После сего собора действительно начинаются изменения в униатской церкви согласно постановлению его. Сначала этими изменениями занялся митрополит Лев Кишка, а потом его преемник Афанасий Шептицкий, но особенную ревность к сему обнаружили базилианские монахи. К порче униатского богослужения скоро присоединилось и изменение внутреннего устройства униатских храмов; так, к половине XVIII в. во многих униатских храмах появились открытые алтари, возвышенные кафедры, органы, боковые престолы и т. п. Какие дальнейшие последствия Замостского собора для унии – мы увидим в следующем царствовании.
Последние годы царствования Августа II; генеральная конфедерация 1732 г. и ее постановления. Смерть Августа II. Общий взгляд на состояние Речи Посполитой после его смерти. Вообще все царствование Августа II было несчастливо, но последние годы особенно. Желая искренно улучшить положение Речи Посполитой внутри, он остальные пять лет своей жизни только и думал об этом. По этому поводу Август II несколько раз собирал сеймы, но все они были сорваны. Последний сейм для этой цели был созван 18 сентября 1732 г. в Варшаве. Этот сейм более всех отличался своим буйным характером: ни одного заседания не проходило, чтобы на нем не было или ссоры, или драки
[332]; кончился он, по примеру предшествующих сеймов, ничем. Но этот сейм остался памятным для православных Речи Посполитой. Он образовал так называемую «генеральную конфедерацию», которой поручено было пересмотреть все привилегии православно-русского населения, с целию уничтожить некоторые из них. Конфедерация с жаром взялась за это дело: в какие-нибудь недели две она пересмотрела их и нашла удобным законодательным порядком уничтожить из них следующие: а) избрание православных лиц в качестве депутатов на сеймы, а также в трибуналы и в специальные комиссии, составляемые по каким бы то ни было делам; б) составление православными съездов или каких-нибудь собраний; в) принятие православных на должности в воеводствах, городах и землях Речи Посполитой и, наконец, г) сношения, какие бы то ни было, со всеми иностранными представителями при варшавском дворе
[333]. Но сверх этих узаконений, вошедших в кодекс польских законоположений, постановлением той же генеральной конфедерации указаны были в административном порядке меры еще гораздо более стеснительные для православия: духовенству запрещено было ходить по улицам явно со Святыми Дарами; церковные требы: крещение, брак, похороны разрешено было совершать не иначе как с дозволения католических ксендзов, за установленную последними плату. Публичные похороны совершенно воспрещались: православные должны были хоронить мертвых ночью; на них также возлагалась обязанность присутствовать при католических крестных ходах. Дети, рожденные от смешанных браков, должны были принадлежать к католической церкви и даже пасынки отца-католика обязаны были принимать католичество. Канонические правила католиков обязательными делались для православных, как и прочим диссидентам
[334].
Все вышеозначенные постановления генеральной конфедерации составлены были вопреки желанию самого короля. Самое обнародование их произошло как раз в то время, когда Бирон, друг поляков, вызван был в Петербург и сделан был обер-камергером императрицы Анны Иоанновны, причем получил достоинство графа.
Последний неудачный сейм сильно расстроил Августа II. В конце октября он с глубокою тоскою на сердце, что ничего не может хорошего сделать для Речи Посполитой, выехал из Варшавы в Дрезден. Там он пробыл до 16 января 1733 г., а затем снова отправился в Польшу. В Польше в это время опять собирался сейм, на который Август II и спешил было, но ему не пришлось уже быть на нем. Несколько лет тому назад король раздробил себе палец на ноге и очень часто страдал от этого; когда же король выехал из Дрездена, то дорогою этот палец сильно разболелся, а затем на нем образовался антонов огонь, от которого Август II 1 февраля и скончался. 20-го числа того же месяца он был и погребен в Кракове.
Под конец царствования Августа II Речь Посполитая, вследствие борьбы с Карлом XII и междоусобия шляхты, представляла печальную картину; многие города, села и деревня опустели, большая часть плодородных полей обратилась в пустыню и поросла сорною травою; промышленность и торговля совершенно упали, общественная безопасность исчезла. Отсутствие образования, пренебрежение к науке и к людям, занимавшимся наукою, сделались отличительною чертой высшего сословия; отсюда зародились во всех сословиях безнравственность и необузданное своеволие, возбуждаемые еще отвратительным пьянством. «В это время, – говорит один историк, – в управлении Польского государства не было никакого порядка: все сделалось продажным, все унижалось. Мелкая шляхта снимала шапки пред вельможами; воспитываясь при дворах богатых и получая от них в пожизненное владение мызы и деревни, она поддерживала их на сеймах и сеймиках, потому что ей так приказывалось. Вельможи, в свою очередь, выманивали у короля доходные должности и богатые староства. Справедливость, честность, любовь к отечеству и тому подобные добродетели исчезли с территории Речи Посполитой». Но несмотря на все эти признаки внутреннего разложения государства, Польша после Августа еще просуществовала около шестидесяти лет; но это было не что иное, как предсмертная агония умирающей Речи Посполитой – и мы посмотрим, как эта агония выразилась в Литовском государстве при следующих двух королях Польши.
Август III
1736–1763 гг
После смерти Августа II в Польше образовались две партии: одна, во главе которой стоял примас архиепископ Феодор Потоцкий, желала возвести на престол Станислава Лещинского
[335], а другая, во главе которой находился литовский канцлер Вишневецкий, намеревалась избрать своим государем сына Августа II. После долгой борьбы двух этих партий за своих кандидатов последняя партия благодаря прибывшему на помощь русскому войску одержала верх и королем провозглашен был сын покойного короля Августа II тоже Август, под именем Август III.
Пять месяцев спустя после восшествия Августа III на престол Речи Посполитой собрался так называемый «Миротворительный сейм»; он продолжался всего несколько дней и кончился 9 июля 1737 г. Сейм этот в истории Польского государства замечателен тем, что это был единственный сейм, который не был сорван в 30-летнее царствование Августа III. В продолжение всего своего царствования Август III созывал более 30 сеймов по разным делам и ни один из них не окончился благополучно: все они были сорваны словом «не позвалям». Знаменитый польский историк Нарушевич, поднося свое историческое сочинение королю, после только что одного сорванного сейма, сказал, обливаясь слезами: «Мы несчастный народ, ваше величество, у нас нет правления, наши магнаты все отняли у ваших предков и все разрушили». Позднейший польский историк (Бантке) так говорит о Польше в царствование Августа III: «Не было тогда в Польше ни высших постоянных судебных мест, ни порядка. Магнаты воевали между собою, как будто в XI и XII веке. Расстройство и беспорядок были всеобщи, и Польша была похожа на заезжую корчму, в которой всякий что хотел, то и делал».
