Он ни словом не обмолвился о своих планах по поводу Диснейленда. Однако позже, вспоминая ту встречу, я понял, что в нашем разговоре то и дело мелькали намеки на эту его мечту. Он расспрашивал меня и таким образом пытался выяснить, что бы семнадцатилетний подросток со Среднего Запада хотел видеть в парке вроде Диснейленда. В конце он пригласил меня провести вторник на его студии в Бербанке.
День стремился к закату, и Лиллиан Дисней позвала его из дома. Они собирались куда-то на ужин, так что Уолт извинился, но сказал, что если я хочу, то могу остаться еще. “Переоденься и поплавай”, – предложил он мне. Уолт ушел, а я достал из кармана смятую брошюру и стал записывать все, чему учил меня в этот день Уолт. Через некоторое время Уолт и Лили вышли из дома и подошли ко мне. “Знакомься, Джонни, это миссис Дисней, – произнес Уолт. – Оставайся сколько захочешь, только не забудь закрыть калитку, когда будешь уходить”. И они просто ушли. Я поверить не мог, что остался один в поместье Диснеев.
Чуть позже поехал назад, а потом пошел к другу. Уже стемнело, и мне приходилось постоянно останавливаться под фонарями, чтобы записать еще что-то из нашего с Уолтом разговора. Один из памятных советов, которые он мне дал, был таким: “Думай о хорошем, это даст тебе крылья”. Через два дня на студии я узнал, что это строчка из нового диснеевского мультфильма о Питере Пэне. Уолт проверял ее на мне, следил за моей реакцией – и в то же время он сказал мне то, во что сам глубоко верил.
Счастье Уолт определял как “спонтанное удовольствие, гармонично сочетающееся с удачными обстоятельствами”. Свою философию счастья он изложил мне, спев песенку из бродвейского мюзикла ‘No, no, Nanette’. В ней есть такая строчка: “Я хочу быть счастливым, но я не буду счастлив, пока не сделаю счастливым и тебя”. А затем он задумчиво произнес: “Наша жизнь должна быть похожа на Всемирную ярмарку счастья. Я знаю, что в действительности это не так, но мне хотелось бы, чтобы это было именно так. Я верю, что это возможно, и надеюсь, когда-нибудь так и будет”. Я никогда не забываю эти слова».
Спустя два дня после своего визита в дом Уолта Калхейн приехал на студию Disney. «Уолт все устроил к моему визиту, попросил своих сотрудников провести со мной время. Зачем ему было так носиться с семнадцатилетним мальчишкой из Иллинойса? Думаю, он предвидел, что я стану его преданным последователем. Что ж, он оказался прав».
Я очень благодарен Джону Калхейну за то, что он поделился со мной воспоминаниями о том памятном дне 1951 года. Благодаря этому мы можем глубже понять причины, побудившие Уолта взяться за Диснейленд. Уолт верил, что жизнь может – и должна быть – Всемирной ярмаркой счастья. Диснейленд, который сам Уолт называл «счастливейшим местом на земле», являлся для него способом сделать мир лучше. Он верил, что если люди будут думать о хорошем, они обретут крылья и смогут взлететь высоко-высоко, смогут творить невероятное и прекрасное.
Я уверен, что планируя Диснейленд, Уолт лелеял мысли о чем-то большем, чем развлечения и веселье. Для него Диснейленд являлся островком утопического счастья в море человеческого горя. Он представлял, как люди будут приходить сюда, радоваться, заряжаться оптимизмом, а затем нести его за пределы парка – во весь мир.
Своим примером Уолт учит нас честно трудиться и каждый день стремиться к тому, чтобы привнести немного волшебства в жизнь каждого, кто встретится на нашем пути. Сделайте их счастливее, немного облегчите их ношу, показав, что они важны. Проявите интерес к тому, чем они занимаются, спросите их о том, о чем спросил бы Уолт.
РОН СТАР, историк Disney
Новое противостояние
Уолт знал, что строительство Диснейленда – самая амбициозная задача, за которую он когда-либо брался. На это потребуется уйма денег, а студия и так едва держится на плаву. Да и кроме того, эксперты в один голос твердили ему, что из этой затеи ничего не выйдет.
Рой умолял брата одуматься и оставить свою странную идею. «Уолт, – говорил он, – мы занимаемся производством фильмов, а не аттракционов». Через некоторое время Рой оставил попытки повлиять на Уолта прямо и решил сменить тактику. «Когда бы я ни приходил к брату, чтобы поговорить о парке, – вспоминал позже Уолт, – он всегда оказывался слишком занят финансовым отчетами. И я решил больше не беспокоить его».
Уолт не боялся пробовать. Он вложил в Диснейленд все, что у него было, до последнего цента. Он продал дом в Палм-Спрингс, снял деньги со страховки. Он брал в долг, выпрашивал займы, в общем, делал все, что только мог, чтобы осуществить свою задумку. У него не осталось буквально ничего, он вновь поставил на мечту абсолютно все.
КЕН АНДЕРСОН, имаджинер
Вместо этого Уолт начал собирать средства в обход брата. Для начала он снял все собственные сбережения, занял 100 000 долларов по полису страхования жизни и продал ранчо в Смок Три Ранч. Лили была в ужасе от того, что ее муж вновь собрался рискнуть всем ради своей идеи, но отговорить его у нее не вышло. Одной из главных черт, отличавших Уолта, всегда была настойчивость. Задумав какое-то дело, он отказывался отступать. И ничто не могло его остановить.
Взяв в банках столько кредитов, сколько только смог получить, продав все, что только мог продать, Уолт подсчитал собранные средства. Оказалось, что ему все еще не хватает нескольких миллионов. Но откуда достать эти деньги? Как-то в одну из бессонных ночей 1953 года Уолт нашел ответ: телевидение!
На тот момент в США существовали три телесети, обладавшие практически бесконечным финансовым запасом. Разумеется, студия Уолта могла производить что-то и для них. В 1950 и 1951-м Disney сделала два специальных рождественских выпуска для телевидения, имевших грандиозный успех. Так почему бы компании теперь не выпустить собственное еженедельное шоу? Любой телеканал с радостью приобретет его, ведь бренд Disney гарантирует отличный рейтинг. А Уолт сможет получить деньги для Диснейленда. Идеальное беспроигрышное решение.
Впоследствии Уолт вспоминал: «Каждый раз, думая о телевидении, я думал о своем парке. Я понимал, что создав его, буду нуждаться в таком средстве, как телевидение, чтобы люди могли узнать о нем». Уолт встретился с представителями двух крупных телеканалов – NBC и CBS. Каждый был рад заполучить шоу от Disney, однако как только Уолт упоминал о своем парке развлечений, они сразу пытались перевести тему. Никто не хотел иметь ничего общего с Диснейлендом.
В итоге Уолт обратился к третьей, самой маленькой компании – American Broadcasting Company (ABC) – и рассказал ее главе, Донну Татуму (позже ставшему главным управляющим Диснейленда), о своей идее. «Он не принес никаких демонстрационных материалов, – вспоминал позже Татум. – Но несмотря на это, он обрисовал свою задумку так четко, так маняще, что я ощутил прилив энтузиазма. Тем не менее, остальные директора совсем не поняли ее». ABC тоже отказала Уолту.
Однако Уолт не собирался сдаваться. Он был абсолютно одержим своей мечтой и просто обязан был найти деньги на ее реализацию. Проверка на решительность и настойчивость только началась.
