Таким, как он, в принципе не светило сделать хорошую карьеру. Потолок лейтенант, ну максимум, капитан – примеров хватало. Но старушка-удача не обходила Мендозу стороной. Он был не только хорошим копом – он еще и не боялся никого и ничего, и однажды это случайно привело его в самый центр операции, которую проводили коллеги с Земли, из центрального аппарата. Попал, оказался полезным… В общем, его заметили, спустя полгода перевели на материнскую планету, где умный и не боящийся ездить в командировки в самую глушь испанец пришелся ко двору. Словом, к шестидесяти годам Мендоза стал тем, кем он был сейчас – комиссаром и начальником Управления специальных расследований периферийных областей Конфедерации.
Резюмируя, сыщик от бога, неплохой администратор, просто честный и храбрый человек с неплохой когда-то подготовкой… Все так, но флотоводцем он никогда не был. Не его специальность. Мендоза до этого случая в космосе вообще летал исключительно в качестве пассажира. Тем не менее руководить миссией по «наведению конституционного порядка в системах планет Урал и Новый Амстердам» доверили именно ему. Точнее, не доверили, а навязали, ибо дураков лезть в заварившуюся по вине идиотов-политиков кашу не нашлось. Легко как опрофаниться и пустить под откос карьеру, так и заработать впоследствии репутацию палача. Тоже карьере, надо сказать, не способствующую.
Что же, приказ ясен – извольте выполнять. И пришлось комиссару, оставив уютный кабинет и тщательно проинструктировав заместителя, отправляться в космос, где его ждал флагман полицейских сил Конфедерации, тяжелый крейсер «Уиллис». Отнюдь не новая, но все еще крепкая посудина, равно хорошо приспособленная для перехвата как шустрых корабликов из тех, которыми обожали пользоваться контрабандисты, так и отлично вооруженных яхт, что заказывали себе боссы мафии. Впрочем, последние чаще всего ухитрялись от правосудия отвертеться.
Итак, корабль-охотник, которого достаточно для того, чтобы прихлопнуть обычных преступников. Необычных, откровенно говоря, тоже – если верить командиру «Уиллиса» полковнику Бишопу, крепости пиратских кланов потрошить им тоже приходилось. Но Урал, как его новых хозяев ни называй, выглядел орешком куда серьезнее. Мендоза там пару раз бывал еще до войны, и место ему, откровенно говоря, понравилось. Тихая, спокойная, немного патриархальная и в то же время очень благоустроенная планета с доброжелательным населением. Искренне доброжелательным, кстати, в отличие от вечно улыбающихся выходцев с американских планет, которые любую гадость сделают с дебильно-счастливой рожей. Правда, доброжелательность не мешает уральцам быть довольно замкнутыми и, как они говорят, себе на уме. Орбитальные крепости, собственное кораблестроение, причем очень развитое, флот, остановивший (это Мендозе официально не сообщали, но он знал точно) и восточников, и посланную навести порядок эскадру Конфедерации. «Уиллис» и две дюжины эсминцев-фрегатов-корветов – все, что смогло наскрести Министерство внутренних дел, русским на один зуб. Сожрут и не поморщатся.
Неудивительно, что флот расщедрился, прислав на усиление целую эскадру из восьми линейных кораблей. Тоже в большинстве не самых новых, но и не того металлолома, который уральцы не так давно сожгли. Больше того, два линкора были из последней, уже военной серии и теоретически превосходили стоящие на вооружении Урала корабли типа «Суворов». Точнее, они были практически точными копиями этого линкора, но малость доработанными, хотя, как поговаривали злые языки, в данном случае «доработанные» означало «упрощенные». К тому же, полагал Мендоза, русские тоже сложа руки не сидели. Любовь к модернизациям у них в крови.
Довеском к линкорам шла целая орда кораблей полегче. Правда, ни одного транспорта – ну да это и понятно. Раз тут полицейская операция, то полиция должна не только командовать, но и закрывать хотя бы одно направление. И данное обстоятельство не нравилось комиссару больше всего, поскольку в способности полицейских, пускай их даже собрали чуть не с половины Конфедерации, на равных бороться с усиленными бронетехникой войсками классической формации, он не верил совершенно.
Не подняло градуса оптимизма и знакомство с представителем армейского командования, двухзвездным генералом Эйзенхауэром. Этот высокий мосластый умник с лошадиным лицом и коротким ежиком седых волос, ведущий свою родословную аж от знаменитого военачальника второй мировой, оказался типом мрачным и неприятным в общении. Последнее, впрочем, было предсказуемо – угодить под командование полицейского, к тому же абсолютного дилетанта в космических делах, вряд ли это могло способствовать душевному равновесию.
Тем не менее дело свое генерал знал, и его корабли находились в порядке, близком к образцовому. Не том порядке, что делается к смотру, когда любая пылинка означает гневный взгляд командующего и суровое наказание для проштрафившегося матроса. Нет, было чисто, но отнюдь не вылизано. Однако даже на малосведущий взгляд Мендозы корабли был в идеальном состоянии для боя и похода, а это уже немало.
Впрочем, как раз этому комиссар не удивился. Читал он личное дело Эйзенхауэра. Боевой офицер, неплохо себя показал в последней войне, командуя и кораблем, и мобильной эскадрой, и даже наземной обороной целой планеты. Звезд с неба не хватал, да сейчас таких, про кого можно сказать «талантлив», на всю Конфедерацию найти можно было в лучшем случае троих-четверых. Не дорастали почему-то талантливые до больших чинов – система негативного отбора во всей красе. Неудивительно, что когда компьютерная схема управления в сражении при Шелленберге доказала свою частичную несостоятельность и командирам соединений пришлось периодически брать командование на себя, очень многие из них были живо сняты с должностей за некомпетентность. Тем не менее Эйзенхауэра к ним отнести никак не получалось. Обычный грамотный офицер, профессионал, один из тех, на ком держится любая армия.
К сожалению, поговорить серьезно с новым подчиненным до старта у Мендозы не получилось. Просто не хватило времени – создавалось впечатление, что их эскадру стараются буквально выпихнуть из столицы, причем как можно скорее. Более всего сборы напоминали, как метко выразился Бишоп, пожар в борделе. Судя по ухмылке на роже полковника, в борделях ему случалось бывать неоднократно, и пожар в них тоже видеть приходилось. Как, впрочем, и самому Мендозе. А так как комиссар считался командиром сего богонеугодного заведения, то и разгребаться со всем этим безобразием тоже пришлось ему.
Хорошо, тот же Бишоп не отказывался помогать, хотя формально имел на это полное право, иначе проще было бы застрелиться. Хотя бы потому, что Мендоза даже во флотской терминологии толком не разбирался, не говоря уж о более серьезных вещах. Ну и как дар богов воспринимался тот факт, что вояк снабжали по их ведомству, причем куда организованнее. И практически не требуя вмешательства самого комиссара, что радовало еще больше.
Так или иначе, но подготовка к старту была проведена в рекордное время, и сразу после окончания сего безобразия эскадра, не привлекая к себе лишнего внимания, без труб и барабанов снялась с орбиты и начала разгон. Довольно шустро, однако при том и не слишком торопливо. Хотя бы потому, что достигнуть системы Урала за один прыжок не получалось. И за два, кстати, тоже. Не менее шести – так категорично заявила штурманская группа флагмана. С учетом разномастности кораблей эскадры – не такой уж и плохой результат. Соответственно, выигрывая часы при разгоне и при этом чрезмерно нагружая механизмы, повышался риск потерять куда больше времени на их ремонт, застряв где-нибудь посреди пути. А на бустеры… на неоправданно дорогие, как любили говорить чиновники всех мастей, бустеры командование не расщедрилось.
