— Вы Полина Витальевна? — спросила она, когда мы
вышли из машины.
— Да.
— Проходите… Владимир Андреевич предупреждал, что вы
приедете.
Мы вошли в дом и следом за женщиной отправились длинным
коридором, который кончился широкой застекленной дверью на веранду. Здесь на
тахте среди десятка подушек лежал старик, такой морщинистый и дряхлый, точно
отбывал на земле по крайней мере третий срок. Глаза его были закрыты, но,
услышав скрип двери, он открыл их и даже повернул голову. Взгляд неуверенно
скользнул по моему лицу, замер на лице Кирилла и вновь вернулся ко мне. Старик
с облегчением вздохнул и сказал:
— Ты приехала…
А я сообразила две вещи: обращается он ко мне, а Кирилл не
потрудился сообщить имя предполагаемого родственника, и, как я должна его
называть, ведомо одному Господу. Но что-то говорить нужно, и я ответила:
— Да.
— Полина, — нараспев сказал старик, глядя на меня
с мукой, а я испугалась, что он сейчас заплачет. — Я рад, что ты
вернулась. — Он слабо пошевелился, протянул руку и спросил испуганно:
— Вы помирились с Алексеем? Ты ведь вернулась к нему,
да? Почему он не приехал с тобой?
— Он плохо себя чувствует, — ответила я и
добавила:
— Беспокоиться не стоит. — Я даже не знала, на
«вы» мы с родственником или на «ты», и сердито посмотрела на Кирилла. Он отошел
в сторону и оттуда мило мне улыбнулся, точно наслаждался спектаклем.
— Ты не оставишь его? — испуганно спросил
старик. — Я предупреждал его, если вы разведетесь… впрочем, ты знаешь.
— Мы помирились, — сообразив, чего от меня хотят,
заверила я. — Все наши неприятности позади. Я в самом деле вернулась
навсегда.
Некоторое время мы стояли, глядя на умирающего. Дышал он
ровно и вскоре начал похрапывать.
— Идемте, — коснувшись моей руки, шепнул Кирилл, и
мы покинули веранду.
Женщина в переднике дожидалась в соседней комнате, сидя в
кресле с книгой в руках. Увидев нас, пошла навстречу.
— Как он себя чувствует? — тихо спросил Кирилл.
— По-моему, неплохо. По крайней мере, ни на что не
жалуется. На редкость спокойный больной. Конечно, я всего…
— Кто-нибудь навещал его сегодня? — перебил
Кирилл.
— Нет…
Пока они разговаривали, я выглянула в сад, потом взяла
книгу, которую читала сиделка, повертела ее в руках. «Поющие в терновнике»,
вместо закладки читательский билет; областная библиотека, Юркова Надежда
Васильевна.
— Вы идете? — окрикнул меня Кирилл, судя по
недовольству в голосе, уже не в первый раз.
— Да, разумеется, — заверила я, положив книгу на
место. — Вы знаете, мне так и не удалось ее прочитать.
— Что?
— Эту книгу, «Поющие в терновнике». Она есть в
библиотеке моего «мужа»?
— Понятия не имею, — проворчал он. Женщина вместе
с нами вышла на крыльцо и терпеливо ждала, когда мы покинем двор.
— Это неизвестный благодетель, от которого вы надеетесь
получить деньги? — спросила я, когда мы уже отъезжали от дома. Кирилл
Сергеевич взглянул хмуро и с неохотой кивнул. — Он богат и завещал деньги
моему «мужу»?
— Что-то вроде этого. Но есть нюанс. Этот человек
всегда больше любил Полину, чем собственного внука. И если бы узнал, что они
расстались…
Не скрою, я вздохнула с облегчением. Конечно, грех
обманывать старика, который одной ногой стоит в могиле, но теперь хотя бы все
стало ясно. Полина сбежала и не желает вернуться, несмотря на обещания большого
наследства. Для того и придуман этот трюк с подставной женой. А чтобы я не
сбежала раньше времени, хитроумный Кирилл посоветовал Алексею Петровичу
прикинуться инвалидом.
Смерть богатого родственника ожидается со дня на день, он
может пожелать увидеть меня в любой момент, с этой целью меня и держат в доме
под охраной.
Алексей Петрович получит свое наследство, мне выдадут
премию, а он сразу же выздоровеет и разведется с дражайшей половиной.
Гнусность, конечно, зато никаких загадок. Я голову ломала, а все так просто…
Стоп. А тайник и паспорт в нем? Кто эта неведомая Полина, назвавшая Алексея
Петровича Иудой? Вряд ли я об этом узнаю, если тот же Алексей Петрович не
пожелает меня просветить, а что-то подсказывает мне, что с подобными вопросами
лезть к нему не стоит.
Главное, я теперь уверена, никаких особенных тайн нет, все
банально до глупости: наследство, алчные родственники, капризный старик…
— О чем вы думаете? — спросил Кирилл.
— О том, как, должно быть, утомительно ждать наследства, —
ответила я.
Но на этом приключения в тот день не закончились.
Вечером мы сидели в библиотеке, мужчины пили коньяк, я
наблюдала за своим «мужем» и пыталась решить: какого черта он продолжает
притворяться? Ведет себя по отношению ко мне столь безукоризненно, что я
начинала сомневаться: полно, да знает ли он о подмене? Где-то около часа мы
сидели, почти не разговаривая, я порывалась покинуть библиотеку, но Кирилл
Сергеевич одарил меня таким взглядом, что я сочла за лучшее остаться. Было
ясно: что-то ожидается.
Зазвонил телефон, Кирилл Сергеевич снял трубку, сказал
отрывисто: «Да».
Лицо его вдруг окаменело, глаза приобрели странное
выражение, точно не взрослый мужчина сидел передо мной, а несчастный
потерявшийся ребенок. «Хорошо», — голосом без выражения заявил он, перевел
взгляд на Алексея Петровича и едва заметно кивнул. Тот сжал подлокотники кресла
и вымученно улыбнулся. "Старик, должно быть, умер, — подумала
я. — И не надоело им ломать передо мной комедию?
Было бы проще для них и для меня, скажи они правду с самого
начала. Впрочем, это я с собой лукавлю, вряд ли бы я добровольно согласилась
участвовать в их затее".
— Вам могут позвонить, — равнодушно и как бы между
прочим сказал Кирилл Сергеевич.
— Кто? — не поняла я.
— Еще один родственник, который тоже захочет вас
увидеть…
Словно в подтверждение его слов телефон зазвонил опять.
Кирилл снял трубку и протянул мне:
— Это вас.
В крайнем недоумении я взяла ее и услышала мужской голос,
звучал он хрипло и довольно неразборчиво, точно мужчина находился за сотни
километров отсюда.
— Это ты? — спросил он, а мне ничего не осталось,
как ответить:
— Разумеется, это я.
