Но мои силы были не бесконечны. Достаточно скоро я стала задыхаться от бега. В левом боку поселилась острая стреляющая боль, которая усиливалась при каждом вдохе. Но даже это не заставило меня замедлить шаг.
Коридор между тем становился все уже и ниже. Даже с моим невысоким ростом мне приходилось пригибать голову, лишь бы не удариться о каменный свод. От плотной влажной духоты пот градом струился по моему лицу, шелковая рубашка неприятно прилипла к телу.
Очередной поворот, и я едва не врезалась лбом, успев остановиться лишь в последний миг — настолько резко потолок тут уходил к полу.
Ох!
Я замерла в нерешительности. Да уж, теперь это не коридор, а самый настоящий лаз. Мне придется двигаться дальше на четвереньках.
А что, если лаз заканчивается тупиком?
Я мотнула головой, отогнав эту страшную мысль. Еще немного помедлила, глядя на черный зев тесного каменного прохода. Затем решительно опустилась на колени.
Сначала дело шло достаточно бодро. Я шустро передвигала руками и ногами, продвигаясь все дальше и дальше. Но вдруг в ладонь что-то вонзилось. Я взвизгнула от неожиданной сильной боли. Искорка, успевшая вырваться вперед, вернулась, и я посмотрела на раненую руку.
Так и есть. Прямо по центру ладони торчал тонкий каменный осколок, больше похожий на острие гигантской иглы. На пыльной коже медленно скапливалась тягучая кровь, идущая из глубокого прокола.
Морщась, я выдернула его из ладони. Повинуясь моему мысленному приказу, искорка медленно двинулась вперед, и я с испугом вздрогнула.
Весь пол дальше был усеян такими вертикально стоящими шипами. Ужас какой! Это настоящая западня. И что делать?
Впрочем, мои руки уже действовали сами, не дожидаясь, пока я придумаю решение. Треск ткани — и я оторвала от низа рубашки широкий лоскут крепкой ткани. Затем второй. Перебинтовала ими руки, стараясь не оставить ни малейшего промежутка между витками. Будем надеяться, что это поможет.
К сожалению, все оказалось не так просто. Ткань хоть и смягчала уколы, но каждое движение все равно приносило сильнейшую боль. Причем какую-то необычную, которая мучительным спазмом проходила по всей руке, начиная от кончиков пальцев и заканчивая плечом. К этому прибавилась странная ломота в коленях.
Через несколько метров столь мучительного передвижения я уже не сдерживалась и стонала. Потом начала ругаться. Громко призывала на голову проклятого Фредерика все беды и горести этого мира. Затем замолчала, сберегая силы. И лишь кусала губы, глухо мыча при каждом новом уколе.
Я настолько сосредоточилась на своих страданиях, что не сразу заметила, что проход продолжает сужаться. Опомнилась лишь тогда, когда была вынуждена лечь на живот. Проползла так немного и замерла, охваченная ужасом.
А вдруг я застряну здесь? Уже сейчас я почти обдираю себе бока, лишь бы протиснуться дальше. Даже развернуться вряд ли получится. Но, по крайней мере, пока я могу выбраться назад хотя бы задом. Но что будет, если этот проход обернется настоящей ловушкой?
Я тихонечко всхлипнула, как-то очень ярко и зримо представив картину столь бесславной и мучительной смерти. Интересно, мое тело вообще хоть когда-нибудь найдут? Или коллекция не погребенных скелетов, которая наверняка имеется в подвале королевского дворца, пополнится еще одним экземпляром?
— Из меня получится очень зловредный призрак, — пробормотала я и нервно хихикнула, вспомнив, что некогда уже говорила это Фредерику, когда он в первый раз вел меня в камеру для особо важных пленников.
Ну а потом я поползла дальше, стараясь не думать о самом страшном, что со мной может приключиться в этом лазу. Потому как если я останусь на месте или, тем паче, вернусь, то самое страшное все равно произойдет. Элден погибнет, а следовательно, и мне больше незачем будет жить.
Увы, мои опасения полностью подтвердились. Еще через несколько метров ход сузился до такой степени, что теперь мне приходилось с величайшим усилием в него ввинчиваться, лишь бы продвинуться хоть немного дальше.
Я сделала еще один рывок и вдруг почувствовала, что застряла. Причем так плотно, что даже дышать получалось с большим трудом. Попыталась было двинуться назад, затем опять вперед — но напрасно.
Магическая искорка висела прямо перед моим носом. Мысленный приказ — и она двинулась вперед. И вдруг резко взмыла вверх.
Ох, получается, что совсем близко ход наконец-то расширяется. Теперь дело за малым: каким-то образом преодолеть оставшееся расстояние.
Я задергалась с удвоенной силой. Билась так несколько минут, пока не выдохлась. От огорчения и отчаяния чуть не разрыдалась, но каким-то чудом умудрилась остановить приступ слезной паники.
О небо, как же страшно! От безысходности хотелось завыть в полный голос. Неужели я так глупо закончу свой жизненный путь?
— Жили они долго и счастливо и умерли в один день, — пробормотала я известную фразу, которой обычно заканчиваются все сказки.
Хотя нет, для нашей с Элденом ситуации это высказывание не подходит. Потому как слишком недолгим было наше счастье. Да и умрем мы вряд ли в один день. Мои мучения наверняка продлятся дольше.
Желание сдаться было невыносимым. Горькое, черное, безысходное отчаяние постепенно охватывало меня. Все зря. Все бесполезно. Я проиграла. Все, что остается, — это лежать и ждать, когда за мной придет смерть. Бестолково я жила, бестолково и умру. Бездарность и недоучка, позор семьи…
Хм-м…
Я внезапно отвлеклась от самозабвенного процесса самобичевания. Собственно, а почему я позор семьи-то? По-моему, как раз в этом меня нельзя обвинить. Ничего постыдного я не совершала.
Эта мысль выглядела настолько чуждой, как будто подсказанной кем-то извне, что я насторожилась. Сосредоточившись, прикрыла глаза, пытаясь просканировать окружающее пространство на предмет чар. И почти не удивилась, заметив черные отростки заклятья, густо окутывающего лаз наподобие паутины.
Сдается, я угодила под действие каких-то ментальных чар, направленных на то, чтобы беглец окончательно пал духом и смирился с поражением. А это значит только одно: я почти выбралась!
Впрочем, энтузиазм схлынул так же стремительно, как и появился. Унылый голос в голове опять забормотал о моей никчемности. Нахлынула такая свинцовая усталость, что хотелось просто лежать и тупо смотреть в темноту. Подумаешь, Элден умрет. Все мы рано или поздно уйдем во мрак, из которого и пришли. Смерть не минует ни бедных, ни богатых, ни умных, ни глупых. Никого. Так зачем бороться, если исход нашей жизни предопределен с самого зарождения ее?
Я мотнула головой, точнее, попыталась это сделать, но стало лишь хуже. В итоге я ободрала уши об шершавые стены, а простое движение отняло столько сил, что меня распластало по холодному каменному полу. Казалось, будто свод рухнул, погребая меня под неимоверной тяжестью. Я даже пальцем пошевелить не могла.
