Мы прошли вдоль берега моря, переправились через реку Пеней и двинулись в сторону Ларисы — самого крупного города Фессалии. Малолетний князь Иоанн Ангел Комнин Дука жил со своей матерью в новой столице — городе Новые Патры, расположенном на юго-западной границе. Наверное, то направление было самое атакоопасное. Рядом такие милые соседи, как Эпирский деспотат, Ахейское княжество, Афинское герцогство, Венецианская республика и Неаполитанское королевство. Всем им нужны плодородные земли Фессалии.
Нам нужны были не сами земли, а ее плоды. Фессалийские архонты — реальные правители княжества — знали это, поэтому прибыли на переговоры, когда мы были в дневном переходе от Ларисы. Возглавлял делегацию худой старик с впалыми щеками, поросшими седой бородой среднего размера и подстриженной в форме штыковой лопаты. Одет был не очень богато, в тонкую шерсть и лен, разве что плащ подбит куньим мехом. День выдался холодноватый. Тяжело слезши с коня, он медленно разогнулся, придерживаясь за плечо молодого мужчины из своей свиты. Встретили они нас на переходе, поэтому принимал их по-походному. Бойцы приволокли два толстых бревна, которые положили параллельно, одно напротив другого на расстоянии метра три. На первое бревно сел я со своим советом, на второе — старик и двое пожилых мужчин, приехавших с ним. Остальные члены их свиты стали позади на удалении метров пять. Точно на таком же расстоянии от второго бревна разместились каталонцы. Сделали это сами, без моего приказа, бессознательно отзеркалив действия другой стороны.
Ясмин и Хания принесли серебряные кубки и налили всем переговорщикам белого ароматного вина. Судя по скривившемуся лицу старика, он не ожидал такого жестокого наказания, но готов был пострадать ради общего дела — выпить плохого вина. Он не подозревал, что лучшее вино из реквизированного в афонских монастырях. Я берег его как раз для таких случаев. Вино архонту понравилось, допил до дна. Хания опять наполнила кубок. Старик посмотрел на вино, решая, наверное, пить или не пить. Не стал. Переведя взгляд на меня, представился на венецианском диалекте, с трудом подбирая слова:
— Я назначен нашим князем Иоанном управлять городом Лариса. Зовут меня Теофил Хрисолор.
Я тоже представился, но на греческом языке.
— У тебя греческое имя и ты не похож на латинян, — перейдя на родной язык, заметил он.
— И еще я православный, но это не повлияет на ход переговоров, — сообщил я.
— Как знать, как знать… — молвил Теофил Хрисолор. — Нам сказали, что вы не грабите города, которые заплатят выкуп.
— Десять тысяч золотых дукатов — и Лариса останется нетронутой, — сразу перешел я к делу.
— Это очень большая сумма для нас… — начал он.
— Торга не будет, — оборвал я. — Каждый мой воин должен получить хотя бы по одной золотой монете. Иначе я не смогу объяснить ему, почему мы не стали грабить такой большой и богатый город.
— Разве можно так жестоко поступать с единоверцами?! — зашел Теофил Хрисолор с другой стороны.
— Я и поступаю с вами, как единоверец. Вы даже не представляете, как мои воины рвутся захватить и ограбить Ларису и что они сделают с жителями. Оставшиеся после штурма в живых позавидуют мертвым, — ответил я.
Старик тяжело вдохнул. То же самое сделали и оба пожилых переговорщика. Как одним из самых богатых людей города, им придется заплатить немалую сумму. С бедняков что возьмешь?!
Члены моего совета заулыбались, догадавшись, о чем идет речь. Предыдущую часть разговора они переводили взгляд с ромея на меня, пытаясь догадаться, что мы говорим.
— И вы пойдете дальше? — спросил Теофил Хрисолор с надеждой.
— Да, — ответил я. — Двинемся на юг, соберем выкуп с других городов, сделаем запасы на зиму и остановимся, где застанут холода. Весной пойдем дальше.
— Ахейское княжество и Афинское герцогство очень богатые, — подсказал хитрый старик, надеясь столкнуть нас со своими врагами.
— И армии у них сильные, — возразил я. — Эпир послабее будет.
— Пожалуй, так оно и есть, — согласился Теофил Хрисолор, потому что с эпирцами они тоже воюют постоянно, и ненавязчиво лизнул: — Сразу видно, что ты — умный и дальновидный командир.
— И слабый на лесть, — улыбнувшись, подсказал я.
Старик еле заметно скривил губы в ответной улыбке и предложил:
— У нас нет дукатов. Готовы заплатить перперами.
— Можно и переперами, — согласился я, — но за один дукат сейчас дают три перпера.
— Такой курс только у злобных латинских менял! — воскликнул Теофил Хрисолор.
— Именно у них мы и будем менять, так что не обессудь! — развел я руками.
Старик медленно выпил вино из кубка и поставил его на землю у своих ног, давая понять, что больше пить не будет. Точно так же поступили и другие два переговорщика.
— Мы простоим здесь пять дней и, если не получим деньги, пойдем штурмовать город. Потом уже моих воинов никакой выкуп не остановит, — предупредил я.
— Бог отвернулся от нас за грехи наши тяжкие! — молвил старик, перекрестившись, и с помощью других переговорщиков встал с бревна.
— С этим утверждением трудно поспорить! — сказал я насмешливо.
Теофил Хрисолор опустил глаза, чтобы я не прочел в них пожелание быть наказанным не легче.
Деньги привезли в кожаных мешках на пятый день. Тридцать тысяч золотых перперов. Каталонцам, туркам и туркополам перперы нравились больше, чем дукаты, потому что таких монет на долю каждого выходило в три раза больше. Третью часть выкупа забрал я, а остальное поделили поровну, добавив из остатка членам совета и командирам отрядов и сотен. В придачу за эти пять дней воины Каталонской компании прочесали окрестности города Лариса и подмели всё, что можно съесть или продать.
40
Зиму я провел в замке, расположенном на высоком холме, с которого просматривалась обширная долина с десятком деревень. Это было защитное сооружение в западноевропейской традиции — прямоугольный трехэтажный донжон высотой метров двенадцать, окруженный стеной в форме неправильной трапеции высотой метров шесть и с пятью башнями, включая надвратную. Отличием была перемычка из двухэтажных служебных построек с тоннельным проходом, которая делила внутренний двор на две части: большую хозяйственную, которая начиналась от ворот, и меньшую для, так сказать, культурного отдыха рядом с донжоном. В меньшей части стояла беседка, увитая виноградом и окруженная кустами роз, и качели со скамьей в форме лодки. Наверное, строили замок западноевропейские архитекторы. Скорее всего, хозяин — рыцарь на службе у князя Фессалии. Кстати, правители многочисленных мелких государств на Балканском полуострове называли себя королями, царями, князьями, а ромеи и латиняне обзывали их в лучшем случае деспотами, а то и вовсе графами. Хозяин не рискнул защищать свою собственность, удрал с семьей в Новые Патры. В замке остались две пары старых слуг, которые по первому требованию опустили подъемный мост и открыли тяжелые ворота, оббитые ржавыми железными полосами. Кладовые были полны съестными запасами, винный погреб забит полными бочками, амбар — зерном¸ а сеновал — сеном и соломой. Не хватало только скота и птицы. В жилых помещениях была мебель, все еще убогая, и дешевая утварь, но все ценное хозяева увезли с собой. Лучшего места для зимовки трудно было найти, поэтому я, Аклан, Тегак, члены совета и остатками отряда «артиллеристов» с семьями расположились в замке, а остальные воины Каталонской компании — в деревнях в долине.
