Жаль только, порученца больше нет. Человека, которому можно поручить задачу любой степени деликатности, еще найди, попробуй. Нет, людей, которым он доверяет, хватает. Но не все можно поручать фон Корфу, идеалисту, готовому на все ради родной планеты, но категорически не приемлющему политические дрязги в любом варианте. Или Вассерману – тот не идеалист, но тоже имеет собственные моральные ограничения. Да и к тому же у него сейчас затянувшийся медовый месяц. Вот уж кто может поступать, как считает нужным, и строить семью, не оглядываясь на государственные интересы. Хотя, по слухам, с матерью рассорился в хлам. Придется их еще мирить как-то…
– Ты имей в виду, тебя сейчас прервут.
– И кто посмеет?
– Ну, могу я, – Ирина, подойдя к креслу, взъерошила мужу волосы. – Но-но, твое величество, не тяните ко мне свои загребущие лапы, а то закричу. Ай! Руки прочь, я сказала! Увы, на самом деле, все прозаичнее. Пришел твой… гм… товарищ.
– Игорь или Славка?
– Нет, все гораздо печальнее. Француз. И, кажется, не в настроении. Впрочем, это его естественное состояние.
– Лурье? – Александров удивился. Вроде бы не вызывал, а просто так, на огонек, контр-адмирал не заскакивал. У них отношения были исключительно рабочие, да и вообще, Лурье особо ни с кем так и не сблизился. Кроме разве что Корфа, или, если уж говорить совсем точно, с его сестрой. Хотя, конечно, ясно, зачем он пришел. Стало быть, предстоит разговор и, скорее всего, не из легких. – Ну, тащи его сюда.
– Хорошо. Имей в виду, я сейчас улетаю.
– Это куда еще?
– На «Севастополь». Наши умники с верфей опять что-то наворотили. Так что обедай без меня, дай бог, к ужину разгребусь.
– Хорошо, волчица ты моя космическая. Только смотри, не заночуй там от полноты впечатлений.
– Посмотрим на ваше поведение, – хихикнула Ирина и выпорхнула за дверь. Александров вздохнул, встал, шевельнул чуть затекшими плечами. Что же, перерыв – значит, перерыв. Стоит хотя бы моментом воспользоваться.
Когда Лурье вошел в кабинет, то застал классическую картину «Утомленный чиновник отдыхает от забот». Одно исключение – помещение выглядело на редкость небольшим и скромным. За два с лишним десятилетия службы Александров привык к тесноте звездолетов и, хотя и не приобрел боязни открытого пространства, куда уютнее чувствовал себя в небольших помещениях. Да и к роскоши он относился без особого пиетета, считая более важной функциональность.
– А, Поль? – Александров отвлекся на миг от газеты, сделал глоток кофе из огромной, ни разу не элегантной кружки с каким-то смешным рисунком. – Заходи, присаживайся. Наливай себе сам, что хочешь.
Лурье философски пожал плечами, налил себе темного до черноты напитка, благо чайник и банка с кофе по-простецки располагались тут же, на столике в углу, и, подумав, соорудил гигантский бутерброд, экспроприировав сразу половину палки колбасы. Редкостного деликатеса на крупных планетах Конфедерации и дешевой обыденности здесь. Александров, видя это, одобрительно кивнул и потряс в воздухе газетой. Явно не центральной, а каким-то бульварным листком.
– Видал, что про нас пишут? Сатрапы, душители свобод, узурпаторы…
– Неподцензурная пресса – зло, – философски отозвался Лурье и вгрызся в свое противоречащее всем диетическим канонам сооружение. Александров только отмахнулся в ответ:
– Ерунда. Пускай тявкают. Крылья им подрезать, случись нужда, в пять минут можно, а так – шикарный индикатор. Если нас ругают враги, значит, мы все делаем правильно. И наоборот, соответственно.
– Такой барометр, может, и хорош, но действует на нервы. Лучше сразу… – Лурье сделал неприличный жест. – Чик – и все.
– Знаешь, как проще всего измерить высоту дома с помощью барометра? – неожиданно спросил Александров и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Бросаешь его вниз и засекаешь, за сколько долетит. Потом пересчитываешь – элементарная математика… Только от самого барометра при этом останется ни на что более непригодная кучка мусора. Нерационально. Да и в критике иной раз можно рациональное зерно найти.
– Угу. Как в той горе навоза.
– В баснях тоже бывает смысл. Но ты же не об этом поговорить зашел. Дай догадаюсь, – Александров порылся в куче бумаг на столе и извлек оттуда имеющий немного пожеванный вид лист, в котором Лурье с удивлением узнал свой рапорт. – И как прикажешь понимать этот бред?
– В отставку хочу, – буркнул Лурье.
– Хочешь – пожалуйста, твое право. Отказывать не буду. Но все же хочу знать истинные причины, почему ты это написал.
– Почему? – Лурье задумался на миг. – Помнишь наш разговор насчет моего «дружественного» визита к арабам?
– Помню, конечно. И от слов своих не отказываюсь. Считаешь нужным – вперед! Твой линкор в полном твоем распоряжении, можешь и эскадру, чтобы хвост тебе на поворотах заносила, с собой взять.
– Нет, – мотнул головой Лурье. – Не нужно мне это больше.
– Вот как? – теперь Александров выглядел по-настоящему заинтересованным. – Ну тогда рассказывай.
– Да чего тут рассказывать… Я просматривал документы с Эль Рияда и наткнулся на интереснейшую переписку. У Эль Рияда была неплохая разведывательная сеть, и они гребли все, что попало, не всегда понимая ценность трофея. В тех письмах были переговоры… В общем, опуская подробности. Начальству моего отца нужно было спровоцировать конфликт, и для этого пожертвовали дипломатом и его семьей. Арабы тут – инструмент, а на молоток обижаться глупо.
– А рапорт-то здесь при чем?
– Я хочу до них добраться.
– И кто мешает?
Лурье замер в ступоре. Логику собеседника он не понимал. Точнее, не улавливал, хотя видел, что она есть. Странная, извращенная… Вот только в чем она заключается – не понимал. Александров усмехнулся:
– Думаешь, как частное лицо ты до них доберешься, а как гражданин Урала, военнослужащий нашего государства и, согласно букве их закона, изменник, даже на территорию Конфедерации не попадешь? Ерунда все это, Поль, ерунда. Открою тебе страшную тайну. Близится новая война, на сей раз с нашими бывшими согражданами. Очень уж им не терпится вернуть контроль над планетой, которую сдуру сами же вышвырнули. Так что очень скоро ты, контр-адмирал Лурье, сам, лично сможешь посетить интересующих тебя людей с дружественным визитом. И сделать с ними то, что сочтешь нужным, благо никаких соглашений о правилах ведения войны мы с Конфедерацией не подписывали. А теперь иди – и больше чтоб я от тебя никакой ереси об отставке не слышал. Ишь, барышня кисейная нашлась, блондинка хренова, вольный мститель, блин… Запомни: сейчас ты не сам по себе, за тобой – Империя! И тому, кто этого не понимает, скоро придется очень-очень пожалеть.
Спустя полчаса, когда Лурье бодрой походкой вышел, в кабинет бестелесным призраком скользнула Ирина. Поймала удивленный взгляд Александрова, отрицательно качнула головой:
