Утром мы опять гуляли, потом катались на лодке, и Кирилл
Сергеевич кое-что рассказал о себе. Он окончил политехнический институт, по
образованию архитектор (дом построен по его проекту). Потом вдруг понял, что
архитектура не его призвание, и круто изменил свою жизнь. Где работает в
настоящее время сообщить не пожелал, впрочем, я и не спрашивала. Чувствовалось,
что человек он далеко не бедный и наделенный властью: Светлана в его
присутствии как-то затихала, а Игорек и вовсе выглядел меньше ростом. Когда мы
катались на лодке, Кирилл Сергеевич заявил:
— О работе не беспокойтесь. И с квартирой поможем.
Продавайте жилье в Душанбе и перебирайтесь насовсем.
Я ничего не ответила, только улыбнулась про себя, пытаясь
решить: то ли мне в жизни необыкновенно повезло на хороших людей, то ли… вот
это самое «то ли» очень меня занимало. Денег у меня немного, ни друзей, ни
ценных знакомых, вообще никого, так что видимый интерес отсутствует. Тогда что?
Выходит, мне в самом деле попались очень душевные люди?
Хотя Светлана и называла Кирилла Сергеевича своим приятелем,
никакой близости между ними не было и в помине. Скорее даже наоборот, в
какой-то момент, наблюдая за ними, я решила, что Светлана его боится, а он
относится к ней откровенно пренебрежительно. Игоря же он вообще замечал, только
когда требовалось выполнить какую-нибудь работу: вымыть шампуры после шашлыков
или вынести кресла на веранду. Мне бы вряд ли пришло в голову отдыхать в доме
человека, который с трудом различает гостей на фоне мебели, впрочем, ко мне он
отнесся в высшей степени гостеприимно и своего интереса не скрывал. Знать бы
еще, какого рода этот интерес… Перед обедом Кирилл Сергеевич спросил мой номер
телефона в гостинице, аккуратно записал его в книжечку и улыбнулся.
— Ждите звонка. Надеюсь, смогу вас порадовать. — Я
принялась его благодарить, а он, смеясь, сказал:
— Лучше выпейте за мое здоровье, — и пригласил нас
к накрытому в саду столу.
Хотя на правах хозяина приглашал он, шеф-поваром был Игорь
и, честно говоря, сумел произвести впечатление. Мы выпили две бутылки красного
вина, арктический холод исчез из глаз Кирилла Сергеевича, и он лихо рассказал
пару смешных анекдотов, после чего слово взял Игорь и до самого вечера веселил
нас различными историями, запас которых был у него неистощим. Теперь
собравшиеся за столом в самом деле походили на друзей, и тревожные мысли меня
оставили.
— Я вас сейчас своей настойкой угощу, — заявил
Кирилл Сергеевич и вынес из дома хрустальный графин. Жидкость в нем по цвету
напоминала коньяк. — Давайте-ка по рюмочке…
Настойка оказалась крепчайшей, у меня даже слезы на глазах
навернулись.
Похвалив хозяина, Игорь предложил повторить и повторил, а мы
со Светой отказались: ей предстояло вести машину, а я к выпивке всегда была
равнодушна, а вот головную боль по утрам не жаловала. В конце концов Игорь
выпил в одиночку почти весь графин, и в машину его буквально загружали. Он с
комфортом устроился на заднем сиденье и вроде бы уснул. На сборы ушло минут
пятнадцать, и вскоре Кирилл Сергеевич уже провожал нас. Он еще раз велел мне
ждать звонка и помахал рукой, а Светлана лихо рванула с места. Машину вдруг
начало кидать из стороны в сторону, Светлана смеялась и вообще вела себя
странно. Тут я подумала, что выпила она довольно много, и забеспокоилась.
Лесная дорога не предполагала, что по ней будут нестись на скорости сто
двадцать, и езда больше напоминала скачки.
— Мы ведь не очень торопимся, — заметила я.
— Извини. — Светлана сбросила скорость. —
Иногда так приятно прокатиться с ветерком… Хочешь сесть за руль?
— Нет, спасибо, — ответила я, хотя и подумала, что
в данной ситуации это было бы разумно.
— Чего ты, попробуй, здесь ни души… ни встречных машин,
ни милиции.
Садись…
Минут пять она меня уговаривала, а машину все это время
швыряло по дороге.
— Перестань валять дурака, — не выдержала я.
— А мне нравится так ездить. Ну, сядешь за руль или
нет?
— Хорошо, — согласилась я. Мы поменялись местами.
Быстро стемнело, я включила дальний свет, но тут выяснилось, что левая фара
вообще не горит, а правая только в режиме ближнего света. — Что у тебя со
светом? — проворчала я.
— А… — отмахнулась Светлана. — Ерунда. Доедем.
Слушай, какого черта ты еле плетешься? Это «Опель», а не паршивая «копейка»!
Она хохотнула и прижала ногой мою ногу к педали газа. Машина
рванулась вперед.
— Прекрати, — разозлилась я. Машину повело вправо,
я с трудом ее вывернула и зло повторила:
— Прекрати.
Светлана засмеялась и, продолжая давить на газ, потянула
руль на себя.
— Ты спятила! — рявкнула я и оттолкнула ее локтем.
Все происходящее здорово напоминало неожиданный припадок безумия. Она вдруг
убрала ногу с педали, потом обняла меня за шею и смачно поцеловала. —
Чокнулась, — отстраняясь, пробормотала я. — Не можешь ты быть такой
пьяной. На даче ты была в норме…
Не успела я договорить, как слева мелькнуло что-то темное, я
охнула, нажала тормоз, услышала чей-то крик, а потом и сама заорала, на долю
секунды увидев в лобовом стекле бледное лицо с обезумевшими от ужаса глазами.
Машина продолжила движение, я пыталась ее остановить, но Светлана вновь нажала
педаль газа и крикнула:
— Ты что, рехнулась? Сматываемся отсюда…
— Господи, я сбила человека, — выдохнула я, боясь,
что сейчас упаду в обморок.
— К черту, это просто бродяга.
На какое-то время я словно оцепенела от ужаса, а машина
продолжала нестись вперед — руль держала Светлана.
— Останови, — собравшись с силами, сказала
я. — Останови машину, мы должны вернуться…
— Свихнулась? — Лицо ее побелело, как мел, и стало
таким злым, что казалось уродливым. — В машине трое подвыпивших граждан,
возвращающихся с шашлыков, да нам отвесят на всю катушку!
— Этот человек, возможно, нуждается в помощи. Вернемся
и отвезем его в больницу…
— Может, ты такая честная, а мне своя шкура дороже. Мне
не нужны заморочки с милицией! Это какой-то бомж. Кому еще придет в голову
шляться ночью в лесу?
Сматываемся отсюда и забудем об этом.
Тут мне все-таки удалось остановить машину.
— За такие вещи положена тюрьма, — срывающимся от
злости голосом сказала я.
