Обе наши галеры ткнулись носами в берег возле города. Матросы быстро установили сходни, по которым экипажи сбежали на галечный пляж. Арбалетчики расставили вдоль кромки прибоя большие щиты-павезы, копейщики заняли позиции на флангах. Нам на помощь выдвинулся из Морских ворот отряд Рамона Мунтанера, конные и пешие. На суше нас не страшило превосходство генуэзцев в количестве.
Враг это знал. Остальные корабли каравана направились было в нашу сторону, но остановились метрах в трехстах от берега, выпустили по несколько болтов из станковых арбалетов, которые не причинили вреда, и пошли на помощь горящей галере. Она полыхала вовсю, медленно дрейфуя по течению. Пламя основательно поработало над кормовой частью галеры, начало смещаться к носу, благо ветерок дул свеженький и попутный, помогал ему. Для деревянных судов огонь — более страшное бедствие, чем разбушевавшееся море. И это притом, что воды для тушения — хоть залейся. Впрочем, и для железных кораблей будет также. В свое время я просматривал ежемесячную статистику Ллойда по погибшим во всем мире судам. Причины «затонуло» и «сгорело» встречались чаще всего и чуть ли не в равном количестве.
Гребцы и матросы восемнадцатой галеры столпились на форкастле, встав вплотную друг к другу. К ним осторожно подошла семнадцатая, начала снимать бедолаг. Пылающая галера осела, накренилась на правый борт, но продолжала дрейфовать по течению, удаляясь от нас. Оставалось пожелать ей счастливого плавания!
Мы нашли эту галеру на следующий день, притопленную на мелководье милях в пяти от Галлиполя. Вытащили ее на берег и забрали из трюма груз мокрой овечьей шерсти и кож, которые высушили на улицах города и продали пришедшим к нам каталонским купцам. Корпус оставили в назидание другим жадным или заносчивым купцам. Мы потеряли двух человек убитыми. Каковы были потери генуэзцев — не знаю, но наверняка больше, хотя бы потому, что наш первый залп был для них полной неожиданностью.
Каким-то образом слух о нашем нападении на генуэзский караван добрался до Константинополя и до ушей купцов разных стран, так что с того дня ни одно судно, ни один караван, кому бы он ни принадлежал, даже не заикались о том, что до недавнего времени проходили по проливу Дарданеллы бесплатно. В том числе и генуэзцы. Недели через две в сторону Эгейского моря проследовал второй их караван из двадцати трех галер. Когда наш лени подошел к первой галере, с нее молча передали сорок шесть золотых геновито.
29
О наших подвигах прослышали не только купцы, но и некоторые наши бывшие соратники. Однажды вечером в Галлиполь прибыл на каталонской купеческой галере наш бывший адмирал Ферран де Аренос, не поладивший в прошлом году с Рожером де Флором и отправившийся служить Изабелле де Виллардуэн. Прослужил не долго, потому что Карл Анжуйский, король Неаполя, отобрал у нее княжество и отдал своему четвертому сыну Филиппу Тарантскому, который носил гордый и пустой титул Латинского или, как чаще говорили, Константинопольского императора. Новый князь Ахеи не счел нужным оставлять на службе каталонцев, поскольку не забыл, как совсем недавно они воевали против анжуйцев на стороне сицилийцев. В итоге Ферран де Аренос вернулся в Каталонскую компанию, но уже не в качестве адмирала, поскольку фактически эту должность занимал я. Он привел с собой неполную сотню каталонцев. Мы дали им лошадей и продукты и отправили к Беренгеру Рокафорту. Там и добычи больше, и жизнь интереснее. По случаю окончания навигации, доход наш упал почти до нуля, поэтому с бывшим адмиралом ушли и некоторые солдаты гарнизона.
У Феррана де Ареноса не сложились отношения и с новым командиром Каталонской компании. Он перетянул на свою сторону сотен пять бойцов и пошел грабить окрестности Константинополя. Занимался этим так напряженно, что Андроник Палеолог вынужден был послать отряд из двух тысяч человек, чтобы отогнать каталонцев от столицы. Но не тут-то было. Ферран де Аренос смело повел свой отряд в атаку на ромеев, и те по привычке разбежались в разные стороны. В результате каталонцы перебили почти весь вражеский отряд и захватили много трофеев. Возвращаться в Родосто и делиться с Беренгером Рокафортом не захотели. Решили сделать базой небольшой городок на Галлипольском полуострове неподалеку от нас. Каталонцы называли этот городок Мадитосом. Был он мал, хорошо укреплен и жить нам не мешал, поэтому и мы его и не трогали. Ферран де Аренос подошел к Мадитосу и предложил сдаться. Ромеи легко отказались от его предложения. Вот каталонцы и расположились вокруг городка, изображая осаду.
Зиму я провел в кругу семьи. Работал учителем на общественных началах. К весне даже не расположенный к учебе Тегак бегло читал и писал и умел не только отнимать и делить, но и прибавлять и умножать. Заодно улучшил свои навыки во владении разным оружием. Особенно ему нравилось биться двумя саблями. Так ведь мало кто умеет. Время от времени мы охотились в окрестностях города, где дичи стало больше из-за заметного сокращения населения, или ездили за натуральным оброком, которым были обложены местные землевладельцы-ромеи.
Весной возобновилась навигация, и деньги снова потекли в наши карманы. Теперь уже без осложнений. Купцы привыкли платить за проход по проливу Дарданеллы, а от дурных привычек трудно избавиться. Я перестал сам собирать пошлину, передоверил Аклану. Бывшего охранника караванов прямо-таки распирало от гордости и удовлетворенного чувства мести, когда сдирал деньги с купцов.
Каталонцы под командованием Беренгера Рокафорта продолжали грабить окрестности Константинополя. Нам рассказали случай, как старый альмогавар с двумя сыновьями отправился на охоту под стены ромейской столицы и поймал там двух генуэзских купцов, которые в свою очередь охотились за перепелами. В итоге купцам пришлось отстегнуть за свою свободу три тысячи золотых перперов.
Ферран де Аренос продолжал осаждать Мадитос. Часть его отряда вернулась к Беренгеру Рокафорту. В итоге осаждать осталось около сотни альмогаваров и пара сотен пехотинцев. Осажденных было раза в два больше. В июле к нам прискакал гонец от Феррана де Ареноса с просьбой изготовить и прислать несколько «кошек». Я вместе с Тегаком поехал посмотреть, чем они там занимаются уже восемь месяцев?!
За это время каталонцы не сочли нужным даже возвести палисад вокруг города. Только ров семиметровой ширины засыпали в нескольких местах да и то руками местных крестьян. Располагались каталонцы тремя отрядами напротив трех городских ворот. Напротив главных, Константинопольских, поставил свой шатер Ферран де Аренос. Грубая ткань шатра была пятнистой, причем пятна были самого разного цвета и происхождения. Складывалось впечатление, что раньше она служила скатертью на нескольких грандиозных попойках. Хозяин шатра лежал на грубо сколоченном ложе, выстеленном сеном. Рядом стояли еще два таких ложа и большой сундук с окованными бронзой углами, на крышке которого стоял стеклянный кувшин с белым вином и три стакана. Квадратное лицо Феррана де Ареноса изображало напряженный мыслительный процесс. Примерно так напрягается шестицилиндровый двигатель, когда пять цилиндров выходят из строя. Увидев меня, радостно улыбнулся и встал.
— Если бы ты знал, как здесь скучно! — пожаловался он после обмена приветствиями.
