Неуверенность чувствовалась в ее голосе, нужно было остановить ее и не заставлять мучительно вспоминать несуществующие события. Гипнотизер Накта явно обработала ее слишком кустарно, но я продолжал ждать, когда она закончит говорить.
– Многие в театре были из свободных кланов, они притворялись имперцами. Видимо кто-то их раскусил и настучал работорговцам. В ночь, когда на театр пришла облава, я сразу смекнула, что к чему, и бросилась бежать. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня отдали в бордель или – что ещё хуже – убили, поняв, что я Накта. Но, как видишь, убежать мне не удалось. Правда, в какой-то степени мне повезло. Смотритель Эссен определил меня в рабочие рабыни, а не в служанки.
Пока она рассказывала, я думал о том, как бы стереть спящую установку, которая в любой миг может принудить ее меня убить. Стиратель, это конечно же единственный и самый простой способ, но вот хороший Стиратель, который сможет отыскать именно эту установку – такого еще найти нужно. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это не такая уж и проблема. У меня всегда есть моя сила, ну и потрачу несколько недель на изучение дара Стирателя, для этого достаточно будет иметь рядом даже слабого представителя данных способностей. И без сомнения затем я сам смогу убрать установку. А пока рядом с Амали мне лучше не засыпать и на всякий случай не терять бдительность.
Тем временем мы подошли к сурирату, Амали придирчиво окинула его взглядом. Потом испуганно посмотрела и сделала шаг назад.
– Это ведь сурират императора.
Она взволновано таращила глаза, и я поспешил ее успокоить:
– Да, верно – императорский. Можно сказать, что теперь это мой сурират.
– Как это твой? – Амали перевела на меня непонимающий взгляд, я только улыбнулся и подтолкнул ее к подъемному лучу.
***
Реакция Амали на новость о том, что я Хранитель Хемы была вполне предсказуема. А я уже смирился с тем, что эту реакцию мне предстоит наблюдать не единожды. Сначала она не поверила, и решила, что я ее разыгрываю, долго смеялась и шутила на эту тему, пока я не отвел ее в кабину пилота и не приказал Стражу подтвердить мои слова.
Амали была настолько шокирована, что весь оставшийся путь почти не разговаривала, а то и дело кидала в мою сторону опасливые взгляды, попутно пытаясь привести себя в порядок.
К концу пути она, похоже, немного успокоилась и информация улеглась в ее голове, потому что она начала задавать вопросы и интересоваться, что я теперь планирую делать дальше. Я ей все без утайки рассказал, и, кажется, мои планы снова ввели ее в состояние шока, потому что она вновь задумчиво замолчала.
Прежде чем покинуть сурират, я отдал кое-какие распоряжения Стражу по поводу смотрителя Эссена, и уже через несколько минут у меня был номер телефона свамена Виджи. Без раздумий я позвонил ему, вежливо представился и кратко описал ситуацию.
Судя по голосу, свамен Виджи был довольно молод, возможно, даже младше меня. Сначала он откровенно растерялся, потом засыпал меня вопросами, видимо, до конца не веря, что это не шутка. Как выяснилось, Эссен работает смотрителем в том поселке больше двадцати пяти лет, а сам свамен Виджи знает его с детства и не верит, что тот мог творить такое и обманывать его. Но, в итоге, ему пришлось поверить, он пообещал, что разберется и, если Эссен реально преступник, накажет его по закону. Как-то не очень убедительно он об этом говорил, да и сам свамен Виджи не показался мне человеком решительным и строгим, а скорее напротив – мягким и неуверенным в себе. Эссен выкрутится, запудрит парню мозги и выйдет чистым из воды. Поэтому я приказал Стражу выслать туда кого-нибудь из Министерства дознания преступлений и провести расследование, так я буду точно уверен, что Эссен получит то, что заслужил.
Когда мы высадились с Амали у дома Карима, я сразу заметил сестер, плещущихся в море, и Айрису, греющую на солнце большой живот. Они были так увлечены, что не заметили ни сурират, ни нас. Зато Карим был на стрёме и уже решительно шагал в нашу сторону.
– Опять пропал, ничего не сказав, – заворчал он, косясь на Амали. – Нет! Ну можно ведь предупредить!
– Я спешил, к тому же я сказал Айрисе, разве этого недостаточно?
Карим поморщился, закачал головой. Затем повернулся к Амали, расплылся в учтивой улыбке и склонил в галантном приветствии голову:
– Бал Амали, я – Карим Абакар, рад знакомству. Мой дом в вашем распоряжении.
Амали одарила Карима очаровательной улыбкой благодарности:
– Благодарю, свамен Карим, вы так добры, как видите, мне не помешало
бы привести себя в порядок.
Пока Карим и Амали обменивались любезностями, Женька с Лерой нас наконец увидели и теперь, накинув на плечи полотенца, прямо босиком спешили по каменным ступеням вверх на утес. Айриса тоже нас видела и начала собираться, но как-то медленно и явно неохотно.
Амали, завидев девчонок, начала улыбаться еще очаровательнее прежнего. И все-таки она умела нравиться, умела расположить к себе, да все Накта обладали таким умением. Но зато я мог быть уверен хотя бы в том, что с сестрами она уж наверняка поладит.
Дальше началось знакомство и приветливое щебетание со всех сторон.
– Амали.
– Лилуай.
– А я Ариа, – с заметным акцентом произнесла Женька, а потом, повернувшись ко мне, нахмурилась и кивнула в сторону Айрисы, осуждающе закачав головой. – Эх, ты! – в сердцах возмутилась она по-русски.
В ответ я только рассмеялся, а Женька показала мне кулак, но совсем незлобиво; она ведь наверняка знала, что на Хеме многоженство в порядке вещей.
Лера с Амали о чем-то мило беседовали, Карим с интересом наблюдал, как я кошусь в сторону приближающейся Айрисы. Я нетерпеливо ждал и одновременно опасался ее реакции. Естественно, я мог бы поступить как большинство мужчин в Империи. Просто не обращать внимания на то, как относятся друг к другу его женщины. Но мне почему-то было важно, чтобы они ладили.
Айриса окинула Амали с ног до головы придирчивым взглядом. Амали, умеющая держаться в любой ситуации, приветливо улыбнулась и прощебетала:
– Здравствуй, Айриса, отлично выглядишь. Беременность тебе очень идёт.
Айриса неодобрительно фыркнула, метнула в мою сторону убийственный взгляд, а затем, тяжело вздохнув, закатила глаза и небрежно бросила Амали:
– А ты ужасно выглядишь, – она направилась к дому и уже через плечо добавила: – Ну что стоишь? Идем, приведем тебя в порядок.
Амали улыбнулась, подмигнула мне и засеменила за Айрисой. Лера и Карим хитро усмехались, провожая женщин взглядом, а Женька снова показала мне кулак.
– Что? – рассмеялся я.
– Ловелас! – буркнула Женька таким тоном, будто это было невесть какое ругательство. И словечко ж еще такое вспомнила – ловелас.
– Ты мыслишь стереотипно, – сквозь смех сказал я сестре. – На Хеме многожёнство в порядке вещей. Я разве хуже остальных?
