Столовая представляла собой самое мрачное помещение в доме.
Длинная узкая комната с окнами с одной стороны, завешанными тяжелыми шторами.
Огромный стол, стулья с высокими спинками. За стол мы сели втроем:
Алексей Петрович, я и Кирилл. Подавал парень в светлой
куртке, чем-то похожей на ливрею, типичный официант, однако выражение лица и
взгляд, брошенный им на хозяина, меня насторожили. Как-то угадывалось, что
держать в руках, например, обрезок трубы для него привычнее, чем поднос. Пока я
не видела в доме ни одной женщины, зато успела познакомиться с тремя
малосимпатичными молодыми людьми, и это не считая Ивана и таинственного Кирилла
Сергеевича. Дом стал еще больше походить на тюрьму, где главный заключенный,
возможно, — сам хозяин.
Господи, что же они затеяли?
— Как планируешь провести вечер? — вдруг спросил
Алексей Петрович. Голос прозвучал так, точно неожиданно ударили в колокол, вот
ведь чертово место.
— Собираюсь лечь спать, — хмуро ответила я. —
Устала с дороги. Может, немного погуляю в саду. Ты, разумеется, хочешь, чтобы я
безвылазно сидела в этом жутком доме?
— Вовсе нет, — испугался он. — Мне бы только
хотелось… может быть, сегодня вечером мы немного посидим вдвоем? Тебе ведь есть
что рассказать мне?
— Рассказать? — Я презрительно усмехнулась. —
Мне совершенно нечего тебе рассказывать. Но если ты так желаешь, я зайду в
библиотеку. Ужасный обед, — добавила я, поднимаясь из-за стола, и
отправилась в свою комнату, но перепутала двери и оказалась в кухне. Тот самый
парень в темном костюме, что звал меня обедать, сидел за столом и пил кофе,
просматривая газету. При моем появлении он поднял голову и уставился
вопросительно.
— Я хотела выйти в сад, — рявкнула я. —
Кто-нибудь уберет этих кошмарных собак?
Парень нехотя поднялся и пошел к стеклянной двери, которая
как раз выходила в сад, а я заглянула в дверь по соседству. За ней оказалась
большая кладовая, на полке слева я заметила фонарик. Никогда не знаешь, что в
жизни пригодится, — я взяла фонарик и покинула кухню, пока парень не вернулся.
Никого не встретив в коридорах, я добралась до своей комнаты, спрятала фонарик
под кровать и выглянула в окно. Собачки вроде бы отсутствовали, может, в самом
деле стоит немного прогуляться?
Из башни должен быть выход в сад, я быстро сориентировалась
и нужную дверь нашла сразу. Только оказавшись на улице, я по-настоящему поняла,
как тяготит меня этот дом, и вздохнула с облегчением, подняв голову к голубому
небу. Сад вовсе не был садом — несколько старых деревьев в разных частях
довольно обширного пространства, сохранившиеся еще с тех времен, когда монстра
из красного кирпича здесь и в помине не было. На колокольне ударили в колокол,
я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на часы: половина пятого, должно
быть, сейчас начнется вечерняя служба. Я стояла, слушала, глядя на церковную
колокольню, белой свечой устремившуюся в небо, потом перевела взгляд на дом.
Трудно представить более неподходящее соседство.
Сад я осмотрела за десять минут и не нашла в нем ничего
интересного, но еще с полчаса исправно вышагивала от дома к забору, потому что
возвращаться в свою комнату не было ни малейшего желания. Обогнув дом, я
оказалась перед очень странным сооружением: кирпичное, наполовину врытое в
землю, слева высокая труба — тоже из красного кирпича, со стороны фасада ее не
увидишь, а вот отсюда рассмотреть ее не составило труда. Однако приблизиться к
чуду архитектуры мне не удалось. Металлическая дверь, к которой спускались пять
ступеней, вдруг открылась, и моим очам предстал тот самый парень, что пил в
кухне кофе. Он подозрительно посмотрел на меня, а я, вздернув подбородок,
прошла мимо. Парень проводил меня взглядом и еще некоторое время стоял на углу,
как видно, пытаясь решить, что я затеяла. Если честно, я и сама не знала. За
сооружением с трубой, которое скорее всего было котельной, потому что ни на что
другое просто не походило, оказалась асфальтированная площадка и еще одни
ворота, поменьше и не такие красивые, как те, через которые мы въезжали. Возле
кирпичной ограды стояли мусорные контейнеры. Неудивительно, что глаза у парня
на лоб полезли: что могло понадобиться хозяйке в таком месте? Хотя, может, для
него я как раз и не хозяйка, а заключенная. Повертев головой, я совсем было
собралась покинуть дворик, но у контейнера вдруг что-то зашуршало, и
послышалось жалобное мяуканье. Подойдя поближе, чтобы понять, в чем дело, я
увидела котенка. Он сидел в наполовину заполненном контейнере и орал, потому
что не мог вылезти.
— Подожди, глупыш, — усмехнулась я, — сейчас
я тебе помогу.
Я пошарила вокруг глазами, увидела деревянный ящик,
подтащила к контейнеру и, взобравшись на него, стараясь не испачкать платье,
нагнулась, чтобы достать котенка. Тот повел себя неожиданно: фыркнул, выпустил
когти и попытался спрятаться.
— Что ты делаешь? — принялась я увещевать
неразумное животное. — Я же тебе помогаю.
Кот уговорам не внял, но я все-таки сумела ухватить его за
шкирку и вытащить из контейнера. Вместо благодарности он искорябал мне руку,
вырвался и стрелой бросился со двора, протиснувшись в щель под воротами. Я
только головой покачала и, честно сказать, на котенка обиделась, потому что
рассчитывала оставить этого зверя у себя: вдвоем, как известно, веселей, да и
друг в такой ситуации, как моя, не помешает, даже если он такой маленький. Кот
рассудил иначе, и теперь я стояла на ящике возле контейнера и качала головой.
Пора было уходить отсюда, вряд ли котенок вернется. Еще раз вздохнув, я
неожиданно обратила внимание на содержимое контейнера: в основном это были
коробки из-под обуви. Я достала одну и повертела в руках. Итальянская фирма, тридцать
шестой размер. Коробок штук десять, размер один и тот же, но фирмы разные. Я
вспомнила о туфлях в гардеробной. Совершенно новые туфли, а вот это коробки
из-под них.
Ну и что? Трудно ответить, почему это меня так насторожило.
Торопливо покинув двор, я минут пятнадцать бродила в саду,
мысленно возвращаясь к туфлям и коробкам, озарения не удостоилась и вернулась в
дом.
