— Круто! — вполне искренне вырвалось у меня, и, явно красуясь, мои кисти охватило жаркое пламя. Вышло зрелищно, особенно полыхающие глазницы черепа.
— Неопалимая.
Но Рез отрицательно дернул головой и встал ближе.
— Феникс, — с загадочной улыбкой уставшего, но удивительно счастливого человека заявил он, протягивая руку, чтобы коснуться пальцами моей щеки.
И почему-то именно в этот момент проклятый артефакт решил снова меня куда-то дернуть.
Так мы и летели: обескураженная я, полыхающий глазницами череп и клинок с зачерненным лезвием, чтобы спустя два кульбита и три смачных ругательства оказаться в зале, в котором, собственно, и начались мои прыжки сквозь пространство.
Первым мое появление обнаружил высокий мужчина с идеальной осанкой дворецкого и невозмутимостью человека, многое повидавшего на своем веку. Он удерживал за ошейник голубого козла с тем же величием и торжественностью, как если бы был удостоен чести держать подушку с основными атрибутами власти на коронации среднего по значимости царька.
— Господа, — окликнул он кружок мужчин, — Кейт Хьюстон изволила вернуться.
Кружок как по команде распался и стал линией. Линией очень недовольных взглядов, скрещенных на груди рук и выражения «Ну-с, милочка, сознавайся, где тебя ырка носил?»
— Доброе утро.
Присутствующие скривились в остром приступе несогласия.
— День? — несколько неуверенно переступила с ноги на ногу.
Мужчин было четверо. По центру плечом к плечу поражали семейным сходством Кельвин и Данте, но если сухого, изможденного и задерганного главу отделения некромантии можно было с великой натяжкой назвать немного симпатичным, то Палач казался смертельно красив, опасно молод и угрожающе спокоен.
На их фоне Глен Довансо, глава отделения боевой магии, казался раскормленным военным пенсионером с шикарными усами, а помощник ректора так вообще низводился до статуса канцелярской крысы. Даже не крысы. Так, всего лишь крыски.
— Кейт Хьюстон, — заговорил крыска, то есть господин Юрген Воз, — господин Данте Праймус утверждает, что…
— Ме-е-е! — перебил козел и…
Что случилось дальше, так никто и не смог объяснить. Чуть позже дворецкий уверял, что Тотошка (это козел) таки вырвался из его рук, но я склонялась к версии — выпустил. Причем нарочно.
Почувствовавшая свободу животинка с решительным видом выставила рогатую башку и бросилась в атаку. Юрген Воз, как типичный помощник, ударился в бега, чуть запахло жареным. Козел за ним, за козлом мчался наш глава отделения и пытался поразить голубую цель хлыстом воды. Братья поступили, как и положено типичным некромантам — сделали шаг назад, уступая место в аттракционе другим.
— Предлагаю перейти в гостиную, — заявил Кельвин Праймус, собственническим жестом отбирая свое пресс-папье.
— Лучше в кухню, — перехватил инициативу, а следом и мой локоть Данте Праймус. — Перемещение всегда отнимает много сил. Судя по истощенности сердца замка, Кейт умудрилась застать врасплох не только вас с Миррой.
Палач, сосредоточенно соскабливающий ногтем указательного пальца что-то несущественное со лба черепа, сделал вид, что полностью увлечен своим делом. Я сделала вид, что не покраснела. Коридор замка сделал вид, что не такой уж он и мрачный.
Короче, все из рук вон плохо притворялись.
— Тут вот какое дело, Кейт, — рассказывал Данте, уже сидя за кухонным столом. — Артефакт рода настроен таким образом, чтобы охранять наши жизни. Уловив угрозу от взорвавшегося тела, он поставил щит и перенес меня из Старограда в родовой замок.
— Но так как в момент взрыва вы навалились на меня, то в результате нас утащило вместе, — догадалась я, в нетерпении поглядывая на дворецкого.
Тот с непроницаемым видом собирал на поднос чашки, тарелки с десертами, чайнички и прочую фарфоровую чепуху, положенную по случаю чаепития. Второй некромант со зверским выражением на лице привалился к дверному косяку, намертво перегородив вход.
— Странный способ поблагодарить за спасение, — с издевкой заметил Кельвин.
— Спасибо, — сказала с той особой интонацией «а тебя не спрашивали», которую так любила использовать моя матушка на семейных сборищах.
Данте Праймус не обратил внимания. Он продолжал хмурить переносицу, в задумчивости постукивая пальцами левой руки по кухонной столешнице.
— Я только одного понять не могу, — наконец пробормотал он. — Почему артефакт понес вас к Кельвину, Кейт?
Я пожала плечами, наблюдая за тем, с какой виртуозной точностью дворецкий укладывал на поднос хрупкую посуду.
— И где ты болталась следующие три часа? — вкрадчиво осведомился Палач.
Пришлось рассказывать про эльфа, бейна, вампирюг и Реза.
История злоключений вышла короткой и не на шутку озадачила присутствующих.
— Светловолосый Командор — это Север, наш сводный брат. Вампиров, допустим, мы тоже знаем, — пояснил глава отделения некромантии и переглянулся с братом. — Сможешь уточнить в семейном архиве? Предположу, что Рез — это сокращение. Возможно, стоит искать по инициалам Р.Е.З.
— Лучше ты, — Кельвин поморщился так, словно сдуру съел ложку горчицы. — У меня ещё с прошлого посещения не зажил палец и не пришло в норму эго. Я серьезно, Данте, загрузи провинившихся студентов, на худой конец сходи к призракам наших дрожащих бабушек. Уж эти-то всегда горазды поболтать.
Данте прищурился, помедлил немного с ответом и кивнул. По кухне разнесся облегченный выдох королевского Палача и тихий звон подхваченного дворецким подноса.
— Хорошо. Рада, что с этим вы определились, — заговорила я, поднимая руку с браслетом. — А теперь, может, кто-нибудь объяснит, откуда здесь взялась эта штука?
Данте побледнел. Кельвин закашлялся. Невозмутимый дворецкий невозмутимо выронил поднос.
— Твою мать, — тихо выплюнул Палач и выскочил в коридор.
ГЛАВА 9. В браке с некромантом
— Твою мать. Твою мать. Твою мать! — быстро повторял некромант.
С похожей страстью перепуганный селянин шепчет молитву и крутит пальцы в кукиши, отгоняя злых духов и порчу. Вот уж не думала, что некроманты тоже суеверны.
— Поверить не могу, что ты не помнишь, куда его убрал, — покачал головой глава отделения некромантии.
Он сидел на подлокотнике кресла, наблюдая за тем, как его брат носится по спальне, потрошит ящики комода и выкидывает на пол одежду. Я в некотором замешательстве топталась рядом, стараясь не отсвечивать и вообще мимикрировать под мебель.
— Еще в прошлом году ты своим орехи колол! — прорычал королевский Палач и ужас контрабандистов, неугодных и взяточников.
Интересно, что бы подумали те самые контрабандисты, неугодные и взяточники при виде всклокоченного Кельвина Праймуса, в позе четвереньки шарящего под кроватью рукой?
