57
Чем хороша жизнь моряка — это сюрпризами, которые ждут на берегу. Они бывают разными, иногда даже приятными, но иные случаются чаще. Впрочем, никогда не знаешь, какого цвета сюрприз. Думаешь, что черного, а оказывается, совсем наоборот. Помню, еще в советские времена списался я с судна в порту Поти. На поезде добираться до Одессы пришлось бы долго и с двумя пересадками, причем на следующем поезде могло не оказаться свободных мест. Тогда на железной дороге еще не было единой системы бронирования мест. Поэтому решил я лететь на самолете. Проводы были бурными, вахта забыла меня разбудить рано утром, в итоге я опоздал на свой рейс. Выйдя в аэропорту из такси, увидел, как мой борт набирает высоту. Выматерился с горя и пошел менять билет. На следующий рейс билетов не было. Мне предложили подождать. За два часа до отлета снимали бронь, которую держали для партийных и комсомольских функционеров, депутатов и прочих подонков. И вдруг народ ломанулся сдавать билеты. Оказывается, мой самолет набирал, набирал высоту, а потом взял и рухнул в болото. Погибли не все. Я видел, как выживших, окровавленные тела, перегружали с технической машины в «скорую помощь». Я решил, что в одну воронку два снаряда не попадают в один день, купил сданный каким-то трусом билет и благополучно добрался до места назначения, поблагодарив мысленно судовую вахту за то, что не разбудила меня вовремя.
Год я просидел на берегу, а потом от скуки смотался в Тану. Между делом выкупил там еще одну партия русских рабов и привез детей домой. Предыдущие уже выросли и стали полноправными гражданами Венеции. Дома меня ждал сюрприз, который я сперва счел темноватым. Первое, что бросилось в глаза, — напряженное поведение жены. Она чересчур обрадовалась моему возвращению. Также вела себя моя первая жена незадолго до развода.
— Что случилось? — сразу спросил я.
Развод так развод, хотя в четырнадцатом веке это мероприятие было не таким легким, как в двадцатом.
— Даже не знаю, как тебе сказать. Как бы ничего хорошего, но и не очень плохое… — начала она издалека.
— Ты можешь сказать коротко и ясно, что случилось?! — начиная сердиться, оборвал я.
Беатриче поняла, что зашла не с той стороны, и сократила свою речь до одного короткого предложения:
— Джемма беременна.
— Твоя дочь нашла хороший способ порадовать всю семью, — ехидно улыбнувшись, сделал я вывод. — Придется женить ее на том паршивце, который ее обрюхатил. Или он женат?
— Нет, — ответила Беатриче, но как-то без энтузиазма.
— Это кто-то из слуг? — предположил я.
От кого залетела, за того пусть и выходит замуж. Меня судьба дочери Альберто Паллавичини не сильно волновала. Было только интересно, как этот гад сумел прокрасться в спальню?! Не членов семьи никогда не оставляли наедине ни с кем из женщин.
— Нет, — опять ответила жена.
Уже лучше. По крайней мере, меня не будут обвинять, что выдал милую сиротку за безродного бедняка.
— А кто? — уже более спокойно спросил я.
— Твой сын, — произнесла Беатриче, сумев не улыбнуться ехидно.
Теперь мне стало понятно, почему в последнее время он перестал стремиться в море. У него появилось на суше занятие послаще. Видимо, устами младенца глаголала истина, когда отказывался признать в Джемме сестру. Что ж, пусть напорется на то, за что боролся.
— В ближайшее время обвенчаем их, — решил я. — Или ты против?
— Нет, конечно, — ответила Беатриче. — Только они считаются братом и сестрой.
— Но не по крови, — отмахнулся я. — Найдем священника, которому не хватает десятка дукатов, и поженим.
Оставалось извиниться перед родителями Дзана, за которого я собирался выдать Джемму. Миссер Томадо Баседжо, узнав, за кого в срочном порядке выдают девушку, улыбнулся понимающе и произнес назидательно:
— Девки — это такой скоропортящийся товар!
Быстренько сварганили свадьбу. Пригласили на нее только близких родственников, то есть каких-то пару сотен человек. Все они были членами Большого совета. В этом году было принято постановление, согласно которому каждый, кто имел право быть избранным, по достижению двадцати пяти лет автоматически становился членом Большого совета.
Джемма родила в конце зимы мальчика, которого назвали Пьетро в честь прадеда. Может, тоже станет дожем. Весной я назначил своего сына капитаном на старую бригантину, которая работала на линии Венеция-Александрия. Пусть учится обеспечивать свою семью.
Тегака перевел на новую бригантину. Решил сходить на ней в Англию. Испанцы очистили пролив Гибралтар от мусульман, в том числе и от пиратов-мусульман, так что можно было плыть спокойно. Захотелось мне посмотреть на знакомые места и наработать новую линию. Наши купцы говорят, что в Лондоне специи и благовония стоят почти в три раза дороже, чем в Венеции. Натаскаю Тегака на этом маршруте и передам ему командование бригантиной, а себе построю другую, поменьше и побыстроходнее, чтобы время от времени развеяться, прометнуться куда-нибудь.
В Александрие набили трюм дорогим товаром под завязку. Если не продам все в Англии, можно будет зайти во Фландрию. Говорят, в Брюгге съезжаются купцы со всей Северной Европы, даже из Новгорода.
До Гибралтара добрались без происшествий. Сделали всего одну остановку возле западной оконечности острова Сицилия, набрали свежей воды. Я старался держаться подальше от берегов, чтобы не наткнуться на пиратов, которые промышляли на галерах и опасались выходить в открытое море.
Перед проливом пришлось и нам поджаться к берегу. Я выбрал европейский, опасаясь пиратов-мусульман. Генуэзцы хорошенько погоняли их, но пираты — народ живучий и быстро восстанавливающийся. Всех не перебьешь. Дул легкий юго-западный ветер. Мы шли в крутой бейдевинд левого галса, делая от силы пару узлов. Впереди справа был виден высокий мыс Гата. Приметный навигационный ориентир. Через несколько веков он останется таким же.
Из-за мыса Гата и выплыли две галеры. Если бы они были торговыми, то изменили бы курс вправо, чтобы обогнуть мыс и пойти на северо-восток вдоль берега, но галеры шли на нас и довольно быстро. Я приказал поднять венецианский флаг, приготовить в бою катапульты и станковые арбалеты и повернуть вправо, чтобы лечь на курс полный бакштаг. Матросы быстро справились с парусами и отправились снаряжаться к бою. Я тоже зашел в каюту и с помощью Дзана облачился в стеганку и бригантину. Кольчугу, шоссы, наручи и поножи надевать не стал, чтобы легче было двигаться. Все-таки не на коне буду скакать. Оружие приготовил все: и лук, и алебарду, и саблю, и булаву, и кинжал. На корме уже всё было готово к отражению нападения пиратов. Это были именно пираты. Судя по крикам «Арагон!», каталонцы. Флаг республики Венеция — союзника — их не смущал. Значит, живыми никого не оставят, чтобы некому было пожаловаться на них. Галеры разошлись, чтобы атаковать нас с разных бортов. Обе сорокавесельные, с двумя мачтами с латинскими парусами, которые сейчас были подняты. Паруса в косую красно-серую полосу. На бушпритах деревянные мужские фигуры с мечом в руке, покрашенные в желтый цвет. Готов поставить десять против одного, что это святой Георг.
