А вот Камова практически не изменилась. Все так же глядит чуть свысока, будто знает о тебе такое, чего и сам не подозреваешь. И щурится, как тогда, на Великой Нигерии, когда высматривала негров в прицел. Тоже в военной форме… Они что, сговорились тут все?
– И что это мы тут делаем? – вместо приветствия спросила Татьяна и, не дожидаясь ответа, ловко подхватила Кольма под руку. Две другие девушки моментально расположились сзади и чуть с боков, изображая то ли почетный караул, то ли конвой.
– Э-э-э… – только и смог ответить пленный, а в следующий миг его уже бодро вели по коридору. И прежде чем покориться неизбежному, Кольм еще успел осознать, что его вольная жизнь космического бродяги, похоже, закончилась.
И никто из выходящей на улицу четверки не мог видеть немолодую уже женщину, которая с легкой грустью наблюдала за ними, стоя у окна. А потом Громова чуть усмехнулась и, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, сказала:
– Она все же сделает из него генерала.
Она ничего не добавила и не пояснила. Тот, кому предназначались ее слова, и так все прекрасно понял.
Система планеты Большое Токио. Три дня спустя
– Я иду на крейсере, и это не обсуждается, Игорь. В конце концов, случись что, разница в жизни линкора и крейсера будет в несколько миллисекунд. А вот большая автономность мне очень даже может пригодиться.
Фон Корф страдальчески возвел очи в потолок. Тот, покрашенный матовой белой краской, как обычно остался глух к молчаливому воззванию зомби адмирала и лишь равнодушно поблескивал световыми панелями. Александров глядел на товарища с легкой улыбкой уверенного в своей правоте человека. И, хотя тактический компьютер выдавал на успех задуманной им операции неутешительные двадцать процентов, сам командующий думал чуть иначе. Во-первых, тактический компьютер не предназначался для решения такого рода задач и не мог быть до конца объективен, а во-вторых, по русским лекалам все равно выходило пятьдесят на пятьдесят. Или убьют – или не убьют.
Сейчас вот – не убили. Зато он сам… Под ногами, отделенная броней корабля и слоем вакуума, но все равно ощущаемая, будто живая, горела чужая планета. Атмосфера, еще недавно кристально прозрачная, с легким, едва заметным серебристым оттенком, стала черной, подсвеченной изнутри багровым от охвативших континента пожаров. Столица планеты, где были собраны высшие чиновники Японии, по традиции была выстроена на острове. Вряд ли там кто-то уцелел. Сейчас на месте острова, а заодно и всего архипелага, где он располагался, бурлили океанские волны да вылезал потихоньку на поверхность новенький, только что родившийся вулкан. Впрочем, таких на планете образовалось множество, практически на всех разломах континентальных плит. И по всему выходило, что очертания материков очень скоро изменятся до неузнаваемости, а жить на Большом Токио в ближайшие десятилетия станет крайне неуютно, если вообще возможно.
Зато в космосе царила тишь, да гладь, да Божья благодать. Не в последнюю очередь потому, что звуки в вакууме не распространяются. Так что вопли тех, кому не повезло, чуткие уши выживших не нервируют. Конечно, и уральцам не удалось обойтись без потерь, но по сравнению с японцами они выглядели ничтожными. Два десятка человек на весь флот. Хотя… Замените тех, кто по праву называется элитой элит, попробуйте. И Александрову совершенно не хотелось терять людей, с которыми он шел в бой. Это, в принципе, было одной из причин, по которым он решился отправиться в свой смертельно опасный одиночный рейд.
Ну а пока он еще раз пробежался по списку трофеев. Список… впечатлял. Хотя мог бы быть и посолиднее, хозяйственно пробрюзжал внутренний голос и умолк. Действительно, мог бы, но все же, как ни профессиональны были люди Александрова, неизбежных на море и в космосе случайностей никто не отменял. Там нашелся излишне талантливый оператор зенитных систем, там командир новенького, еще не успевшего даже со стапелей сойти крейсера оказался храбр и решителен, подняв своих людей в безнадежную атаку… Накладки неизбежны, и не везде с ними достойно справились, ну да все это не так и страшно. Главное, суметь сохранить то, на что удалось наложить лапу.
Двенадцать верфей, из них шесть с еще стоящими на стапелях недостроенными линкорами в готовности от семидесяти до девяноста процентов. Впрочем, остальные тоже не были пустыми. Восемь космических заводов по производству всего подряд – хай-тэк, кое-что из их номенклатуры не умели делать и на Урале. Четыре автономных добывающих комплекса. Дюжина орбитальных складов и еще много мелочи. И это не считая транспортных кораблей, экипажи которых составляли в основном китайцы. Ну, с этими было проще всех, им пообещали жизнь, и они сами повязали офицеров-японцев, выражая теперь полную готовность служить новым хозяевам.
Конечно, по космосу уральский флот размазал в разы больше, но и то, что захватили, надо было каким-то образом ухитриться притащить домой. Всю неделю они в поте лица готовились к броску, нанизывая на громадные корпуса станций трофейные двигатели и швартуя к ним трофейные же корабли, чтобы воспользоваться их ходовой частью. Проще всего оказалось, как ни странно, с верфями – на строящихся кораблях двигатели уже были установлены, и оставалось только придумать, как использовать их в качестве буксиров. С остальными пришлось повозиться. Но справились ведь, в очередной раз доказав, что русские с помощью кувалды и чьей-то матери выполнят любую четко поставленную задачу.
Ну и, конечно, пленные специалисты с тех же верфей помогли. Им обещали жизнь – они ее честно отработали. Теперь согласившимся сотрудничать предстояло отправиться на Урал в качестве вольнонаемных специалистов. У многих даже семьи с гибнущей планеты вытащить смогли. С учетом этого условия в их положении смотрелись более чем щедро. И хотя выглядели получившиеся в результате тесной смычки победителей и пленных конструкции сюрреалистично, двигаться они вполне могли, и до дому, как утверждали накачанные по самые брови стимуляторами, еле стоящие на ногах механики, дотянуть смогут. Лишь бы никто не попытался отбить их по дороге. С учетом острейшей нехватки экипажей на боевых кораблях, которые отдали всех, без кого можно обойтись, в перегонные команды, драться лишний раз совершенно не хотелось.
И вот, теперь им предстоял путь домой, а Александров намеревался отправиться совсем в другом направлении. Дальше со щитом – или на щите. Если задуманное удастся, он догонит медлительный караван. Если не удастся – значит, Уралу потребуется новый комфлота. Впрочем, фон Корф справится. Опыта Игорю пока не хватает, но это – дело наживное, а с таким заделом, который он оставляет, выдержать удар восточников будет более чем реально.
Куда сильнее, чем Ассоциация, адмирала беспокоили недавние сограждане. В смысле, Конфедерация. Флот у них все еще сильный, а о моральных качествах власть имущих Александров никогда не строил иллюзий. Все они, в любом государстве, одним миром мазаны. И не потому, что чудовища – просто даже самому лучшему правителю ради блага родной страны приходится чем-то поступаться. Очень часто – честью. А в Конфедерации далеко не лучшие. Так что в спину ударить могут запросто. И пятая колонна на Урале найдется. Если он, Александров, вернется, то выполет ее начисто, и плевать, что потом назовут чудовищем – одним прозвищем больше, одним меньше, какая разница. Если же не вернется… Впрочем, Громова, которая очень неплохой координатор, тоже лишними сантиментами не страдает.
