Они пообедали вместе. Уолт рассказывал Стоковскому, который оказался большим поклонником Disney, о своих планах создать новый фильм о Микки. Стоковскому его идея ужасно понравилась, и он тут же предложил стать дирижером проекта. Так в тот день родился потрясающий творческий союз, который в последующие годы подарит миру самые необычные, противоречивые и выдающиеся фильмы из всех, которые мы когда-либо видели.
В полночь 9 января 1938 года на студии «Пате» в Калвер-Сити началась запись музыки к «Ученику чародея». По указанию Стоковского на сцене была установлена цилиндрическая перегородка из звукопоглощающего материала, делившая звук на несколько каналов. Спустя три часа замечательная девятиминутная запись была готова. Правда, когда Диснеи узнали о стоимости этой сессии в несколько десятков тысяч долларов, волосы встали дыбом не только у вечно озабоченного финансами Роя, но даже и у беспечного Уолта.
Между тем Стоковский настойчиво предлагал Уолту сделать что-то более значительное, чем одна короткометражка. Обсудив это между собой, братья Диснеи пришли к выводу, что «Ученик чародея», будучи лишь очередным мультфильмом серии, не сможет заработать в прокате достаточно, для того чтобы покрыть расходы на его создание (которые к тому моменту достигли 125 000 долларов). Поэтому они решили сделать еще несколько аудиозаписей и создать из всего этого полнометражный фильм.
Уолт не любил классическую музыку. На премьере «Фантазии» он признался репортеру New York World-Telegram: «Мне никогда не нравилась такая музыка. Я слушать ее не мог. Ну, а теперь могу». Решив вместе с Роем, что студия берется за полнометражный фильм, Уолт взялся за изучение классики. «Фантазия» стала его музыкальной школой за 2,3 миллиона долларов.
До появления «Фантазии» все объекты в мультфильмах имели четкие контуры, а действие сопровождалось веселенькой незатейливой мелодией. Уолт Дисней не изобрел анимацию, но именно он превратил ее в самодостаточную область искусства, отдельно стоящую от «живого» кино.
РОДЖЕР ЭБЕРТ, кинообозреватель
«В наибольшей степени мы были обязаны этим Дику Хоймеру, – говорит Уорд Кимбалл. – Именно благодаря Дику Уолт постепенно отошел от Джона Филипа Сузы
[25] и обратился к классике. Дик ставил Уолту Бетховена, Чайковского, Стравинского. Представляя людям Дика, Уолт обычно говорил о нем: “Знакомьтесь, это Дик Хоймер. Он ходит в оперу”».
Оценив красоту классической музыки, Уолт захотел визуализировать ее с помощью абстрактных образов. «Я слушал музыку, и в моей голове рождались картины. Ребята тоже послушали ее, у них возникли свои идеи. Многие мои задумки в итоге решено было не реализовывать». Позже Уолт не раз удивлялся тому, что критики находят в этих абстрактных зарисовках скрытый философский смысл. Для него они не были символами чего-либо – просто картинками в голове.
Уолт воспитал в себе любовь к классической музыке самостоятельно, и эта любовь была особенной, совершенно лишенной претенциозности так называемых «интеллигентов». Уолт просто верил, что любой человек, в том числе и паренек с фермы в Миссури, способен оценить эту музыку просто благодаря ее красоте и силе.
Аниматор Фрэнк Томас вспоминал, как Уолт описывал концерт, на котором он как-то побывал в детстве, когда жил в Канзас-Сити: «Было так здорово, весь оркестр вышел на сцену, начал настраиваться, а потом заиграл! И скрипки тоже сразу запиликали». Да, именно так. Уолт говорил «запиликали», а не «заиграли».
«Уолта не очень волновало отсутствие у него должного образования, “учености”, способности проникнуться глубинным символизмом произведения. Ему было все равно, что должна значить эта музыка, – говорит Томас, – если она вызывала у него эмоциональный отклик, рождала в его голове визуальные образы. В этом и состоит суть “Фантазии”».
Рой, как и всегда, сомневался в новом проекте студии. Он считал, что классическая музыка едва ли придется по вкусу обычным кинозрителям. Как-то, прослушав несколько избранных произведений вместе с Уолтом, Стоковским и музыкальным консультантом Димсом Тейлором, Рой пробурчал: «Боже! Неужели нельзя добавить в этот мультфильм хоть немного нормальной музыки, которая понравилась бы человеку вроде меня?»
Несколько секунд в комнате стояла абсолютная тишина. А затем Уолт прокричал: «Убирайся отсюда! Возвращайся назад к своим бухгалтерским бумажкам!»
Уолт изобретает стерео
По мере роста собственной любви к классической музыке, Уолт поощрял и художников студии развивать свой вкус. Одним из таких сотрудников был Джон Хенч, присоединившийся к коллективу Disney в 1939 году (и проработавший в компании до самой своей смерти в 2004-м). Когда Уолт поручил ему разработать визуальное сопровождение для сюиты из балета «Щелкунчик», Джон попросил другое задание. «Ведь я ничего не смыслю в балете», – признался он.
«Тогда подожди здесь немного, – сказал Уолт. – Мне нужно позвонить». Через несколько минут он вернулся и радостно сообщил Джону: «Русский балет Монте-Карло как раз приехал к нам на гастроли. Я достал тебе билеты на все их выступления и договорился о том, что ты можешь пройти за сцену и поговорить со всеми – с танцовщиками, костюмерами, художниками декораций, рабочими сцены! О, Джон, ты будешь в восторге!»
У Хенча были основания сомневаться относительно последнего утверждения. Тем не менее, он решил согласиться – и, к своему удивлению, обнаружил, что Уолт оказался прав. Вскоре он был действительно без ума от балета. «Там я нашел новых друзей, – впоследствии рассказывал Хенч. – Этот опыт изменил мою жизнь. Уолт был человеком безгранично любознательным. Он обожал свое дело, он им жил, он им дышал. И, хотел ты этого или нет, но, работая с ним бок о бок, ты неизбежно рано или поздно заражался этим любопытство и энтузиазмом».
Работая над «Фантазией», Уолт, Леопольд Стоковский и инженеры Disney произвели революцию в мире звукозаписи, создав первую в мире систему звукового кино с многоканальным звуковым сопровождением – «Фантасаунд». «Фантазия» была не просто первым фильмом с объемным звучанием. Она была тем фильмом, благодаря которому оно появилось в кино. Музыку для «Ученика чародея» Стоковский записал в Калифорнии, а все остальные произведения оркестр под его управлением записал уже в помещении легендарной Американской музыкальной академии в Филадельфии.
В системе «Фантасаунд» использовалось девять микрофонов и 96 колонок, благодаря чему она словно переносила зрителей из кинотеатра в концертный зал. К сожалению, лишь 12 кинотеатров во всех США смогли позволить себе эту систему, стоившую 85 000 долларов. Военный конфликт в Европе становился все масштабнее, что оказывало разрушительное действие на всю мировую экономику. Так что после выхода «Фантазии» от стереосистемы пришлось отказаться.
Финальная сцена «Фантазии» была добавлена в фильм всего за несколько дней до его премьеры в Нью-Йорке. На этих кадрах зритель видит процессию молящихся, медленно идущих по лесной тропе. Процессия увлекает его за собой, и вскоре он оказывается один и словно движется в длинном коридоре. Чтобы снять эти кадры, в павильоне звукозаписи была сооружена 150-футовая узкоколейка, по которой медленно перемещалась многоплановая горизонтальная камера. Команда из девяти человек работала над этой сценой в течение шести дней. Наконец, сцена была закончена, и команда вместе с Уолтом собралась в проекторной для просмотра. Но увидев первые кадры, они все дружно застонали. Вся сцена была снята на широкоугольный объектив. Вся работа насмарку – и это за четыре дня до премьеры!
