— Я?!
Я изумленно вытаращилась на Артена. Он что, шутит, что ли? Каким это образом, хотелось бы мне знать, я спровоцировала Дэниеля? Я вообще в последние недели его не видела!
— Ну, то есть не совсем ты, — смилостивившись, поправился Артен. — А вся эта ситуация с тобой.
— Что вы имеете в виду?
— Дэниель был очень обижен. — Артен пожал плечами, как будто не понимая, почему мне надо объяснять очевидные вещи. — Во-первых, никогда прежде он не получал такого решительного отпора. И даже твоя ссылка в деревню, безотказное прежде средство для укрощения строптивиц, в итоге сыграла против него. Дэниель ведь действительно влюбился в тебя. Рискнул даже пойти против меня. А ты растоптала его чувства, унизив на глазах Рауля. Рауля! Я думаю, ты в курсе, как эта парочка относится друг к другу. Честное слово, Оливия, ты выбрала самое болезненное средство, чтобы уязвить его самолюбие.
— Секундочку! — Я решительно подняла указательный палец, и Артен послушно замолчал. Хмуро проговорила: — По-моему, вы что-то путаете. Ничьи чувства я не топтала. И никого не унижала.
— О да, конечно! — Артен презрительно фыркнул. — Только приняла предложение Элдена. А Дэниель тогда был уверен, что этот блондин ничего особенного собой не представляет. Так, мелкая сошка, никак не претендующая на роль его соперника.
— Да я вообще не помню, как Элден мне это предложение сделал! — потеряв терпение, взвилась я на месте. — Он… он…
И запнулась, мудро решив не продолжать.
Пожалуй, не стоит Артену знать, что Элден опоил меня каким-то снадобьем, чтобы вызнать происходящее во дворце. Ну а потом, пользуясь моим не совсем вменяемым состоянием, а вернее сказать, совсем невменяемым, вручил помолвочное кольцо. В конце концов, Элден потом извинился и попросил моей руки уже по всем правилам.
В темных глазах Артена запрыгали озорные смешинки, и я вдруг поняла, что он знает об этом случае.
— Куда сильнее Дэниеля задела твоя история с Раулем, — мягко проговорил он. — Оно и понятно, учитывая некоторые обстоятельства. Так и быть, скажу прямо. Все равно ты знаешь правду, хотя я никак не могу понять, откуда.
— А может, не надо? — жалобно пискнула я, пугаясь, что вот-вот услышу подтверждение своим смелым догадкам.
Ох, как бы мне после этого жизни не лишиться. Недаром говорится, меньше знаешь — крепче спишь. А за такую тайну одну слишком любопытную особу вполне могут и прикопать где-нибудь в королевском саду. Ну, или запереть в самой дальней камере темницы и потерять от нее ключи.
— Рауль мой сын, — спокойно сказал Артен, не обращая внимания на мое жалкое лепетание.
Я поникла в кресле, понимая, что самое страшное произошло. Сжалась в комок, готовая, что меня сейчас начнут убивать, чтобы кто-нибудь еще не узнал столь страшный секрет.
Артен внезапно самым неподобающим образом хрюкнул. Я бросила на него быстрый взгляд и с немалым удивлением увидела, как мужчина давится от затаенного смеха.
— Прости, Оливия! — Артен выудил из кармана батистовый носовой платок с вышитой в углу монограммой и промокнул глаза. — Просто у тебя такой вид сейчас, будто я вот-вот откушу тебе голову.
— А вы не откусите? — на всякий случай боязливо поинтересовалась я.
— Поверь, я знаю множество менее кровожадных способов заставить человека забыть то, что ему знать не положено, — заверил меня Артен. — И потом, ты и так обо всем давно догадалась. В общем, не суть важно. Главное, что Дэниель отчаянно завидовал Раулю. Тем более тот на пару лет его младше. Однако именно Рауль занял престол Герстана, тогда как Дэниелю досталась пусть почетная, но все-таки несколько обидная роль его помощника.
— А как же его величество Артур Второй? — вдруг выпалила я, назвав имя предыдущего правителя нашей страны.
Похолодела от ужаса, вспомнив, что тот погиб очень рано даже по человеческим меркам, не говоря уж про магические — всего в сорок лет. Вроде бы в результате тяжелой и продолжительной болезни. Но… А что, если ему помогли удалиться в лучший из миров? Кстати, по невероятной случайности смерть Артура произошла как раз через пару дней после совершеннолетия Рауля.
Ой, мамочки!
Волосы на моей голове в этот момент встали дыбом. А вот за такое меня точно убьют. Сейчас Артен как обернется драконом, как дохнет на меня огнем… И даже тело прятать не придется. Просто сметет в камин золу, оставшуюся от глупой девицы, не умеющей держать язык за зубами.
Артен опять фыркнул от смеха, явно позабавленный моей реакцией.
— Его величество Артур Второй умер в полной уверенности, что Рауль его настоящий сын и единственный наследник, — мягко проговорил он. — И, к слову, его смерть была хоть и преждевременной, но не насильственной. Увы, его величество слишком увлекался горячительными напитками в последние годы своей жизни. Я пытался его вразумить на правах друга семьи, и на некоторое время он действительно полностью отказался от алкоголя. Но после смерти Аннет, матери Рауля и женщины, которую он горячо и искренне любил, все пошло наперекосяк.
— А королева Аннет… — Я запнулась, почувствовав, как горло перехватывает тугая волна паники.
— А королева Аннет тоже умерла по совершенно естественным причинам, — просто сказал Артен и почему-то погрустнел.
— Неужели, — буркнула я себе под нос.
Прямо настоящая беда какая-то с представителями королевского рода у нас в стране! Может, их проклял кто-нибудь?
Тем более что за подходящей кандидатурой проклинателя ходить далеко не надо. И я украдкой покосилась на ректора магической академии.
— Оливия, твое недоверие меня оскорбляет, — сухо проговорил он. — Да будет тебе известно, я бы никогда в жизни не убил женщину, с которой делил постель и которая родила мне ребенка. — С раздраженным фырканьем добавил: — Я вообще крайне редко прибегаю к столь радикальным методам. И лишь в тех случаях, когда иначе никак нельзя поступить.
«Ага, значит, на ваших руках все-таки есть кровь!»
Естественно, вслух я это не произнесла. Чай не совсем разум потеряла. Но после этого признания Артена мне стало особенно тоскливо и неуютно.
— Вообще-то, смерть Аннет стала и для меня огромным потрясением, — пробормотал Артен. Откинулся на спинку кресла и надолго замолчал.
Удивительно, но с губ мужчины в один миг исчезла улыбка. Он как будто постарел сразу на десять лет. Глубже стали властные складки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, переносицу разрезала глубокая вертикальная морщина.
— Страшно, когда такие красивые и молодые умирают, — глухо проговорил Артен. — И ещё страшнее, когда сжимаешь руку некогда любимой и по-прежнему дорогой женщины, видишь ее глаза, полные боли и отчаяния, слышишь прерывающуюся мольбу о помощи. И понимаешь, что ничего не можешь сделать. Что все твое хваленое могущество, весь твой колдовской дар — ничто перед странницей в белом, которая уже гремит ключами от дверей между мирами. Все, что мне оставалось — лишь дать Аннет клятву, что я всегда буду с нашим сыном. Помогу ему обрести крылья, покажу всю прелесть полета. — Артен делал паузу и совсем тихо обронил: — Понятия не имею, услышала ли она меня, но, надеюсь, ее душа обрела покой.
