Взгляд мой упал на туфли, а рука нащупала кусок подошвы в
кармане. Чертова обувь не давала покоя. Допустим, у хозяйки был тридцать
восьмой размер, а у меня тридцать шестой. Ее одежда мне подходит, а вот обувь
нет. Кирилл покупает туфли нужного размера и привозит сюда, а Полинины сжигает
в котельной. Зачем?
Чтобы никто не обнаружил подмены? Алексей Петрович не может
в одиночку передвигаться по дому, и подменить обувь — не проблема, но все-таки
непонятно, зачем туфли Полины нужно было сжигать? Не проще ли оставить их в
гардеробной, мужчины к таким вещам невнимательны, Алексей Петрович вряд ли
вообще заглядывал в гардеробную жены, зато хозяйка, вернувшись, пропажу обуви обнаружит
сразу.
Чепуха какая-то… А может, никто никаких туфель не сжигал?
Кусок кожи оказался в топке вместе с мусором? Мне и самой эта мысль не
приглянулась… Оставим пока туфли в покое, и без них вопросов накопилось
множество. Кто этот таинственный мужчина, с которым не так давно беседовал
Кирилл (беседовал дружески, на «ты»).
Пожалуй, об этом стоит поговорить с Андреем, свои делишки он
обделывает без ведома хозяев, а пакетик наверняка захочет вернуть. Вряд ли он
откажет мне в такой малости, как ответы на простенькие вопросы… Был еще портрет
в нежилой комнате. Чувство, что я испытала, стоя перед ним, словами не
передать, но в том, что портрет является ключом к разгадке, я почти не
сомневалась.
Прикрыв глаза, я попробовала представить лицо женщины на
полотне, потом поднялась, прошла к бюро, достала лист бумаги, карандаш и начала
писать: блондинка, длинные пышные волосы с короткой челкой, распущенные по
плечам, высокие скулы, тонкий нос, крупный рот с пухлыми губами, большие
светлые глаза, темные брови. Прочитав написанное, я пожала плечами и вернулась
в постель.
Начинался новый день, в комнате светлело, и лампу можно было
выключить. Я закрыла глаза и посоветовала себе незамедлительно уснуть.
Разбудил меня собачий лай. Я подошла к окну и выглянула во
двор. Один из доберманов носился возле калитки и изводил тявканьем всю округу,
два других сидели копилками в стороне, прядали ушами и явно не могли понять,
чего их приятеля так разбирает. Покачав головой, я отправилась в ванную, а
вернувшись оттуда, застала в своей комнате Кирилла Сергеевича.
— Доброе утро, — сказал он. Взгляд был
настороженным, а улыбка на губах совершенно фальшивой. Если бы он видел себя в
зеркало, счел бы за благо от нее избавиться.
— Вам не трудно предупреждать меня стуком о своем
визите? Я могла выйти из ванной голой.
— Я стучал, — ответил он серьезно. — Вы,
должно быть, не слышали.
— Значит, стоило подождать в коридоре, когда я услышу.
— Извините, — подумав, сказал он. Я села напротив
и принялась рассматривать свои ногти.
— Как спалось? — спросил он. Неужто мое ночное
путешествие не осталось незамеченным?
— Плохо. Чертов дом, замок с привидениями, да и только,
всю ночь не могла уснуть, а утром один из псов явно спятил и поднял на ноги всю
округу.
— Собачки — существа неразумные, — хихикнул Кирилл
Сергеевич. — А вот мы с вами, в отличие от них, думать просто обязаны.
— О чем? — усмехнулась я.
— О наших делах, разумеется.
— Я только о них и думаю, — заявила я без намека
на иронию.
Кирилл Сергеевич попытался что-то разглядеть в моем лице,
посерьезнел и деловито продолжил:
— Ваше безвылазное пребывание в доме может вызвать
подозрение мужа. В гараже «Форд» Полины, думаю, машина вам понравится.
Прокатитесь по магазинам…
— .Хорошо, — вздохнула я. — Если вы считаете,
что я должна болтаться по городу с неизвестной целью, ради бога. Однако я могу
встретить знакомых Полины, о которых понятия не имею, что делать в этом случае
— симулировать амнезию?
— У нее не было друзей, и маловероятно, что вы
встретитесь с кем-то из знакомых. На журнальном столе водительское
удостоверение и технический паспорт на машину.
— Настоящие?
— Разумеется, — пожал плечами Кирилл. — Кроме
водительского удостоверения, вы получите ее паспорт, тоже настоящий.
— Полина путешествует налегке? — удивилась я.
— Она сбежала за границу под чужим именем, надеясь, что
Алексей не сможет ее отыскать.
— Он отыскал, но она не пожелала вернуться. Не скажете,
почему? Или ее не интересуют деньги?
— Интересуют. — Разговор явно не доставлял Кириллу
никакого удовольствия, он смотрел с неприязнью и как будто с трудом
сдерживался. — Все гораздо проще, они не интересуют человека, с которым
она путешествует.
— Алексей Петрович действительно смертельно болен?
— У него рак, — помедлив, ответил Кирилл. —
Врачи дают от силы два месяца.
Боюсь, что он и столько не протянет.
— Боитесь? — не поверила я. Он поморщился:
— У вас сложилось обо мне неверное представление.
Надеюсь, вы не станете вызывать подозрения вашего мужа и отправитесь на
прогулку.
Он поднялся и пошел к двери, а я сказала:
— Я поеду. Мысль о пятидесяти тысячах согревает мне
душу.
Он поморщился, а я засмеялась.
На столике действительно лежали техпаспорт и водительское
удостоверение с моей фотографией. Никакого сомнения, что фото мое, только на
нем я с новой прической. Неужели мы так фантастически похожи с неизвестной
Полиной? Кирилл говорил, она на четыре года старше. Может, у меня есть сестра?
Ни о какой сестре мама ничего не рассказывала. А если у отца раньше была другая
семья? На него это похоже. Но такое фантастическое сходство… Глупо попусту
ломать голову, лучше попытаться побольше узнать о Полине. «Легко
сказать», — хохотнула я и через пять минут покинула комнату.
Гараж располагался в полуподвале под центральной башней и
занимал огромную площадь, здесь мог бы разместиться по крайней мере десяток
машин. В настоящий момент их было три: «Мерседес» Кирилла, на котором мы
приехали, огромный «Лендкруизер» серебристого цвета и черный «Форд» — седан. Я
громко хлопнула дверью, войдя в гараж, ожидая, что кто-нибудь непременно
появится на этот звук.
