Письмо это в то же время поручает митрополиту отвлекать православных от общения с протестантами. Оно оканчивается такими словами, исполненными надежд: «Положимся на Бога, на бдительность его величества, от которого зависит раздача церковных имений; положимся на ревность коронных членов, которые, владея правом патронатства над церквами в своих имениях, станут допускать к отправлению богослужения одних униатов. Будем надеяться, что наш благочестивый и богобоязливый государь и преданный католической вере сенат станут стеснять отступников от католической веры в судах и на сеймах и, таким образом, упорнейшие русские схизматики поневоле покорятся власти святого отца, а мы все законники (т. е. иезуиты) будем помогать не только молитвами, но и трудами».
Так, действительно, и действовал потом митрополит до конца жизни.
По получении вышеозначенного письма Рогоза прежде всего позаботился избрать себе ловкого и деятельного помощника. Помощник этот был епископ брестский Ипатий Поцей
[256].
Поцей сначала принадлежал к православной церкви, но потом папский легат Коммендони обратил его в католичество. За переход в католичество Поцей получил должность каштеляна в Бресте и место в сенате. В сенате Поцей сошелся с иезуитами, которые склонили его действовать в пользу унии, причем, для большего успеха, уговорили его снова перейти наружно в православие и казаться глубоко преданным сему исповеданию, чтобы не возбудить подозрения братств и легче действовать в пользу унии. Затем, по желанию иезуитов, Поцей, как вдовый человек, был пострижен Терлецким в монахи во Владимире на Волыни, а по смерти владимирского епископа Мелетия, отличившегося глубокою преданностию православию, в 1593 г. посвящен был в епископы и сделан помощником Михаила Рогозы. Ипатий Поцей принадлежал к выдающимся членам того кружка, который работал в пользу унии.
Поцей был человек образованный, тонкий, ловкий и хитрый. Он отлично понимал все светские правила, которые усвоил, будучи каштеляном. Приобретение такого человека было великою находкою для иезуитов: он нужен был им для действий в высшем православном обществе. Иезуитам хотелось склонить к унии некоторых православных лиц из высшего аристократического общества, а особенно одного южнорусского магната – Константина Константиновича Острожского, который в это время считался столпом православия. Им думалось, что если удастся склонить к унии Острожского, то за ним последует не только все православное дворянство, еще не опутанное их сетями, но и вся чернь «схизмы».
Князь Константин Константинович Острожский и его академия. Фамилия князей Острожских ведет свое начало от пасынка Даниила Романовича Галицкого, Даниила Васильевича, прозванного князем Острожским по случаю получения им от Даниила Романовича (отчима своего) в удел Острога – небольшого городка с его округом. Фамилия эта выступает на историческую сцену и получает особенное значение в половине XIV в. Правнук Даниила Васильевича, тоже Даниил, в 1344 г. вооруженною рукою защищал, как известно из источников, Галицко-Волынское княжество от Казимира Великого. Внук Даниила Васильевича Феодор Острожский, будучи, как мы видели, другом Свидригайлы, защищал Волынь и Подолье от поляков
[257]. Но знаменитыми представителями этого дома были Константин Иванович Острожский (правнук Феодора), великий литовский гетман
[258], и Константин Константинович, сын сего последнего. Первый известен своею победою над русскими в 1514 г. под Оршею и над татарами, а второй борьбою с иезуитами и противодействием религиозной унии.
Константин Константинович Острожский был киевским воеводою и считался одним из влиятельнейших панов в Речи Посполитой в продолжение почти целого полстолетия и притом в эпоху, богатую событиями в юго-западной России.
Константин Константинович Острожский обладал огромными богатствами: ему принадлежало более 100 городов и 1000 селений; доходы его простирались до миллиона червонцев; одного войска Острожский мог выставить из своих владений более 30 000, то есть такое число, какого не мог выставить и сам король. Оставаясь верным православию, Константин Константинович до самого конца своей жизни был столпом религии предков. Правда, он соглашался на введение унии, но требовал, чтобы она сначала подвергнута была строгому обсуждению всей православной церкви, и только после одобрения сею последнею допускал возможность ввести ее в западнорусской церкви.
В борьбе с иезуитами и представителями унии Острожский немало руководился советами своего друга, московского беглеца, князя Курбского.
Когда иезуиты выступили с своими училищами
[259] и стали воспитывать в них не только детей католиков, но даже и детей православных, то Острожский первый из русских вельмож выступил против них со своею знаменитою школою и изданием в ней печатных книг, направленных против иезуитов. Правда, школа Острожского основана была еще отцом его, но сыном преобразована в академию.
По количеству предметов и обширности их преподавания, а также составу профессоров академия Острожского превосходила Виленскую иезуитскую академию. В академии Острожского преподавались следующие предметы: славянский, греческий и латинский языки, богословие, философия, риторика, поэзия, история, медицина и естественные науки (последних двух наук в Виленской иезуитской академии не было). Во главе этой академии стоял Кирилл Лукарис. Лукарис был родом грек, обладал великим умом и обширными познаниями; его уму и познаниям удивлялись иезуиты и протестанты. Он 11 лет прожил в Италии и изучал науки в Венецианском и Падуанском университетах. Затем Лукарис объехал всю Европу и посетил все тогдашние университеты, где не раз вступал со многими учеными в диспуты. Лукарис знал в совершенстве следующие языки: русский, славянский, греческий, латинский, итальянский, турецкий, сербский, немецкий, французский и английский. Неудивительно, что академия Острожского при таком ректоре поставлена была высоко и слава о ней гремела по всему Западу. Многие западные ученые приезжали в Острог, чтобы послушать лекции знаменитого ректора. В 1581 г. здесь была напечатана первая славянская Библия
[260]. В предисловии к этой Библии от лица К.К. Острожского сказано: «Я принужден был напечатать сию библию вследствие печального положения православной церкви. Церковь эту враги терзают и попирают ногами, и никто не в силах противостоять им по недостатку духовного оружия – Слова Божия». Вслед за Библией последовал целый ряд ученых сочинений, как переводных, так и оригинальных. Для переводных сочинений Острожский выписал рукописи и книги из Рима, Константинополя, греческих островов, Афин, Болгарии, Сербии и других стран юго-востока. Кроме Библии в академии Острожского изданы были следующие сочинения: 1) «О единой истинной и православной вере и святой апостольской церкви». Книга эта написана была в 1599 г. священником Василием против сочинения иезуита Скарги, вышедшего в 1597 г. под тем же заглавием. 2) «Исповедание об исхождении Святого Духа». 3) «О постничестве». 4) «Маргерат Св. Иоанна Златоустого» и мн. др.
[261]
