Мое маленькое расследование зашло в тупик. Полина вместе с
мужем некоторое время жили здесь, а потом переехали в новый дом. Тому, что
Полина прописана в старой квартире, может быть множество объяснений, прописка
сейчас никакой роли не играет. Именно поэтому Алексей Петрович, купив дом, не
пожелал в нем прописаться. В конце концов, имеет право. Сегодня утром меня
кому-то показывали, мужчине лет шестидесяти, в светлом костюме, брюнету с
короткой стрижкой. Приехал он на шикарной машине в сопровождении охраны. Номер
я записала, только что мне это дает? Загадок все больше, а вот с правильными
ответами туго, точнее, их вовсе нет.
Андрей уже некоторое время колесил по центру, время от
времени поглядывая на меня.
— Сколько нам еще кататься? проявила я интерес.
— Почти два часа, — ответил он. — Может, в
кино сходим? Все лучше, чем без дела бензин переводить.
— Сходи, — кивнула я. — А мне надо
прогуляться. Мои слова вызвали сильнейшее беспокойство.
— Куда это? — покусав губы, спросил он.
— Ближе к дому. Высади меня возле церкви и заезжай
через час.
— Так ты в церковь хочешь? Я тебя на стоянке подожду.
— Подожди.
Придя таким образом к соглашению, мы повернули в сторону
дома. Андрей приткнул машину недалеко от ограды и полез за журнальчиком,
который валялся на заднем сиденье, а я пошла в церковь. Убедившись, что Андрей
уткнул нос в журнал, я юркнула за угол и осторожно выглянула: так и есть, дом
отлично виден.
Отсюда он выглядел еще более мрачным, точно декорация к
фильму ужасов. Слева от меня находилась церковная сторожка, возле одной из ее
стен были свалены бревна, как видно, предназначенные для ремонта колокольни.
Воспользовавшись тем, что вокруг ни души, я устроилась на верхнем бревне почти
с удобствами. Из-за сторожки со стороны дома увидеть меня вряд ли могли, так
что я не особенно беспокоилась.
К сожалению, внизу ничего интересного не происходило. Машина
все еще стояла возле крыльца, шофер дремал, открыв свою дверь, троица
доберманов, посаженных на цепь, сонно таращилась на гостя, выглядывая из-за
угла. Я раздосадованно покачала головой, хотя имела слабое представление о том,
что хотела бы увидеть. От крыльца я подняла взгляд к центральной башне и в
одном из окон заметила Алексея Петровича, а рядом с ним того самого мужчину,
что два часа назад помахал мне рукой. Мужчина что-то говорил, а Алексей
Петрович кивал в ответ. Только я собралась пожалеть о том, что не могу
подслушать их разговора, как кое-что сообразила и едва не свалилась с
облюбованного мною бревна. Мужчина был невысокого роста и едва доставал Алексею
Петровичу до плеча. Конечно, не рост гостя произвел такое впечатление, а тот
факт, что, разговаривая с ним, Алексей Петрович стоял. Между тем и он, и Кирилл
уверяли, что без инвалидного кресла мой «муж» обходиться не может. Я
удовлетворенно рассмеялась. Вот, по крайней мере, хоть одна разгадка: ночной
гость Кирилла — не кто иной, как сам Алексей Петрович, — на самом деле
вполне способен передвигаться без посторонней помощи. А я еще удивлялась,
почему они беседовали в комнате Кирилла, ведь логичнее Кириллу было посетить
больного хозяина, чтобы не создавать лишних трудностей. Только никаких
трудностей не существует…
Мужчины отошли от окна, а я перестала веселиться и опять
заскучала: ну, разгадана одна загадка, так на смену ей сразу пришла другая:
зачем ему понадобился этот маскарад? Вызвать жалость у жены-беглянки? Почему
нет?
Предположим, он в самом деле любит свою Полину и всеми
силами старается удержать ее в доме. А зачем нужна демонстрация моей особы
утреннему гостю?
Может, Алексей Петрович хотел убедить приятеля в том, что
его семейная жизнь вполне благополучна? Я тяжко вздохнула, раздражаясь от
множества вопросов, и тут едва вторично не слетела с бревна от очень
простенькой мысли: а что, если не я обманываю Алексея Петровича, а он меня?
Что, если ему доподлинно известно, что никакая я не Полина, а умелая подделка?
Кстати, подслушанному мною ночью разговору это никак не противоречит. И нужна я
в этом доме для того, чтобы было кого продемонстрировать приехавшему дяде?
Мысль слегка оглушила, но я почти сразу себя одернула и посоветовала не
фантазировать. К чему Кириллу разыгрывать спектакль, заставляя меня изучать
чужие привычки, менять прическу и говорить голосом Полины? Только для того,
чтобы неизвестный дядька один раз взглянул издалека? «Овчинка выделки не
стоит», — как любил повторять наш сосед. Но отчего-то Алексей Петрович
прикидывается смертельно больным? Если он знает, кто я, Кириллу логичнее было
привести меня в дом и здесь тренировать. А я бы пошла на это? Нет, разумеется.
В доме я согласилась остаться по одной причине: передо мной был инвалид,
которому, с моей точки зрения, грозила опасность. Очень возможно, что Кирилл на
это и рассчитывал… С другой стороны, отметать возможность того, что Алексей
Петрович обманывает свою жену, играя на чувстве жалости, и при этом сам
обманывается, принимая за нее совершенно другого человека, тоже нельзя.
Остается главное: решить, стоит ли возвращаться в этот дом?
Паспорт у Кирилла, если моим рассказом заинтересуются в
милиции, очень возможно, что он заготовил весьма правдоподобную версию
происходящего, а со мной сразу же решит поквитаться. У него фотография сбитого
мужчины и свидетели, я в чужом городе, и на помощь рассчитывать не приходится.
И с какой стати в милиции должны верить мне, а не тому же Кириллу, который, ко
всему прочему, адвокат (хотя утверждать с уверенностью не берусь). Да,
веселенькое дельце…
Есть еще вариант: попытаться сбежать с паспортом Полины.
Кирилл будет меня искать и преуспеет в этом. О том, чтобы остаться в России с
чужим паспортом, не может быть и речи. Как я устроюсь на работу? Да и жить с
оглядкой всю жизнь — дело не из приятных…
— Ну вот и решили, — пробормотала я, поднимаясь с
бревна.
В этот момент двери дома распахнулись, и на крыльцо вышли
Алексей Петрович, Кирилл и их гость. Они обменялись рукопожатиями, гость сел в
машину и отбыл, махнув на прощание рукой. Кирилл и Алексей Петрович дождались,
когда машина скроется за воротами, и вернулись в дом, а я смогла убедиться, что
мой «муж» выглядит совершенно здоровым и на своих двоих передвигается без
труда.
Решив, что увидела достаточно, я пошла к машине. С журналом
Андрей покончил и теперь дремал.
— Домой? — спросила я, устраиваясь рядом.
— Полчасика еще придется покататься, — вздохнул
он, посмотрев на часы.
— Давай покатаемся, — пожала я плечами.
— Куда? — спросил он, заведя машину. —
Направо, налево?
— Куда хочешь, — отмахнулась я. Он выехал на
центральную улицу, свернул направо и начал спускаться к реке.
