— Домой, — вздохнула я.
Продолжать поиски в данном направлении бессмысленно. Для
спектакля Кирилл Сергеевич задействовал совершенно случайных людей, ни один из
них к нему не выведет. Сиделку и дом он нашел по объявлению, о старике знал
Иван, который жил где-то по соседству (а найти человека, много лет живущего на
подобной улице, труда не составит, там, как в деревне, все знают друг друга).
Вопрос: зачем это ему понадобилось? К чему выкидывать деньги на ветер, искать
всех этих людей?
Невероятная глупость. Хотя… К моменту моего появления в доме
на Северной я уже знала, что меня обманывают, и смысла продолжать комедию не
видела. Кириллу Сергеевичу надо было удержать меня в доме, а для этого
требовалось правдоподобное объяснение. Вот тогда и появился старик. Богатый
родственник, который со дня на день должен преставиться. Он завещал деньги
внуку, но при условии, что тот наведет порядок в семейной жизни. Я поверила во
всю эту чушь и успокоилась. А в действительности им надо было только одно:
чтобы я еще какое-то время изображала Полину, а потом погибла.
Я засмеялась, глядя в окно, чем вызвала недоуменные взгляды
таксиста и Лехи. Кажется, смысл спектакля, разыгранного передо мной, наконец
обнаружился.
Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Но вопросы
остались: для чего меня держали в доме? Убить могли сразу, выдав за ту же
Полину… Остается гость Алексея Петровича, который приветствовал меня взмахом
руки, а еще телефонный звонок. Им нужны были свидетели, свидетели того, что в
тот момент Полина была жива и погибла только два дня назад. Точно. Другого
объяснения просто не существует. А человека, который звонил, они по какой-то
причине смертельно боятся: Алексей Петрович во время разговора больше всего
напоминал мумию, а Кирилл Сергеевич обливался потом. Надо вспомнить, что сказал
этот якобы любовник Полины, вспомнить дословно… Нет, я тогда здорово
волновалась, торопливо считывала текст, а тут еще говорить приходилось не своим
голосом. В общем, я мало что соображала…
Итак, все мои сегодняшние изыскания совершенно напрасны.
Остаются дача (что-то подсказывало мне, что и этот след никуда не приведет) и
Светлана. Уж ей-то должно быть известно, кто такой Кирилл и как его найти.
Придется ее навестить… завтра. Сегодня я уже ни на что не годна.
— Остановите здесь, — опомнилась я, сообразив, что
мы уже выехали на объездную. Леха расплатился и, вслед за мной выйдя из машины,
недовольно проворчал:
— До твоего дома еще топать замучаешься.
— Не хочу привлекать внимание соседей, —
нахмурилась я.
Он помолчал какое-то время и вдруг спросил:
— Почему?
— Что? — Поглощенная своими мыслями, я не сразу
сообразила.
— Почему не хочешь привлекать внимание? — Взгляд
его был младенчески невинным.
— Я перебралась в этот дом, чтобы пожить здесь в тишине
и покое.
— А-а, я думал, ты от кого-то прячешься. Я
почувствовала себя крайне неуютно.
— Слушай, Леха, — сказала укоризненно, — не
совался бы ты не в свое дело.
— Да я по-родственному, — пожал он плечами.
Вечером, пока я готовила ужин, Леха дремал в комнате,
которую облюбовал себе для жительства. Ужинали в молчании, мысли мои блуждали
далеко от кухни, и я радовалась, что Леха сидит и помалкивает.
— Какие у тебя планы на завтра? спросила я, убирая со
стола.
— Навещу этого гада. А ты опять по городу носиться
будешь?
— Может, и буду, тебе что?
— Да ничего, говорил уже, по-родственному интересуюсь.
Может, тебе помощь нужна? Ты только скажи.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Ты свои проблемы
решай, а я уж как-нибудь со своими сама справлюсь.
Утром я проснулась поздно, что-то около девяти. День был
пасмурным, в комнате холодно и сыро, покидать постель не хотелось. Еще больше
не хотелось рисковать головой и ехать к Светлане, но, как говорится, есть такое
слово «надо». Иного способа найти Кирилла я не знаю.
Поднялась я с тяжелым вздохом и прошлепала в ванную. Кто-то
недавно принимал душ. Я открыла дверь и громко крикнула: «Леха!» Он не
отозвался. Его комната была пуста, а чайник на плите стоял еще теплый. Выходит,
родственник встал раньше меня и отправился добывать деньги. Забавно, вчера я не
знала, как от него избавиться, а сейчас жалела, что он не будет сопровождать меня
к Светлане. Хоть Леха и не блистал умом, но с ним как-то спокойнее. Тут меня
вдруг как стукнуло, я опрометью бросилась в свою комнату, вытащила пакет из-за
шкафа и в него заглянула. Доллары лежали на месте. Я покачала головой, не
скрывая вздоха облегчения, и сунула пакет за шкаф. «Нехорошо думать о людях
гадости», — попеняла я себе и вновь отправилась в ванную. Дверь на ночь
оставляли открытой, но запах все равно не выветрился, он вроде бы стал даже
настойчивее. Я подошла к металлической двери и как следует ее осмотрела. С
прежним результатом. Дверь была заперта, и, как ее открыть, одному Господу
ведомо. Для очистки совести я перепробовала все ключи на связке, которые нашла
в кухне и даже заглянула в шкафы. Скорее всего подвалом давно не пользовались,
дверь заперли, а ключ за ненадобностью куда-то сунули и потеряли. С утренним
туалетом в результате всех этих поисков я здорово задержалась и теперь злилась:
далась мне эта дверь. Может, я просто тяну время, не решаясь ехать к Светлане?
Наскоро позавтракав, я вышла из дома. Возле соседней калитки
стояла женщина.
— Здравствуйте, — громко сказала я. Она в ответ
кивнула и проводила меня долгим взглядом. Я заторопилась к остановке, испытывая
досаду: мое появление здесь не осталось незамеченным. А что, если соседи
знакомы с Полиной? Чего доброго, участковый явится. А у меня липовый паспорт с
чужой фотографией. Очень жаль, что не умею подделывать документы, сейчас бы
пригодилось.
До дома, где жила Светлана, я предпочла добираться
общественным транспортом. Вошла во двор и огляделась: абсолютно ничего
подозрительного. Двор как двор, несколько машин на стоянке. В кабинах никого.
Отлично. Кирилл считает меня погибшей, ему нет нужды устраивать засаду. Хотя,
приди ему это в голову, место самое подходящее. Кирилл ведь отлично понимает:
если я жива и начну его разыскивать, то первым делом приду сюда. Такие мысли не
способствовали моему стремлению поскорее увидеть Светлану. Было еще кое-что:
допустим, засады нет, а Светлана у себя. Вряд ли она захочет откровенничать, и,
каким образом я заставлю ее сообщить все, что она знает, ума не приложу. Да,
задачка…
«Проблемы будем! решать по мере их появления», —
нахмурилась я и, мысленно перекрестившись, решительно вошла в подъезд.
