«Мы ассоциируем этот жест с просьбой, – сказал он. – Молитва – это просьба о помощи свыше. Не важно, просите вы ради себя или ради других, такая просьба всегда требует смирения, а смирение – это именно то, что позволяет молиться.
И наоборот, если я буду думать о себе как о Дающем, как о бесконечном Источнике, то никто не сможет мне помочь. Даже Бог не сможет мне помочь. Я должен обладать скромностью, чтобы ПОНЯТЬ: ничто из того, что я могу дать другим, не было создано мной. Если я даю кому-то доллар, я получил его откуда-то еще, не так ли?»
«Можно мне оставить себе эту монету?» – спросил я. Дааджи рассмеялся.
«Ну ты и шутник!» – сказал он.
Возвращая ему монету, я сказал: «Это за полученную мудрость».
«Что, мудрость так мало стоит? – пошутил он. – В любом случае я не беру за это денег, так что оставь ее себе!»
«Тогда я задам вам другой вопрос, – сказал я. – Как узнать, о чем лучше всего молиться в каждой конкретной ситуации?»
«Такой вопрос может задать только интеллект, – ответил Дааджи, – и, к сожалению, нет ответа, который бы его удовлетворил. Молитва изливается из любящего сердца сама собой, поэтому только любящее сердце может ответить на этот вопрос. Рациональный ум никогда не найдет ответа.
Ты, должно быть, слышал известную китайскую сказку о фермере и его соседе…»
Я не знал этой сказки и попросил рассказать ее.
«Давным-давно жил очень мудрый фермер, – начал Дааджи. – Однажды у него убежала лошадь. Когда его сосед выразил свои соболезнования, фермер просто сказал: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“ На следующий день лошадь вернулась с табуном диких лошадей. На этот раз сосед поздравил фермера, но тот снова ответил: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“ Сын фермера попробовал объездить одну из диких лошадей, но та сбросила его, и сын сломал ногу. Сосед опять выразил свои сожаления. А фермер опять ответил: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“
В скором времени началась война с соседним государством. Приехали военные, чтобы забрать сына фермера на войну, но увидели, что из-за сломанной ноги он непригоден к службе. Многие молодые мужчины из деревни фермера погибли на той войне, а сын фермера выжил благодаря сломанной ноге.
Представь, что было бы, если бы фермер молился о том, чтобы дикая лошадь не сбросила его сына. Если бы такая молитва была услышана, сын мог бы погибнуть на войне.
Мы никогда не знаем, что обернется к лучшему, а что – к худшему. Мы могли бы знать это только в том случае, если бы уже знали результат, но тогда зачем молиться?
Во время войны все молятся. Но, когда каждая сторона молится о победе, кому ответит Бог? Война сама по себе причиняет ему боль. Ведь это его дети воюют между собой! Только глупость побуждает нас молиться о таких вещах. – Дааджи печально покачал головой и сказал: – Это лишь показывает, как мало мы знаем о Боге.
Даже наши альтруистические молитвы могут легко привести к ошибке, – продолжал Дааджи. – Предположим, вы решили помолиться о том, чтобы некий человек освободился от страха. Звучит благородно, верно? На первый взгляд, это действительно выглядит хорошо, но, возможно, в данном случае какое-то количество страха необходимо. Что произойдет, если Бог даст бесстрашие бандиту или безграничную смелость коррумпированному чиновнику, занимающему высокое положение? Они станут еще более наглыми, не так ли? В таких случаях бесстрашие может только навредить. Мой отец говорил, что если дать богатство бесхарактерному человеку, у которого нет моральных принципов, то богатство его погубит. В нашем обществе есть много примеров того, как люди, выросшие в очень привилегированной среде, оказываются в сложных жизненных ситуациях. Мы никогда не знаем, куда материальные блага приведут близких и дорогих нам людей».
«Как же узнать, о чем молиться?» – спросил я.
«Когда ваше сердце становится чувствительным, оно отзывается на истинные потребности других людей. И тогда ваши молитвы всегда будут соответствовать этим потребностям».
«Хорошо, а как сделать сердце чувствительным?» – настаивал я.
«Вы действительно этого хотите? – спросил Дааджи. – Когда у вас уже так много боли и собственных проблем, вы действительно хотите разделять боль и проблемы других людей?
Именно это – первое условие развития чувствительности. Знание о страдании другого человека не придет в ваше сознание, пока вы не станете способны переносить эти страдания. Во-вторых, какой смысл в том, чтобы знать тяжелое положение других? Предположим, какой-то хакер получил доступ к вашему счету в банке. Теперь он знает о вашей финансовой ситуации, но неужели вы думаете, что он будет защищать ваши интересы?»
«Конечно нет», – сказал я.
«Мне незачем знать о ваших финансах, если я не намерен вам помочь, не так ли? Точно так же нет необходимости становиться чувствительным к другим, если вы не собираетесь использовать эту чувствительность для их блага. Только любовь может сделать это возможным, а где есть любовь, там будет и терпимость. Благодаря этим двум качествам сердце будет интуитивно направлять ваши молитвы. Когда эти качества отсутствуют, мы теряемся, не зная, о чем нам молиться.
Однако если у вас есть возможность помочь кому-то физически, то не следует просто сидеть и молиться. Делайте что-то! Протяните руку помощи. Чариджи говорил, что молитва – это первое средство слабых и последнее средство сильных. Когда ничего нельзя сделать, тогда, конечно, молитесь. Но если вы можете накормить кого-то, сделайте это. Если можете приютить кого-то, сделайте это. Постараться решить проблему, прежде чем молиться, – ваш человеческий долг. Конечно, если у вас не хватает на то, чтобы прокормить свою собственную семью, то неправильно кормить еще чью-то семью. Сначала необходимо выполнить свои собственные обязательства».
«Это напоминает мне пословицу: „Благотворительность начинается со своего дома“», – сказал я.
«Да, – ответил Дааджи. – Печально, что у нас не всегда есть возможность облегчить страдания других, Даже если мы хотим помочь каждому в этом мире, у нас просто нет личных ресурсов для этого. Но, по крайней мере, вы можете провести какое-то время со страдающим человеком. Посочувствуйте ему. Посидите рядом. Можете ничего не говорить, можете ничего не делать. Просто побудьте с ним. Само ваше присутствие окажет воздействие. Человек почувствует вашу поддержку, и это придаст ему силы».
Соединение через молитву
«Как лучше молиться?» – спросил я.
«Если у нас есть выбор между певцом, который идеально воспроизводит каждую ноту, и певцом, который каждую ноту чувствует, мы предпочтем последнего, не так ли?»
«Да», – согласился я.
«Если певец или художник затронул ваше сердце, вы легко простите ему неточную ноту или грубоватый мазок кисти, – сказал Дааджи. – Только искренность может тронуть сердце человека. Если вам скажут „я люблю тебя“ злым тоном, разве вас это тронет?
