Каталонская компания пошла к следующему важному городу Ламия, расположенному неподалеку от границы с Афинским герцогством и от Новых Патр. После захвата этого города, Готье де Бриенн обещал присоединиться к нам со своей армией для осады столицы Фессалийского княжества. Нашими руками сделать всю черную работу, а самому выиграть главное сражение. Мы не роптали, но шли к Ламии не напрямую, на юго-запад, а сперва на юг, а потом на запад, и все время почти параллельно берегу моря, чтобы было куда сбывать добычу. Ее, правда, было не много и не очень ценная, но все-таки была. На нашем пути находилось много мелких населенных пунктов, в которых набившие руку каталонцы, турки и туркополы находили, чем поживиться. Втихаря продавали в рабство людей. Я делал вид, что не замечаю это нарушение договора, за что получал свою треть. В первую очередь добыча продавалась Лоренцо Ардисонио. Причем остальным купцам не надо было ничего объяснять. Они быстро поняли правила игры. Терпеливо ждали, когда мой компаньон загрузится, а потом сами вступали в дело. Хватало всем.
Обычно я вместе с рыцарями скакал впереди пехоты и обоза. Двигались мы очень медленно. За день делали не больше пятнадцати километров. Выходили рано утром, а после полудня, когда давала знать о себе жара, находили удобное место и останавливались на ночь. После сиесты пехоты отправлялась на помощь легкой коннице, которая, рассыпавшись веером, собирала трофеи и свозила в лагерь. Вместе с воинами за добычей отправлялись женщины с детьми. Эдакий семейный подряд. Выгребали всё, даже щербатую глиняную посуду. Особенно старались женщины. Мужчины с некоторым пофигизмом относились к пополнению семейного бюджета, на мелочевку не разменивались. Самое интересное, что на всё находился покупатель даже на треснувшие, глиняные тарелки. За нами следовали купцы самого разного калибра. Для кого-то и треснувшая тарелка за четверть цены был стоящим товаром. Меня удивляло, что воины никогда не грабили купцов, которые шли вслед за армией. Какой бы национальности и как бы богат не был этот купец. Наверное понимали, что грабанешь одного — и некому будет продавать добычу.
До Ламии оставалось километров двенадцать, когда на переходе, ближе к полудню, я увидел скачущий ко мне небольшой отряд турок. Возглавлял отряд сам командир Халил. Его тяжелый подбородок, как всегда, был покрыт многодневной черной щетиной. Я ни разу не видел Халила выбритым, но и с бородой тоже. Каким-то странным образом он умудрялся держать щетину на одном уровне. Это притом, что сейчас нет электробритв с заданным уровнем срезания волос. Судя по встревоженному взгляду турецкого командира, впереди нас ждали неприятности.
— Далеко от нас фессалийская армия? — упредил я его доклад.
— Стоит возле города, — ответил Халил и добавил: — Большая армия. Очень большая.
— Это хорошо, — молвил я спокойно. — А то уже думал, что выиграем войну, а стоящих трофеев так и не возьмем.
— Их больше, чем нас, и среди них каталонцы. Те, что убежали из-под Христополя, — сообщил турецкий командир.
— Неужели наш брат Ферран де Аренос решил воевать против своих?! — насмешливо поинтересовался я.
— Да, — подтвердил Халил. — С ним и другие рыцари, всего сотни три.
— Это хорошо, — повторил я. — У рыцаря и конь, и доспехи, и оружие дороже, чем у простых солдат, и выкуп за него можно получить, если не умрет раньше времени. Или ты предпочитаешь убивать рыцарей?
Турецкий командир ухмыльнулся и произнес мечтательно:
— Лучше выкуп богатый!
Вот уж не думал, что он умеет мечтать! Халил производил впечатление человека, которого невозможно научить летать.
— Они знают, что мы идем к ним? — спросил я.
— Теперь уже знают, — ответил он.
— Тогда останавливаемся на ночь, — решил я.
В сторону Ламии были посланы несколько дозоров и небольшой отряд альмогаваров, которые должны были проверить сведения на счет Феррана де Ареноса и подсчитать, сколько врагов собралось, чтобы сразиться с нами.
Вечером я собрал в своем шатре расширенный совет, в который включил Бенуа де Терма, Халила и Мелика. Афанасий приготовил нам на ужин молодого барашка с пряным соусом и испек мой любимый пирог с изюмом. Вино пили белое, потому что хорошее красное в последнее время нам не попадалось, а я уже стал таким гурманом, что даже посредственное употреблять не хотел. Джейм Сакоман, Беренгер Вентайола, Халил и Мелик, не привыкшие к таким вкусностям, работали челюстями за двоих. Мелик, как христианин, пил с нами вино, а Халил воздерживался. Когда приходил ко мне один, выпивал пару бокалов, но в присутствии туркопола старался показать себя истинным мусульманином. Я не обламывал ему удовольствие, не выдавал его тайну.
Когда все насытились, я открыл совещание сообщением:
— Фессалийцы ждут, что мы нападем на них и готовятся к сражению. Они собрали всех, кого могли, даже выпросили у императора Андроника отряд каталонцев, чтобы клин клином выбить. В общем, подготовились хорошо.
— Не впервой! Разобьем их! — уверенно произнес Беренгер Вентайола.
Меня порадовала его уверенность. Боевой дух на войне — самое главное оружие.
— В победе никто не сомневается, — подтвердил и я. — Только, если мы ударим сейчас, когда они подготовились к сражению, то потерям много людей, — и спросил: — Нам нужны большие потери?
— Не очень, — ответил за всех Джейм Сакоман.
— Я тоже так думаю, — сказал я. — Поэтому сражение дадим там, где будем готовы мы, а не они, где местность будет нашим союзником. Так что завтра утром пойдем на север. Там пока нетронутые деревни, есть, что взять.
— Непривычные мы отступать, — дипломатично произнес альмогавар.
— В мы будем не отступать, а заманивать врага в ловушку, — возразил я. — И деньги зарабатывать. Не забывайте, что оплата у нас повременная, а не за победы, что после того, как разобьем эту армию и захватим Новые Патры, контракт закончится. У вас есть на примете новый наниматель?
— Пока нет, — ответил Джейм Сакоман.
— Тогда делайте, что я говорю. Мои интересы полностью совпадают с вашими. Мне нужна победа с малыми потерями, иначе вскоре не с кем будет идти в бой, — заверил я.
Фессалийская армия три дня ждала наше нападение. Вроде бы разведка у них работала неплохо, и крестьяне доносили, что мы двинулись на север, но преследование началось не сразу. Наверное, не могли поверить, что непобедимые каталонцы отступают. Зато, когда поверили в это, рванули за нами на максимальной скорости, какую позволял им обоз. Мы тоже прибавили, чтобы дистанция между нами сокращалась не слишком быстро. Пока не добрались до подходящей долины, покрытой полями и поспевшей пшеницей. Со дня на день ее надо было косить. Боюсь, что с этих полей зерна соберут мало. Зато удобрим мы их хорошо. Это была длинная ложбина между пологими холмами. Лучшего места для атаки конницы не придумаешь.
Фессалийская армия отставала на два дневных перехода, поэтому у нас было время провести учения. Я объяснил каждому отряду, что и как он должен делать, прорепетировал их действия по отдельности и всех вместе. Ни каталонцы, ни турки, ни туркополы, ни даже бывшие тамплиеры никогда не занимались подобной ерундой. Сражения всегда происходили спонтанно. Мне пришлось долго объяснять, что не должно быть никакой самодеятельности, только четкое выполнение моих приказов. Чтобы все прониклись, я пригрозил:
