что?! — рыкнула я, теряя терпение.
Дух-хранитель испуганно пронесся по библиотеке, взлохматил Калебу волосы, разметал по столу бумаги, рассыпал писчие перья и забился в полку с книгами, свалив на пол пару толстых томиков. В отличие от него бесящий мужик не испугался, а только шире улыбнулся.
— Ты забавная, когда злишься.
— Это все, что ты хотел сказать? — сквозь зубы процедила я, чувствуя, что нахожусь в одном щелчке пальцев от заклятия лицевого паралича.
— Почитай в книге о себе, — посоветовал он.
— Вряд ли я найду в родовом гримуаре что-то новое, чего сама о себе не знаю.
Мы вдруг встретились глазами. Из его взгляда исчез смех, зато вновь появился пронизывающий лед.
— В таком случае, встретимся за ужином, Эннари.
Когда за ним наконец закрылась дверь, а пространство вновь наполнилось благоговейной тишиной, я позвала несчастное привидение:
— Нечисть, иди сюда! Поможешь страницы переворачивать.
Дух-хранитель с такой радостью бросился помогать, что снова растрепал мне пучок.
Через полчаса я знала почти все, что происходило с кузенами и кузинами в последние годы. «Почти» исключительно потому, что наше с магической книгой понятие о главных вехах в жизни людей не совпадало, и разбирать мелкие литеры на старомагическом из-за ерунды было лень.
