Не могу сказать, что это привело его в восторг, но он
промолчал. Вскоре мы спустились к старому драмтеатру и плутали некоторое время
в лабиринте улочек, застроенных трехэтажными домами. Двенадцать лет назад я
жила в нескольких кварталах отсюда. В первый день по приезде я попыталась найти
свой дом, но вместо него обнаружила новенькое здание городской администрации.
Андрей затормозил возле двухэтажного дома, выкрашенного в
ядовито-желтый цвет.
— Я минут на десять, — пробормотал он, точно
извиняясь.
— Не торопись, — милостиво улыбнулась я и от
нечего делать принялась вертеть головой.
Прямо напротив на здании с высокой аркой красовалась вывеска
«Городская справка». «С чего-то начинать надо», — подумала я и направилась
в сторону арки.
Вход в «Горсправку» был со двора. По невероятно крутой
лестнице я поднялась на второй этаж, толкнула тяжелую дверь и оказалась в
большой комнате. Три стола, вдоль стен шкафы с пожелтевшими папками, и такая
тишина, точно я не в госучреждении, а в чистом поле. Я уже совсем было
собралась кричать «ау», но тут боковая дверь открылась, и в комнату вошла
женщина лет сорока.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, стараясь
произвести хорошее впечатление.
— Здравствуйте, — кивнула женщина, устроилась за
столом и сказала:
— Садитесь. Что вы хотели?
— Можно узнать адрес?
— Фамилию, имя, год рождения знаете? — Она
протянула мне листок бумаги и авторучку. — Пишите. — И стала набирать
номер телефона.
— Надя, это я… посмотри… — Женщина взяла из моих рук
листок и прочитала:
— Басманов Алексей Петрович, тридцать пять лет… да…
Подождите секунду, — кивнула она мне, помолчала, вертя в руке карандаш, и
вновь заговорила:
— Ага… нет… Отчество правильно написали? — спросила
она меня. — Может, Иванович?
— Петрович.
— Такого нет…
— Тогда, может быть, Басманова Полина
Витальевна? — торопливо сказала я. И через минуту получила адрес: улица
Бабеля, дом пятьдесят два, квартира шесть.
Именно он значился в паспорте Полины. — Они муж и
жена, — заметила я, глядя на женщину.
— Нет такого в городе, — выписывая мне квитанцию,
пояснила женщина. — Точнее, не прописан.
— А как его можно найти?
— В каком смысле? — не поняла она.
— Ведь где-то он прописан, я точно знаю, раньше они
жили вместе, возможно, он уехал? Когда люди выписываются, они обычно сообщают,
куда…
— Это вам в ЖКО надо.
— Не могли бы вы мне помочь? — собравшись с духом,
спросила я.
Она помолчала, едва заметно пожала плечом и сказала:
— У нас же горсправка, а не милиция… Пропавших мы не
разыскиваем.
— Я понимаю,.. — С минуту мы смотрели друг на
друга.
* * *
— Можно попробовать, — вздохнула женщина. —Но
это будет стоить дороже, и обещать ничего не могу. Ваш Басманов в паспортном
столе мог сказать, что в Москву поехал, а укатил в Урюпинск. Вот и ищи ветра в
поле… Таких возможностей у меня, конечно, нет.
Я аккуратно положила перед ней купюру.
— Позвоните через два дня, — торопливо убрав
деньги, сказала женщина и записала номер на клочке бумаги. — Меня Алла
Геннадьевна зовут.
— Спасибо, — я широко улыбнулась и покинула
комнату.
Андрей стоял возле «Форда» и заметно нервничал.
— Куда тебя носило? — накинулся на меня.
— Надоело в машине сидеть…
— И дверь не заперла, а если б угнали?
— Да я вон в том дворе прогуливалась, за машиной
приглядывала…
— Приглядывала, — передразнил он, но уже вполне
успокоился и ворчал больше для порядка. Как видно, визит прошел успешно,
высокое чело разгладилось, а через несколько минут он даже принялся насвистывать. —
Куда теперь? — спросил миролюбиво.
— Ты знаешь, где улица Бабеля?
— Найдем, — кивнул он.
Улица Бабеля находилась в новом районе, дом пятьдесят два
ничем не отличался от сотни других подобных домов. Серый кирпич, девять этажей,
застекленные лоджии.
— Ты надолго? — забеспокоился Андрей, высаживая
меня возле первого подъезда, И показал на сотовый, который лежал на
панели. — Кирилл позвонить может…
— Скажешь, что мы в кафе, а я в туалет вышла… Он зло
фыркнул, но возражать не стал. Шестая квартира была на втором этаже — тяжелая
бронированная дверь, «глазок». Я нажала кнопку звонка и долго слушала
переливистую трель.
Никто открыть не пожелал. Постояв без всякого толку
несколько минут, я развернулась, с намерением удалиться, но тут наверху
хлопнула дверь. На лестнице появилась девчушка лет двенадцати и посмотрела на
меня с подозрением.
— Извините, вы Басмановых из шестой квартиры не
знаете? — спросила я.
— Они тут не живут… тут никто не живет, — уточнила
девочка. — Давно уже.
Вы у мамы спросите, она дома. Девятая квартира…
Я поднялась на третий этаж и позвонила. Дверь открыла
молодая женщина, посмотрела недоуменно, я внутренне напряглась, но узнавать
меня она и не думала.
— Извините, я по поводу ваших соседей из шестой
квартиры…
— Вы из ЖКО, что ли?
— Я из горэлектросети, — лихо соврала я.
— А-а, они тут не живут, но за квартиру платят.
Платежки в наш ящик бросают, их-то еще в прошлом году сломали, вся местная
шпана в нашем подъезде, не знаю, как еще стены целы, а ЖКО до этого дела
никакого. Теперь бросают все платежки нам. Я храню, вдруг хозяева спросят?
— А где они, вы не знаете?
— Понятия не имею. Они здесь и не жили. Года четыре
назад приехали, ремонт затеяли, а потом — ни его, ни ее. Хотя, может, и
приходят, я ж не слежу.
— А вы хозяйку хорошо знали?
— Да я ее и видела-то раза три. Доведись у подъезда
столкнуться, и то не узнаю.
«Так оно и есть», — мысленно согласилась я и,
простившись, вернулась в машину.
